– Я ничего тебе не скажу, мальчик, – прохрипел М’Буту через боль и слабость. – Но за мной вскоре придут другие.
Черная Пантера посмотрел на свою руку. Теперь его серебряные когти были красными от крови М’Буту. Белые прорези маски вновь взглянули на нигандийского короля, и тот представил, какая довольная улыбка сейчас на лице Пантеры. Без предупреждения Т’Чалла бросился на М’Буту и вонзил все восемь своих когтей прямо в подбородок правителя, заставив того жалобно закричать.
– И что же они обнаружат? – мягко уточнил Т’Чалла, но в голосе звенел металл.
Он повалил М’Буту на пол, сел сверху и начал лупить короля по рукам, груди и животу. Толстяк стонал от боли. Через несколько секунд Т’Чалла поставил М’Буту на ноги и поднял в воздух, плотно прижав когти к его шее. Правитель пытался слабо пинаться. По его лицу, груди, рукам и ногам текла кровь. От боли он практически потерял сознание.
М’Буту смотрел на своего врага сквозь красную пелену. В одном из сохранившихся зеркал во всю стену он мог видеть собственное выражение лица. Вид самого себя, залитого кровью и слезами, вид, в котором перед ним представали многие из его граждан в этом самом кабинете, сломил его волю быстрее, чем боль.
– За те несколько секунд, что у тебя остались, тебе придется принять решение, – Черная Пантера поднял голову, все крепче и крепче сжимая шею М’Буту, – ты можешь хранить молчание и умереть. Или…
Он отпустил толстяка, который упал на пол на колени, поднял голову и посмотрел на Т’Чаллу, отчаянно пытаясь найти выход из ситуации. Когда люди сталкивались со смертью, они начинали умолять, и М’Буту знал, что многим это помогло. Но еще до того, как смог что-то произнести, он вспомнил, что сделал с последним, кто просил о пощаде: пустил ему пулю прямо в затылок.
М’Буту продолжал пачкать кровью пол и смотрел, как она собирается перед ним в лужицу. Еще несколько минут назад самонадеянный владыка не мог даже представить, что будет стоять на коленях в своем собственном кабинете, отчаянно пытаясь найти способ выжить.
Т’Чалла наклонился, схватил когтями М’Буту за подбородок и заставил его посмотреть вверх.
– Или же ты можешь мне рассказать, где Кло, и я сохраню тебе то, что осталось от твоей жалкой жизни… по крайней мере, на время.
Белые глаза Черной Пантеры сияли прямо перед лицом М’Буту, пока тот корчился в мучениях.
– Выбирай, – прорычал Пантера.
И М’Буту заговорил.
Глава 14
Руки Шури пытались что-то нащупать, когда она перелезала через груду обломков, оставшихся в тоннеле. Ее дыхание было прерывистым, а глаза слезились.
Может быть, если бы она сумела забраться на самый верх, то смогла бы оторваться от своего преследователя, чей издевательский смех все еще эхом раздавался где-то за ее спиной. Когда девушка оказалась наверху, она оглянулась через плечо, надеясь, что сзади будет только тьма. Гора качалась под ее весом, а под ногами тряслись неустойчивые камни. Шури прижалась к земле и заглянула за вершину, стирая с глаз пот и грязь.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть он меня потеряет».
Но мертвенно-зеленое свечение Радиоактивного Человека никуда не исчезло, оно пульсировало и колыхалось, заметное даже сквозь облако пыли, и перекрывало аварийное освещение туннелей. Она слышала его тяжелые шаги, треск его радиоактивного поля и, что хуже всего, издевательский смех, с которым он безошибочно двигался к месту ее укрытия.
– Девочка, ты где? – смеялся Игорь Станчек, трогая рукой стены тоннеля. – Еще не устала от меня бегать?
По правде сказать, да, Шури очень устала.
Она не знала ни минуты покоя с момента разговора с Т’Чаллой, а Радиоактивный Человек практически наступал ей на пятки. Он каким-то непостижимым образом всегда ее находил, даже несмотря на попытки спрятаться между камнями, стенами и в расселинах, скрыть запах и даже дыхание. Взрыв в шахте превратил внутренние тоннели в незнакомое для Шури место. Теперь ей приходилось выискивать проходы между пещерами, преодолевать неожиданные обвалы и лестницы, ведущие в никуда.
Брат приказал ей выживать, и Шури делала для этого все, что было в ее силах. Она была меньше, быстрее и легче и могла подняться выше, чем Станчек. Если бы не исходящая от него проникающая радиация, она применила бы против громоздкого злодея приемы рукопашного боя, практически убежденная, что выиграла бы в этом поединке.
Но играть в кошки-мышки внутри теперь незнакомой ей горы со светящимся зеленым русским, прикосновение которого было смертельным и который каким-то шестым чувством угадывал ее присутствие, было куда труднее, размышляла Шури. Она спряталась за грядой и прижалась к земле. Острые камни оставляли на ее ногах все новые царапины.
«Где же ты, Т’Чалла?»
Пока она затаилась, подземный ветерок донес до нее сквозь отверстия в куче запах горящих камней. Как ей уже довелось видеть, Радиоактивный Человек использовал свой дар, чтобы разогревать атомы камней, в буквальном смысле плавя все на своем пути в стремлении подобраться к своей жертве. Через минуту русский будет уже на другой стороне, не потратив, в отличие от нее, ни капли сил на то, чтобы перебраться сюда.
