Террористы невольно замерли от такой неожиданной картины. Эта секунда задержки стоила им жизни. Из кустов по ним защелкали пистолеты с необычно длинными стволами. Звуки выстрелов пистолета Стечкина с глушителем по звуку напоминали легкое покашливание. Град пуль накрыл налетчиков. Стреляли спецы с близкого расстояния. Важно было не просто быстро попасть, как в мишень, а смертельно поразить противника, желательно дважды, с запасом.
Внезапная атака оказалась крайне результативной. Все чужаки сразу свалились на землю. Но ночное время и неосторожное движение в последний момент или перекрывший неожиданно дистанцию сосед могли сыграть злую шутку. Поэтому Стриж сразу отдал команду: «Контроль». Это должен был выполнить его заместитель. Одно дело – стрелять по противнику издали, как по мишени, другое – добивать в упор смотрящего на тебя затухающим взглядом человека. Люди редко умирают сразу, у них есть дурная привычка растягивать этот процесс и мучительно цепляться за свою угасающую жизнь. Не каждый может выдержать взгляд умирающего и добить его. У зама были крепкие нервы и опыт, поэтому ему и доверили этот финал. Его «стечкин» «кашлянул» семь раз.
В это время Стриж уже подскочил к Медведю. Пленный, стиснутый стальным обручем захвата, начинал задыхаться. Майор тут же вколол ему в плечо прямо через куртку препарат из шприц-тюбика.
– Отпускай его, Медведь. Вяжите ему руки.
Оставшийся в живых террорист стал медленно оседать. Стриж проверил пульс, поднял веко. Зрачки венгра расширились максимально, он обмяк, как мокрая тряпка. Из здания уже выскочили двое с большими спортивными сумками.
– Прибери здесь все, – дал команду Стриж своему заму. Тот понятливо кивнул. Это значило собрать все оружие и документы, если они найдутся у нападавших. А их самих оттащить подальше.
– Что с наблюдателем? – запросил руководитель спецгруппы КГБ по рации.
– Сбежал. Мы его не трогали, как вы и приказывали, – ответил старший боевой двойки с противоположной стороны дома.
– Ходу, парни! – скомандовал майор.
Медведь легко забросил на плечи пленного, и они вместе с напарником припустились за командиром.
Все боестолкновение заняло максимум три минуты. Кровь быстро впиталась в землю, а вот примятая трава расправлялась немного дольше.
Глава 10
Карлос знал о времени начала операции и плане, по которому должны были действовать члены «Черного сентября». Он стоял на безопасном расстоянии в тени дерева и наблюдал. Его беспокоило не то, что его могут заметить нападающие, а то, что в доме напротив, где разместилась команда из ГДР, его может засечь постоянно сменяющийся дежурный из «Штази».
Шакал был одет в форму офицера полиции. В Олимпийской деревне несли службу командированные из разных регионов Германии, поэтому он не опасался, что его узнают.
Наконец операция закрутилась. Он отчетливо слышал стрельбу, уловил крики раненых, видел убегавших. Его очень волновал вопрос, будут ли жертвы. У него было несколько вариантов плана действий. Самый неприемлемый – это если палестинцы никого не убьют, а немцы начнут выполнять их условия. В таком случае полиция на штурм не пойдет, предпочитая все решить мирно. Тогда надо будет активировать бомбы и, воспользовавшись неожиданностью, постараться войти первым. В суматохе инсценировать сопротивление арабов и добить всех, до кого получится добраться. Это опасно, можно попасть в руки полиции.
Другое дело, если будут трупы. Тогда, выждав момент, можно будет по рации переключить командование на себя и отдать полиции приказ на штурм и открытие огня. Дождаться, когда вломится штурмовая группа, активировать бомбы и, когда взрывы накроют всех, зайти в первых рядах и доделать работу. Тогда его шансы выскользнуть будут выше.
Вариант пустить все на самотек он не рассматривал. Вади Хаддад жалости не знает. Увидев, как на улицу перед дверью выбросили первый труп, Шакал успокоился.
По мере того как к месту трагедии стали стягиваться патрули и в глазах запестрело от полицейских шевронов, Карлос, уже не таясь, подошел поближе. Его порадовало, что полицейские практически не отличались от других зевак. Удивительно, но это говорило об отсутствии порядка у немцев. Значит, такой вариант заранее не рассматривался и инструкций на этот случай у правоохранителей не было.
Даже после того, как террористы убили заложника, мюнхенские полицейские бездействовали, пассивно наблюдая за разворачивающейся на их глазах трагедией. Сказывалось отсутствие опыта. Если бы это были израильтяне, все было бы по-другому. Там все было четко. Каждый полицейский знал, что, когда террористы начинают убивать заложников и ситуация выходит из-под контроля, надо сразу же начинать незамедлительный штурм. Даже если на месте нет командиров и не успели прибыть специально подготовленные бойцы из группы антитеррора, полицейские любой службы, даже паспортисты или пожарники, обязаны немедленно вступить в бой. В такой ситуации время терять нельзя, можно потерять людей.
