Кип уже видел руки Гэвина, оплетенные канатами мышц, и знал, что его отец поджарый, но увидеть все его тело было наполовину восторгом, наполовину плевком в лицо. Плечи Кипа были широкими, как у Гэвина, и руки были, наверное, такими же толстыми, но даже сейчас – не после тяжкой работы или упражнений – после сна тело Гэвина было гладким переплетением мышц, перетекавших друг в друга, без намека на мягкость. Наверное, это после путешествий по морю и суше по всем Семи Сатрапиям.
Как я мог от него родиться?
Кип осознал, что Лив рядом тоже стоит разинув рот. Она не отвернулась, даже когда Гэвин рылся в шкафу.
– Лив, – еле слышно сказал Кип.
– Что? – отозвалась она, все-таки отводя взгляд от Призмы, с пылающими щеками. – Он Призма. Это, считай, религиозный долг отдавать ему все мое внимание.
Гэвин, который словно не замечал их, схватил какую-то одежду и сказал, не глядя на них:
– Ана, пялиться неприлично.
Лив вспыхнула еще сильнее и в ужасе замкнулась в себе.
– Ее Лив зовут, – сказал Кип.
– Я знаю ее имя. Так что там? – спросил Гэвин, натягивая ослепительно белую рубашку с золотой оторочкой.
Дверь за спиной Кипа отворилась, и в комнату вошли Мариссия и командир Железный Кулак. Железный Кулак остановился на пороге, пока Мариссия заносила поднос с серебряным кофейником и тремя чашками. Она налила темный, густой, дымящийся напиток в чашку и протянула ее Гэвину, который еще не успел зашнуровать рукава и штаны.
– Командир? Кип? – сказал Гэвин, указывая на оставшиеся чашки. – Думаю, Лив уже и так проснулась.
Лив выглядела так, словно хотела провалиться сквозь пол. Кип ухмыльнулся. Железный Кулак налил себе кофе, пока Мариссия принялась одевать Гэвина. Кип тоже взял чашку. Но когда он взял кофейник, руки его затряслись так, что он даже не рискнул наполнить ее.
– Кто-то пытался сбросить меня с балкона, – сказал Кип.
От слов все вдруг стало реальным. За миг до того он шутил с Лив, думая о том, как он непохож на отца, ухмылялся, увидев растерянность подруги. Теперь осознание того, насколько близко он был к смерти, обрушилась на него. Кип просто видел, как падает, изгибается, беспомощный, как в жутком сне, а затем его тело разбивается, как сочный виноград. И кто бы что заподозрил? Та женщина могла бы проникнуть в его комнату. Выбросить его с балкона и уйти. Даже если бы они и выяснили, кто был на том этаже в это время, разве можно заподозрить в той крупной женщине убийцу? Люди подумали бы, что Кип сломался после испытания и выбросился сам. Никто бы и не узнал.
Да и кому было бы дело?
Кип ощутил в груди огромную грызущую пустоту.
Его никогда не принимали в свой круг. Даже в Ректоне. Слишком жирный и неуклюжий для Изы, слишком умный для Сансона, который был чуть тупее простака. Его постоянно высмеивал Рам, а для Лив он был слишком мал. Он думал, что если будет принят в Хромерии, то впервые в жизни он станет принадлежать чему-то. Но и здесь он будет чужим. Чужим и одиноким, куда бы он ни пошел.
Оролам, почему он помешал этой женщине сбросить себя? Две секунды ужаса, да, и кровавое месиво на скалах. Но ужас бы кончился, все кончилось бы, и море слизало бы останки.
Кто-то дал ему пощечину. Кип пошатнулся. Потер щеку.
– Говори, Кип, – сказал Гэвин.
И Кип рассказал ему все. Лив деревянно смотрела в пол, когда он упомянул, как она ушла, услышав новость, что ее отец мертв.
В разговор вступил командир Железный Кулак:
– Генерал Данавис все это время жил в каком-то задрипанном городишке? – Он посмотрел на Лив: – Простите, я знал, что в Хромерии есть человек по фамилии Данавис, но я не думал, что вы родня. – Он прокашлялся и заткнулся.
– Я не буду удивлен, если бы он действительно выбрался, – сказал Гэвин. – Генерал всегда был хитрожопым ублюдком в хорошем смысле слова.
Лив бледно, коротко улыбнулась. Кип рассказал все до конца. Когда он закончил, Гэвин и Железный Кулак переглянулись.
– Расколотый Глаз? – спросил Железный Кулак.
Гэвин пожал плечами:
– Невозможно выяснить. В этом-то и дело.
– В чем? – спросил Кип.
– Мои магистры говорили нам, что это миф, – сказала Лив. Призма и командир Черной Гвардии посмотрели на нее. Она громко сглотнула и уставилась в пол.
– Ваши магистры совершенно правы, – сказал Железный Кулак. – Орден Расколотого Глаза – заслуженная гильдия наемных убийц. Они специализируются на убийстве извлекателей. Орден вырывали с корнем и уничтожали минимум три раза, если не больше. Ни одному сатрапу или сатрапи не хочется терять извлекателей, которые так дорого им стоили, до их естественной смерти. Мы думаем, что орден каждый раз реформировался, не имея связи с предыдущими.
