Росс в недоумении взглянул на нее, повернувшись на стуле:
– Готов к чему?
– Леди и джентльмены, прошу внимания! – Матиган прочистил горло.
В комнате все постепенно улеглось. Росс посмотрел на лица окружающих – кроме Матигана, Рис и Уилсон, он не знал здесь никого и не понимал, как эти люди вообще проникли в Пентагон в столь поздний час.
– Нам поступила ценная разведывательная информация: в данный момент происходит вооруженный конфликт, возможно, даже полноценная война, между Вакандой и Нигандой, – продолжал Матиган. – Данные показывают, что небольшая военная группа использовала Ниганду как плацдарм для нападения на Ваканду.
Генерал обернулся и показал на изображение М’Буту, возникшее на мониторе за его спиной:
– М’Буту – идиот, который едва способен прокормить свой народ без гуманитарной помощи, так что мы совершенно уверены, что у нигандийцев просто не было ресурсов, чтобы провернуть эту операцию самостоятельно.
Рис наклонилась вперед:
– Тогда кто же стоит за их спиной, Уильям?
Матиган взглянул на мужчину, сидящего по левую руку от него, жующего травинку и улыбающегося, как кошка, только что проглотившая канарейку.
– Наш, хм… источник утверждает, что отряд ведут профессиональные солдаты, нанятые Улиссом Кло, известным торговцем оружием, – произнес мужчина.
Матиган хлопнул обеими ладонями по столу и посмотрел прямо на Росса, который потягивал водичку из кулера.
– Мы не позволим, чтобы кучка бездельников пошатнула наши прочные позиции в Ваканде, коллеги, – настойчиво произнес Матиган, – и должны тотчас же послать войска поддержки, чтобы помочь нашим вакандийским друзьям. Росс, хочу, чтобы ты вылетел следующим же самолетом.
Росс от неожиданности выплюнул только что взятую в рот воду, а Рис нахмурилась.
– Вылетел? – воскликнул агент. – Вылетел куда?
– К нашей группе авианосцев, находящейся у берегов Африки, сынок. Если тебе нечего возразить, лучше заткнись, – Матиган улыбнулся. – Доктор Рис говорит, что ты эксперт. Так что надевай-ка военную форму, дуй туда и используй уже наконец свои знания для чего-то стоящего. Хочу, чтобы наши войска знали, куда им направляться и что делать, чтобы помочь храбрым вакандийским союзникам. Все свободны. Росс, не пропусти свой вылет.
Комната опустела, Рис и Росс остались за столом вдвоем.
– Доктор Рис, – пробормотал он, – из меня вообще-то плохой вояка. Что Матиган задумал?
Рис угрюмо посмотрела на него и ответила:
– Думаю, он считает, что вывел меня из игры, а теперь пытается вывести из игры тебя, отправляя туда, откуда он сам – и никто из администрации или СМИ – не сможет расслышать твоих советов. Ты же не сможешь, будучи посреди океана, побежать жаловаться в Белый дом или в CNN?
И самое печальное во всем этом – что он даже не понимает, насколько прав. Нашим парням нужна будет твоя экспертиза, если они собираются без приглашения заявиться в Ваканду, – женщина вздохнула. – Лучшее, что мы сейчас можем сделать, и в первую очередь это относится к тебе, – попытаться контролировать ситуацию, чтобы она не сыграла с нами злую шутку.
Росс посмотрел на свои руки и отогнал накатившее желание начать грызть ногти – вредная привычка, от которой он вроде бы избавился много лет назад.
– Я сделаю все возможное, – пообещал агент.
М’Буту пытался позвонить своим покровителям с тех пор, как последний раз поговорил с Т’Чаллой. Но, похоже, вакандийцы каким-то образом заблокировали его телефонные линии, спутниковую связь, Интернет и даже кабельное телевидение во дворце. Так что, помимо устных докладов нескольких бессовестных дезертиров, он понятия не имел о том, как происходит его нападение на соседнее королевство.
Подавленный, он вернулся наверх, в кабинет, взяв с собой еще винограда, захлопнул и запер дверь. По интеркому правитель потребовал, чтобы все прислужники оставили его в покое до тех пор, пока не поступят новости о победе, – а он надеялся, что это случится вскоре.
День будет отличный, повторял он себе, расхаживая туда-сюда. Он любил свой кабинет. Эти звуконепроницаемые окна из зеркального стекла во всю стену скрывали М’Буту от посторонних глаз, а ему позволяли всегда следить за людьми снаружи, которые были рождены, чтобы исполнять его волю. Важнейшие дела вершились здесь, от допросов мятежников до обучения местных журналистов тому, как надо редактировать нелояльные газеты. Он посмотрел на хлыст, который для этого использовался, и мечтательно вздохнул. Приятно вспомнить.
М’Буту надеялся, что скоро появятся хорошие новости. План захвата был просто гениален. Носорог и священник в авангарде проложат путь через вакандийские границы для нигандийской армии, пока Батрок и Кло уничтожат королевскую семью. Радиоактивный Человек будет шантажировать весь остальной мир, чтобы никто не вмешивался, угрожая в противном случае уничтожить вибраниумовую шахту. А М’Буту тем временем будет управлять своим марионеточным королевством и открывать границы свободной торговле и различным вероисповеданиям.
