– Это не означает, что мы будем неподготовленными, – произнес Т’Чалла, сверкнув глазами. – Только дурак проверяет глубину реки обеими ногами.
Леседи М’Бойе Фумная никогда не собиралась становиться школьной учительницей.
В детстве ее мечтой было стать космонавтом, или балериной, или даже одной из «Дора Милаж», уважаемых воительниц королевства. Но ее зрение оказалось недостаточно острым, чтобы участвовать в космической программе; она была высокой и ширококостной, будто вся состояла из коленей и локтей, что полностью разбивало ее мечты зарабатывать на жизнь танцами. Тогда Леседи М’Бойе стала прилежно учиться. Половое созревание у нее происходило медленно, и она завистливо смотрела на то, как мальчики увиваются вокруг девочек, которым не нужно было носить очки в роговой оправе, чтобы читать информацию с экрана смартфона.
Но уже в колледже Леседи познакомилась с Питером Фумная, веселым коренастым музыкантом дворовой группы, игравшей гаражный рок. Ему было плевать, что она выше его даже в туфлях на плоской подошве. А ей было все равно, что у него уже начал расти пивной животик. Они несколько лет встречались, а после выпуска из колледжа поженились.
Новоиспеченный муж Леседи все еще мечтал прославиться игрой на гитаре, но при этом ему приходилось сводить концы с концами, преподавая музыку в деревенской школе. Леседи через несколько лет пошла работать в ту же школу, сперва как ассистент, а потом как преподавательница младших классов – знакомить малышей с алфавитом и простыми математическими операциями. Она по-прежнему занималась танцами, чаще всего в одиночестве, дома, а иногда приглашала учеников домой на частные уроки. В целом она была довольна жизнью, несмотря на то что все сложилось не совсем так, как мечталось в детстве.
Но сегодня был иной день. Она мотала головой туда-сюда, следя за своими подопечными, беспорядочно прыгавшими и бегавшими по площадке на фоне Великого Кургана, которая открывала один из склонов горы. Своей яркой одеждой дети напоминали бабочек, летающих вокруг огромной гранитной глыбы, свисающей с одной стороны горы.
Обычно Леседи любила эти школьные прогулки в национальный парк Башенга, ей нравилось смотреть на добычу руды из недр Великого Кургана, даже несмотря на то что она видела этот процесс уже сотни раз. Выражения удивления и восхищения на лицах детей, когда им позволяли поиграть с небольшими кусками вибраниума, всегда ее умиляли. Леседи любила зажигать в их умных головках интерес к научным знаниям. Но на прогулке в этом году оказалось несколько буйных мальчиков и злых девочек, которые назло портили все, что только могли. Леседи собрала в кулак все свое самообладание, чтобы не выйти из себя и не наорать на них хорошенько.
«Ты справишься, – думала она. – Питер обещал приготовить коктейли «Маргарита» с соком агавы на ужин. Тебе просто нужно дождаться последнего звонка».
– Дети! Дети, пожалуйста! – крикнула Леседи тем голосом, который ее муж в шутку называл «голосом учительницы».
Вытянув обратно одну из учениц, перелезших через перила, Леседи наконец привлекла их внимание. Уже пятый раз за день она мечтала о том, чтобы их родители сопровождали группу в качестве наставников, но понимала, что большинство из них днем работают.
– Дети, кто знает, что именно добывают в шахтах на Великом Кургане? – спросила она, заправляя выбившуюся прядь волос обратно в тугой пучок.
Вверх потянулись маленькие ручонки. Леседи улыбнулась и показала на Алабаму, одну из лучших своих учениц.
– Вибраниум, – прошепелявила та, все еще пытаясь привыкнуть к потере двух передних молочных зубов.
– Правильно, – ответила Леседи. – А кто знает, что такое вибраниум?
Руки снова взмыли в небо, и Леседи оглянулась, пока не встретилась глазами с Олувасейи. Эта девочка часто пряталась за своими длинными дредами, чтобы ее не спросили. Леседи поставила себе целью в этом году разговорить Олувасейи. Голова у нее работает, так что никаких причин прятаться от мира у девочки нет.
– Он поглощает… вибрацию? – пролепетала девочка.
– Очень хорошо! – ответила Леседи, а Олувасейи лучезарно улыбнулась своим одноклассникам и зарделась от похвалы учительницы. – И почему это так важно?
Руки снова поднялись, но теперь Леседи смотрела вовсе не на учеников, а на гору, с которой внезапно одновременно сорвались сотни птиц, пронзительно крича и с огромной скоростью разлетаясь в разные стороны.
– Что за…
Дети бросились к перилам, восхищаясь огромной стаей улетающих птиц.
Сперва Леседи почувствовала под ногами легкую вибрацию, как будто где-то под землей пульсировала гигантская электрическая зубная щетка. С каждой секундой толчки становились сильнее. Дети оглядывались в ужасе: бурильная платформа, на которой они стояли, начала раскачиваться туда-сюда. Сильный толчок сбил нескольких вопящих детей с ног. Леседи сама еле сохраняла равновесие, хотя и держалась за перила.
