Ждать долго не пришлось. Четыре сотни шагов между цветодеями владыки Омнихрома можно было пересечь лишь сквозь лабиринт переулков или по заваленным хламом улицам. Кое-что все же приходится делать. Каррис подошла глянуть на труп короля Гарадула, стиснув зубы при виде крови.
Он был определенно мертв. Она ощутила некоторую пустоту. Она хотела его смерти. Он заслуживал ее. Теперь его не было. И, весьма вероятно, все это было зря. Рядом с ним она увидела свой бичва. Сукин сын. Она взяла кинжал и осмотрелась вокруг, но ее ятагана нигде не было.
Больше времени нет. Люди Корвана Данависа закончили собирать порох и пули или оружие с мертвых и снова строились. Кип выглядел так ужасно, как Каррис и ожидала. Корван сказал:
– Это называется светоболезнь, Кип, она может тебе аукнуться чем угодно. Ты можешь почувствовать себя слабым, как щенок, или могучим, как морской демон. Я видел, как скромные люди срывали с себя одежды, поскольку не могли выносить никакого прикосновения к своей коже. И робкие женщины, ну ладно.
– Эй, такое было только раз, – запротестовала, садясь в седло, Каррис. – Если можешь, не давай извлекателю слишком уходить в себя после того, как тот слишком много извлекал.
Корван рассмеялся:
– Не думал, что однажды назову тебя робкой, Каррис Белый Дуб. – Он посмотрел на ее ногу. – Уж точно не сейчас.
Каррис проследила взгляд Корвана. Ой. Она умудрилась разорвать платье почти до бедра, и посадка по-мужски ситуацию не выправляла. Ладно, а что ей было делать? Переодеться?
– Время поджимает! – крикнул Корван своим солдатам. – В гавань! Догоняйте или умрите. – Один из его офицеров подошел к нему с вопросом, и Корван вернулся к своим обязанностям.
Что оставляло Каррис наедине с Кипом. Она предпочла бы быть свободной во время боя, но она не собиралась его бросать еще раз. Есть вещи поважнее ее свободы. Она подвела лошадь к платформе боком.
– Иди сюда, Кип, – сказала она чуть напряженнее, чем хотела бы.
Кип, явно заторможенный, вскарабкался в седло, и они поехали.
Сначала Каррис думала, что им удастся уйти вчистую. Затем они подъехали к мосту. Дальний конец был перегорожен фургонами и телегами, которые подожгли за несколько мгновений до подхода людей Корвана, иначе они заметили бы дым.
Люди в голове колонны остановились, а бежавшие сзади налетали на них, нарушая строй и внося хаос. Корван, стоявший верхом ближе к голове колонны, пытался вытащить своих извлекателей из свалки, чтобы они расчистили пылающую баррикаду. В нормальной обстановке это заняло бы пару минут.
Каррис в хвосте колонны резко натянула поводья и стала кричать людям возле нее составить арьергард.
– Зарядить мушкеты, зажечь фитили! – Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть первых из преследующих их цветодеев.
Каррис никогда не видела ничего подобного. Она знала, что зеленые цветодеи меняют свои суставы ради чудовищной прыгучести, но не только зеленые прыгали по крышам в погоне за ними.
Желтая цветодейка со светящимися конечностями подбежала прямо к краю крыши, набирая люксин в обе руки. Она спрыгнула, резко опуская руки и выпуская желтые струи, используя отдачу, чтобы перепрыгнуть на следующую крышу. Словно играла в чехарду в воздухе.
Вспышка зеленого, еще ближе.
Каррис запустила в воздух зеленый шар, перехватив зеленого цветодея во время приземления. Ее выстрел сбил цветодея с траектории, подбросив его так, что тот вместо того, чтобы приземлиться среди перепуганных солдат, влетел в стенку дома. Солдаты вокруг опомнились прежде, чем цветодей. Каррис услышала треск мушкетных выстрелов.
Проклятие! Ветераны взялись бы за клинки, приберегая драгоценные пули для более активных врагов.
Еще один зеленый пролетел по воздуху, и Каррис промахнулась. Он врезался в задние ряды, разбросав людей. Остальные со страху открыли огонь, но большая часть пуль прошла мимо, попадая в собственных соратников.
Когда они уложили его, на них набросились цветодеи всех цветов. Армия владыки Омнихрома выходила из-за угла менее чем в трех сотнях шагов, бегом, набирая скорость для атаки. С полдесятка Омнихромовых красных и субкрасных извлекателей были верхом. Они сблизились на две сотни шагов и начали бросать пылающие заряды в столпившихся, попавших в ловушку людей Корвана.
Какой-то синий цветодей, весь из блестящих углов и лезвий, бежал по крыше слева. Субкрасный скакал по крыше справа, его тело в буквальном смысле горело. Из ниоткуда на улицу выскочил огромный извлекатель прямо перед Каррис, спиной к людям Корвана. Он стоял, раскинув руки, словно держал веревки и ожидал тяжелого груза. Его руки рванулись вперед, как только синий и субкрасный цветодеи прыгнули для атаки.
Обоих цветодеев резко отдернуло в сторону, когда веревки невидимого суперфиолетового люксина захлестнули их шеи. Тело синего резво легло горизонтально, весь люксин, который он удерживал, тут же превратился в желе, как только он утратил концентрацию. Он грянулся оземь перед арьергардом.
Субкрасная, у которой не было брони на шее, почти не изменила траектории. Ее тело упало на следующую крышу и там и осталось, а ее пылающая голова покатилась в реку.