«От этого все только выиграют», – думал он, доставая бутылочку бренди и стакан из ящика и удобнее устраиваясь в кресле. И, что самое прекрасное, в мире будет меньше на одного напыщенного, самовлюбленного, добродетельного кошачьего короля.
М’Буту, кто бы что ни говорил, дураком не был. Нигандийцы прежде уже пытались безуспешно завоевать Ваканду, так что была вероятность, что наемники не справятся с операцией. Поэтому М’Буту подстелил соломку, чтобы в любом случае оправдаться в глазах международного сообщества. Конечно, потерять войско было бы печально, но его подчиненные уже составляли пафосную речь, с которой он выступит в ООН, называя их отрядом бунтарей, перешедшим под командование европейских наемников. Всех, кто выживет, он казнит своими руками, чтобы убедиться, что никто из тех, кто может публично осветить реальные события, не откроет рот.
Его спросят: а что насчет суперзлодеев на территории страны? Тогда М’Буту ответит: разве способен он знать досконально все, что происходит на каждом клочке его земли? Неужели, например, Соединенные Штаты контролируют каждого мутанта, нелюдя и обладающего необычными способностями человека в их границах? Как же общественность может ждать от него, простого африканского президента, что он это сделает, если даже самая могущественная страна в мире на такое не способна?
Запуск боеголовки? Печальная ошибка… нет, вопиющая ошибка, совершенная его юными новобранцами. Они пытались передвинуть оружейные склады по соседству с дворцом, подальше от наемников, но, к сожалению, не успели остановить наемников – нет, террористов! – которые и направили ракету в территориальные границы его благородного соседа. Он надеется, что в Ваканде никто не пострадал, приносит им глубочайшие извинения и впредь обещает использовать все доступные ему ресурсы для борьбы с терроризмом.
М’Буту засунул еще одну виноградину в рот. Он был знаком с необходимыми процедурами в подобных случаях и, по правде сказать, считал себя весьма тонким дипломатом. Но публично извиняться не будет необходимости, потому что план обязательно сработает. К вечеру он уже будет на территории Ваканды и сядет на трон вместо этого самозванца.
Жизнь прекрасна, думал М’Буту, подходя к окну и глядя на суетящихся внизу слуг. Несколько человек во дворе пятились назад, указывая на его окно. Он не слышал, что люди говорят, но выражения их лиц все ему объяснили. Они увидели правителя и испугались.
Страх и уважение – это хорошо, и он этого заслуживает. Да, денек будет просто отличным. Интриган оторвал еще одну ягоду и положил ее в рот, как вдруг окно его кабинета разлетелось вдребезги.
Осколки стекла осыпали М’Буту с головы до ног, а секунду спустя мужчина в черном плаще выбил его из кресла и бросил на пол. Толстяк попытался оттолкнуть нападающего, но тело в броне казалось безжизненным и недвижимым. Осколки впивались в руки М’Буту каждый раз, как он пробовал освободиться.
Почти бессознательно М’Буту распутал плащ, опоясывающий тело. Из прорезей средневекового шлема на него смотрели мертвые глаза Черного Рыцаря. Его голова свешивалась набок, а по небритому подбородку бежала слюна.
Картина сраженного наемника привела М’Буту в бешенство и придала ему сил. Он столкнул тело воина с себя и поднялся на ноги. Он что, ни на кого уже не может всецело положиться? Окна, негодующе думал он, должны были быть пуленепробиваемыми. А значит, и трупонепробиваемыми тоже, так?
Часть сознания М’Буту посмеялась над собственной шуткой. «Вот, оказывается, что проносится в голове перед смертью!» Именно погибель он увидел в прорезях маски Черной Пантеры, когда вакандиец изящно спустился по канату прямо в кабинет нигандийского владыки.
М’Буту ни разу не видел Т’Чаллу в костюме Пантеры. Он не мог не восхититься грациозностью, с которой тот прошел по битому стеклу и приблизился к столу, встав прямо перед М’Буту.
Т’Чалла сжал кулаки, и из его пальцев медленно выехали серебряные когти. Мозг М’Буту включился обратно. Чертов Пантера ничего не сказал, просто подходил все ближе и ближе – правитель Ниганды против воли почувствовал, что все его нутро содрогается и любимые виноградины прыгают у него в желудке.
Т’Чалла протянул руку и провел когтями по поверхности стола, оставляя на полировке глубокие царапины. М’Буту представил, как Т’Чалла сейчас облизывает острые клыки под маской, собираясь впиться зубами в беззащитную шею врага, как пантера в газель. Волосы на спине нигандийского правителя встали дыбом: он знал, что убегать нет никакого смысла.
Смотря смерти прямо в глаза, М’Буту решил, что покажет Т’Чалле, что такое настоящая смелость.
– Приходи в приемные часы, Т’Чалла, – смог пробормотать правитель, по его мнению, как истинный храбрец.
Рука воина дернулась едва заметным глазу движением, и теперь на щеке нигандийца расцвел пульсирующий порез. М’Буту потянулся руками к челюсти, чувствуя, что кровь течет по его пальцам и капает на горностаевый ковер. Еще один удар когтей – и четыре симметричных алых полосы пересекают его вторую щеку.