Платформа трещала и гудела. Послышался долгий мощный треск, который потряс ее всю до основания. Где-то за их спиной лопнули стеклянные окна, и Леседи услышала негодующую какофонию автомобильной сигнализации.
Подняв голову, Леседи увидела огромные осколки, падавшие с верхнего этажа здания прямо на платформу между детьми и относительно безопасным местом под фабричным навесом. Она посмотрела на детей и быстро решила, что выбежать наружу, на платформу – это хороший план. Конечно, в том случае, если платформа не переломится и они не свалятся прямо в жерло горы.
– Дети, хватайтесь за перила и держитесь как можно крепче! – закричала она, обвив обеими руками фонарь на самом краю и пытаясь заслонить своим телом нескольких детей. Плачущие малыши, испуганные до чертиков, схватились за ограду, как смогли. Платформа качалась и ходила ходуном, а осколки стекла продолжали падать на каменный пол.
Через несколько секунд тряска вдруг прекратилась, и стало тихо.
Леседи подняла голову и посмотрела вокруг. Кажется, никто сильно не пострадал, хотя некоторые дети спрятались за своими одноклассниками. У одного мальчика, держащего ее за ногу, была глубокая царапина. Но вскоре она заметила более важную проблему. Платформа, на которой они стояли, треснула в нескольких местах, причем прямо между детьми и фабрикой. Более того, одна из трещин становилась все больше, от нее отваливались куски металла и падали в жерло горы.
– Дети, внутрь! Быстро! – завопила она, толкая их к разбитой стеклянной двери.
Ребята вскочили и побежали в безопасное место, перепрыгивая через растущие на полу трещины. Леседи схватила двух плачущих девчонок и побежала так быстро, как только могла, а потом буквально забросила их в дверь.
Оглянувшись назад, она заметила, что Абдалла все еще держится за перила, окаменев от ужаса. Леседи кинулась обратно, но как только учительница ступила на платформу, она услышала, как под ногами трескается опора. Она прибавила скорость, но чем ближе женщина подходила к плачущему мальчику, тем громче скрипел пол. Она почувствовала под ногами дрожь, которая утихла, только когда женщина перестала двигаться.
– Абдалла, солнышко, тебе придется самому подойти ко мне, – умоляюще произнесла Леседи. – Там, где ты стоишь, небезопасно. Тебе нужно подняться и сделать пару шагов.
Мальчик замотал головой, по его личику катились слезы.
– Малыш, – умоляла Леседи, – я знаю, как тебе страшно. Просто будь смелым всего пару секунд. Всего два шага – и мы будем в безопасности.
Абдалла кивнул и осторожно отпустил перила. Учительница вздохнула с облегчением, когда мальчик оказался в ее распростертых объятиях, перепрыгнув через то, что теперь стало настоящими дырами в платформе.
– Еще несколько метров, милый, – проговорила она. – Леседи легла на землю и заглянула за край самой огромной из трещин. – Все будет хорошо, малыш, ты очень смелый.
Абдалла посмотрел на нее, на его лице играла кривая нервная улыбка.
Секунду спустя платформа прямо под ним проломилась. Мальчик замахал руками в воздухе как мельница и упал прямо в бездну, крича и рыдая, пока не исчез из виду. Леседи завизжала и бросилась к краю, не замечая, что и под ней сейчас подломится платформа.
Неожиданно рядом мелькнула черная вспышка и отбросила ее от края платформы. Сильные руки схватили Леседи и оттащили в безопасное место, несмотря на то что она сопротивлялась в тщетной надежде спасти своего ученика.
– Не бойся, – прошептал у нее над ухом скрипучий голос.
Заплаканная Леседи оглянулась и увидела в глазах спасшей ее мускулистой женщины уверенность. Потом их внимание привлек лязг металла – огромный плоский крюк пронесся прямо перед ними. Миниатюрная женщина, одетая в тот же костюм, вынула из рюкзака что-то похожее на гигантский степлер и начала сильными ударами прикреплять веревку к полу. Когда она была удовлетворена своими усилиями, а веревка была закреплена, женщина подошла к краю платформы и заглянула за него. Потом оглянулась на свою товарку, державшую Леседи, и сказала что-то на незнакомом учительнице языке.
Женщина отпустила Леседи и широко улыбнулась.
– Ваш мальчик в безопасности, – сообщила она, похлопав женщину по спине.
Учительница покачнулась. Спасительница вновь схватила ее за руку и отвела внутрь здания, где Леседи тут же рухнула на пол, посреди упавших рисунков и битого стекла. Секунду спустя ее окружили плачущие дети. Она заключила их в объятия, целуя в затылки и обнимая стольких малышей, на скольких хватало рук.
Одна из спасительниц смотрела на них, и на ее губах, казалось, тоже промелькнуло подобие улыбки. Она подождала, пока Леседи возьмет себя в руки, а дети успокоятся, и заговорила:
– Ваша смелость перед лицом страшной опасности достойна награды, мэм, – произнесла она. – Пожалуйста, назовите ваше имя, чтобы я могла вписать его в анналы истории «Дора Милаж» в качестве примера того, как себя нужно вести.
– Леседи, – заикаясь, произнесла учительница. – Меня зовут Леседи М’Бойе Фумная.