Поэтому Шури все глубже вжималась в гору, надеясь, что темнота скроет ее от посторонних глаз или по крайней мере даст ей хоть какое-то преимущество перед Радиоактивным Человеком и его убийственными прикосновениями. Она намеренно удалялась от огромной дыры, которую Радиоактивный Человек проделал своей специально разработанной боеголовкой в склоне Великого Кургана. Учитывая ее физическую подготовку, она могла бы легко выбраться из кратера наверх, навстречу свободе, но девушка знала, что Радиоактивный Человек поджарит ее на полпути и сбросит дымящийся труп-барбекю обратно на землю.
Поэтому Шури бежала.
– Ты умрешь медленно, принцесса! – крикнул Станчек сквозь жидкий сплав камней, которые отбрасывали яркие красно-желтые отсветы на стену тоннеля за ее спиной. – Не так быстро, как твой дружок, наоборот, медленно и мучительно, как того заслуживает буржуазная монархическая свинья вроде тебя.
Радиоактивный Человек наконец одолел расплавленный булыжник, почти непроницаемый для тепла. Это заставило гору камней свалиться по тоннелю в темноту, в которой и исчезла Шури.
– Ты умрешь в одиночестве в больнице, с гниющими зубами, обожженной кожей, выпадающими волосами, твое тело будет пожирать само себя, – по-обещал злодей. – Боль будет становиться все сильнее и сильнее, пока ты не начнешь умолять убить тебя. Ты никогда не избавишься от моей радиации, девочка. Так что будь вежлива, и я покончу с тобой быстро, вместо того чтобы передавать тебя в лапы М’Буту. Но если ты заставишь меня побегать еще…
Шури помчалась еще быстрее, огибая углы и проносясь сквозь пещеры, которых никогда раньше не видела. Тоннели опускались, потом взмывали вверх, вновь вели вниз, так что она потеряла ориентацию в пространстве. Но сколько поворотов она ни делала, сколько раз ни меняла маршрут и ни запутывала преследователя, Радиоактивный Человек все время шел за ней по пятам и легко ее обнаруживал.
– Тебе интересно, каким образом мне всегда удается тебя найти, принцесса? – крикнул он. – А ты знала, что тело человека поглощает и испускает радиацию в небольших дозах? Я вижу радиацию. Она светит мне, как фонарь в темной промозглой шахте. Ты не сможешь от меня скрыться, девочка.
Шури завернула за угол и поднялась по лестнице в шахту лифта, оглядывая тоннель, который только что покинула. Поднявшись на несколько этажей вверх, она нашла еще одну пещеру – но в этот момент прямо над ней случился обвал, и несколько не самых маленьких камней чуть не свалились принцессе на голову.
– Пора остановиться, – пробормотала Шури себе под нос.
Она наклонилась и подняла самый тяжелый булыжник, который смогла найти. Сгибаясь под его весом, она оттащила камень на верх лестницы, ведущей в шахту, мысленно благодаря Зури за тысячи испытаний, которым тот ее подвергал. Посмотрев вниз, она увидела, что за углом тоннеля уже появилось красноречивое сияние Радиоактивного Человека.
– Малышка, если будешь хорошо себя вести, я убью тебя быстро, – дразнил ее преследователь. Он посмотрел на шахту и схватился за лестницу. – Мне показали фрагмент телепередачи с твоим участием. Это платье с открытой спиной и перьями было просто чудовищным. Так что ты должна поблагодарить меня за то, что твои публичные мучения прекратятся.
Шури усмехнулась, посмотрев вниз, в темноту, на зеленого мужчину, который уже преодолел половину расстояния.
– Я передам ваш отзыв своим стилистам, – произнесла она, обрушивая огромный камень прямо ему на голову.
Валун покатился на Радиоактивного Человека, который заметил опасность слишком поздно. К тому моменту, когда он поднял руку, чтобы расплавить камень, тот уже ударил его прямо по носу. Последовал ужасный хруст, и из ноздрей мутанта потекла зеленая кровь. Шури, улыбаясь, смотрела, как Станчек падает на дно шахты, расставив руки.
Пол у провала был примерно несколькими этажами ниже. Она посмотрела вниз, надеясь, что злодей сломал себе спину. Хотя сквозь облако пыли было плохо видно, удар, по логике, должен был быть достаточно сильным, чтобы убить. Приложив ухо к полу, она не услышала ничего, кроме звука катящихся камней. Ее надежда росла, принцесса стерла пот с бровей и облегченно вздохнула, а затем услышала едва заметный звук ругательств: Радиоактивный Человек стонал от боли.
– Черт, – пробормотала она. – Жив, что ли?
Она посмотрела на Станчека, который оглядывал себя, чтобы убедиться, все ли конечности в порядке. Шури пригнула голову, а он продолжал стирать кровь с носа и со рта. Нажал рукой на грудную клетку и взревел: очевидно, несколько ребер треснули или были сломаны.
– Какого черта! – прорычал он, встал на ноги и с ненавистью посмотрел вверх на Шури, которая отодвинулась назад, когда он направил прямо на нее обжигающую волну огня.
– Ну все, – пообещал Станчек, – ты больше никогда не увидишь солнца, принцесса. Тот, кто пытается меня убить, умирает сам.