Шакал открыто прослушивал все переговоры по рации. Оставалось выждать момент для активных действий. Пока наблюдаем. Он рефлекторно потрогал висевший на поясе в чехле пульт дистанционного подрыва бомб. Рядом с пистолетом.
Стив ожидал его команд, сидя в автомобиле около входа в деревню. У него была такая же рация, настроенная на прием. Кроме того, в машине постоянно работало радио, по которому передавали обстановку вокруг заложников. Стив и Карлос время от времени менялись местами.
Процесс затянулся, и, когда он закончится, невозможно было предсказать. Напарник разыскал знакомого полицейского, тот находился в ближайшем к дому кольце оцепления. Стив принес ему и его товарищам бутерброды из ближайшего кафе, чем быстро завоевал доверие полицейских. Он быстро стал своим среди них, и парни охотно делились с ним новостями.
Немецкое руководство оказалось под сильным воздействием самогипноза. Мантра «все будет хорошо» сыграла с ним злую шутку. От темы безопасности отмахивались все. В статье затрат она занимала, наверное, самое последнее место. Даже на озеленение, разбивку газонов и на покраску бордюров было потрачено значительно больше денег. Главную статью расходов составляли затраты на пошив новой формы для прикомандированных полицейских. Им заменили форменные синие рубашки на белые.
Поэтому, когда позвонили начальнику мюнхенской полиции, он впал в шоковое состояние. Распоряжения пришлось отдавать его заму. Тот распорядился оцепить дом с заложниками, перекрыть все входы и выходы на территорию Олимпийской деревни. Пропускать только спортсменов и аккредитованных. Усилить контроль в аэропорту, на вокзалах и на выездах из города. Нарядам полиции было выдано оружие.
Следом последовательно впали в шок федеральный министр внутренних дел и канцлер. Расторопнее всех, как всегда, оказалась пресса. Сотни репортеров окружили Олимпийскую деревню в надежде получить хоть какую-нибудь достоверную информацию. А ее-то как раз и не было. В эфир и на страницы газет посыпались всевозможные домыслы и догадки. Их тут же обсуждали эксперты разных мастей.
Мэр Олимпийской деревни и глава Олимпийского комитета ФРГ испугались, что их сделают крайними, и робко выразили желание вступить в переговоры. На это террористы ответили грубо и неприлично: никаких переговоров, только выполнение условий ультиматума.
Через два часа был сформирован антикризисный штаб. Однако никто среди его членов не имел опыта ведения переговоров с террористами, захватившими заложников. Все понимали, что условия и сроки, выдвинутые «Черным сентябрем», невыполнимы. Первое, с чем они столкнулись, это отсутствие реальной информации о положении дел. Сколько нападавших, какое у них вооружение, точное количество заложников и в каком они состоянии – вопросов, как всегда, у любопытствующих чиновников было больше, чем ответов у профессионалов.
С этой целью решили послать разведку.
Самым боевым из всех чиновников, вошедших в антикризисный штаб, посчитали начальника полиции Мюнхена. Это была ошибка. Ведь именно он не смог создать эффективную систему безопасности. Он не был полицейским, он был юристом. Это большая разница. За десять лет его правления главным достижением в городе с высоким уровнем криминала была разработка так называемой «Мюнхенской линии». Суть ее сводилась к тому, чтобы по возможности заранее предотвращать массовые протесты и беспорядки путем психологического убеждения и стремиться воздерживаться от зрелищных актов насилия. В рамках этого подхода была создана первая в Германии психологическая служба.
Не так давно в городе уже была похожая ситуация. Во время ограбления банка налетчик был блокирован полицией, но ему удалось взять в заложники молодую посетительницу банка. Руководство операцией по освобождению как раз взял на себя сам шеф полиции. Однако в результате его запутанных действий и приказов полицейский снайпер застрелил и налетчика, и заложницу. Операция была провалена.
Стриж легко бежал впереди, проверяя путь. В одном месте он заметил людей, пришлось сделать небольшой круг – зачем нам чужие глаза?
У ворот его уже ждал Север.
– Как? – у резидента был только один короткий вопрос.
– Штатно, – с нескрываемой гордостью ответил оперативник.
– Молодцы, давайте его в тот «БМВ».
Батый стоял чуть в стороне. Север из соображений конспирации не велел ему светить лицо. Нелегальный разведчик даже для своих должен оставаться неизвестным.
Медведь с напарником быстро запихали тело в просторный багажник и, по сигналу старшего, отправились обратно. Со стороны Олимпийской деревни донеслись автоматные очереди.
– Неспокойно сегодня на играх. Побереги себя, майор. Не лезь под шальную пулю, ты свое дело уже сделал.
– Нет, Север, мне как раз туда. Я же по легенде – журналист, – заулыбался Стриж. – Надо материал для редакции собрать.
– Журналист, – с улыбкой выговорил нелегальный резидент. – У тебя хотя бы ручка есть?
– А как же, – улыбаясь во весь рот, заявил собеседник. Он с намеком похлопал себя по спортивной куртке. Под правой рукой угадывалась рукоятка пистолета в наплечной кобуре. – Автоматическая.