Извлекатель, который спас их, оглянулся через плечо, удостоверяясь, что цветодеи мертвы. Каррис ахнула. Это был Юсеф Теп, сам Пурпурный Медведь, герой Войны Ложной Призмы. Пока Каррис осознавала этот факт, огненные снаряды, направленные на арьергард, внезапно стали отклоняться влево и вправо, взрываясь на безопасном расстоянии.
Другой зеленый цветодей, которого она даже не заметила, грянулся оземь, пронзенный синими люксиновыми клинками. Каррис увидела, как из переулка вышла Элелеф Корзен, с ослепительно синей кожей.
– Мы прикроем вам спину. Идите! – крикнула она.
Каррис обернулась и увидела по меньшей мере десяток извлекателей на последней крыше. Каррис словно оказалась в галерее героев. Кричавшая женщина была Самилой Сайех. Рядом с ней стояла Диди Падающий Лист с кожей, пронизанной жилами зеленого люксина. Огненнорукий стоял на углу здания, с его ладоней стремился непрерывный поток огненных шаров. Сестры Тала и Тайри справа. Талон Гим сильно истекал кровью, его левая рука бессильно висела, но он подошел к Юсефу Тепу и встал посреди улицы вместе с ним. И другие, которых Каррис помнила с юности, или те, кто сражался на стороне Дазена, которых она узнала по красочным описаниям.
– Чтоб тебя! Ты и этот парнишка – единственные, кто может спасти Гэвина. Бери его и убирайся отсюда! – крикнула, пылая глазами, Самила Сайех.
Люди Корвана хлынули вперед, как только баррикада подалась. Каррис ощутила, как позади нее шевелится Кип. Армия владыки Омнихрома была подобна приливу. Каррис пришпорила лошадь, лишь мельком оглянувшись на магический пожар у себя за спиной.
Этого было достаточно. Все люди Корвана перебрались через мост. Отсюда оставалось на адреналине долететь до гавани.
Каррис была в последней группе. Корван, впереди, пробирался к Гэвину на пристани. Гэвин работал, строил баржи, вроде того. Кто-то отвлек Гэвина, и она увидела, как он коротко блеснул кривой улыбкой в сторону Корвана.
И в этот момент Каррис поняла. Ее словно дубиной по голове ударили. Горло перехватило. Все осколки сложились в картину. Тысячи осколков шестнадцати лет и последние несколько за последние дни: эта усмешка. Похлопывание Корвана по плечу на стене этим утром. Если бы Каррис не провела больше десяти лет в рядах Черной Гвардии, она не заметила бы. Но Гэвин и Корван должны были ненавидеть друг друга. Это можно было бы оправдать. Они были профессионалами, да. У них были причины сотрудничать, верно. Но безупречное командование и немедленное повиновение складываются лишь при многолетнем доверии друг к другу. Как эти двое могут друг другу доверять?
Кто выходит из горнила войны лучше, чем был?
Гэвин говорил: «То, что в этом письме – неправда. Я клянусь, что это неправда». Так зачем Гэвину с удвоенной силой настаивать на лжи, которая через минуту раскроется, и он это понимал?
Да потому, что это не было ложью.
О черт…
Глава 91
Выйдя из ступора после того, как Каррис спешилась, Кип, прищурившись, поворачивал голову из стороны в сторону. Голова гудела. Только что он держался за женщину, больше обеспокоенный тем, как бы не коснуться ее груди, чтобы она не подумала, что он ее лапает, чем выстрелами и вспышками магии.
Он был, по любой разумной оценке, недоумком.
И вдруг внезапно они оказались на пристани. Кип не мог уследить за течением событий. Сначала люди собирались стрелять в Корвана, затем приветствовали его, Корван раздал приказы и исчез в толпе, разговаривая то с одним, то с другим. У Кипа одновременно плыла голова, и в то же он ощущал в себе медвежью силу. Каррис громко бранилась, но он не понимал, с чего это вдруг. Она развела его руки, все еще цеплявшиеся за ее талию. Он выпустил ее и чуть не упал, когда она спрыгнула с седла.
– Скоро вернусь за тобой, – Каррис похлопала его по руке.
Внезапно ее лицо сфокусировалось. Как будто он видел ее насквозь, понимал ее. Она была… беззащитной. Беззащитной? Это Каррис-то Белый Дуб? В другое время Кип рассмеялся бы от этой мысли. Теперь он слишком сфокусировался. Ее глаза сузились – отчасти от тревоги за Кипа, но похлопав его по руке, она как бы сказала «скоро с тобой все будет хорошо». Она волновалась не за Кипа. Ее тревожило что-то еще.
Каррис обернулась, и Кип увидел ее расправленные плечи. Они приподнялись – она сделала глубокий вдох. Затем она зашагала по пристани, уверенно, словно была привычна находиться среди солдат, извлекателей, моряков и перепуганных гражданских. Несмотря на толчею, нервозность и близкое сражение, толпа расступалась перед этим видением войны и красоты: бугристые мускулы и женственность; люксиновый меч у нее за спиной все еще дымился, сажа виднелась на обнаженных плечах и в декольте, зазубренный бичва в кулаке, босая, с разметавшимися черными волосами, идущая бесстрашно. Она остановилась за спиной медноволосого извлекателя, трудившегося над большой баржей. Заговорила. Голова мужчины резко повернулась, как на шарнире. Это был не просто человек. Призма.