– Проще говоря, – сказал Гэвин, – какой-то бандит собирает вокруг себя еще несколько бандитов. Они надеются подзаработать, зарезав несколько извлекателей, и называют себя орденом Расколотого Глаза, чтобы потребовать весомое вознаграждение. Чистая игра.
– Откуда вы знаете? – спросил Кип.
– Потому что, будь орден реален, они лучше справлялись бы со своей задачей.
Кип нахмурился. Его убийца была очень даже опытной.
– Я не хочу сказать, Кип, что все они одинаково бездарны, – продолжил Гэвин. – В этом все и дело. Мы не должны были даже заговаривать о них. Это не приблизит нас к решению настоящей проблемы. Реален орден или нет, кто-то подослал к тебе убийцу. Ты здесь недостаточно долго, чтобы нажить себе врагов, так что это явно мой враг. Нам остается сделать лишь одно.
Кип закусил удила.
– Что? – Он не желал признавать, что уже нажил себе врагов. Ведь этот испытатель, магистр Гальден, не подослал бы к нему убийцу, ведь нет?
– Сбежать. – Гэвин улыбнулся беспечной мальчишеской улыбкой, глаза его сияли.
– Что?! – в один голос сказали Лив и Кип.
– Через час встречаемся в доках. Лив, тебя тоже касается. Будешь наставницей Кипа. Мы едем в Гарристон.
– В Гарристон? – спросила Лив.
– Пакуйтесь быстро, – сказал Гэвин. – Никто не знает, где затаился орден. – Он снова улыбнулся, поддразнивая их.
– О, спасибо, – сказала Лив.
– Паковаться? – сказал Кип, когда Гэвин выскользнул из комнаты. – Да у меня и нет ничего!
Глава 54
Узник рассматривал мертвеца.
– Я намерен убить тебя, – спокойно сказал он.
– Я легко не сдамся, – ответил мертвец, дернув ртом. Он сидел напротив Дазена, в своей стене, зажав руки в коленях, пародируя позу самого Дазена. Он посмотрел на тщательно сплетенный лоскут на коленях Дазена. – Кто бы мог подумать? – задумчиво сказал мертвец. – Гэвин Гайл так терпеливо, смиренно, послушно делает бабью работу.
Дазен рассматривал свой труд. Вещь, сплетенную из его собственных волос, так крепко, как он мог при спокойном холодном голубом свете, текущем сквозь его тело. Он даже не был уверен, сколько над этим просидел. Возможно, несколько недель. Получилась почти скуфья, маленькая чаша. Он изучил ее блестящую внутреннюю часть. Найдя, похоже, изъян, он методическими движениями поскреб длинным, но совершенно круглым ногтем крылья носа. Собрав наросшую кожу и, что более важно, драгоценное сало другим ногтем, Дазен тщательно замазал им изъян.
Он собирался воспользоваться только одним шансом. После долгих лет он не намеревался все разрушить.
Твердой рукой, кожа которой была заполнена синим, он набрал еще сала и растер его по стене напротив лица мертвеца.
– Это ничего не изменит, Гэвин, – сказал мертвец.
– Пока нет, – ответил тот.
Он встал и извлек нож. Отрезал клок своих жирных волос. Плюнул на него и стал им тереть свою грязную кожу, чтобы запачкать его как можно больше.
– Тебе незачем это делать, – сказал мертвец. – Это безумие.
– Это победа, – ответил Дазен. Он провел синим люксиновым клинком ровную черту у себя на груди.
– Если ты собираешься покончить с собой, то лучше по шее или запястью, – сказал мертвец.
Дазен пропустил его слова мимо ушей. Грязными пальцами он раздвинул рану и затолкал вонючую массу волос и грязи под кожу. Кровь полилась по его груди, ее краснота почти соблазняла его прямо сейчас взять и извлечь, но этого было недостаточно, он знал по опыту. Он положил руку на грудь и зажал рану.
Через несколько снов камера очистится его ежедневной баней. Вскоре после этого, в зависимости от того, как верно он распланировал и как точно угадал, он либо спасется, либо умрет.
Пока он удерживал синий, он понял, что ему в общем мало разницы, так или иначе.
Глава 55
Лив неловко кашлянула, запихивая одежду в сумку.
– Я, ну, утром приходила извиниться, – сказала она.
– А? – спросил Кип. В ее руках было кружевное нижнее белье.
Отвлекает.
– Ну, когда тебя немножко убивали.
– О, эм, извинения приняты? – предположил Кип. За что она извинялась? Он взвесил мешок, который дал ему командир Железный Кулак прежде, чем исчезнуть. Похоже, Железный Кулак в мгновение ока собрал для Кипа смену одежды, бурдюк, инструменты и даже короткий меч. Кип, однако, до сих пор понятия не имел, как поудобнее пристроить мешок на плечах. Он пришел в комнату Лив, чтобы помочь собраться ей, но проще не стало. Он снова посмотрел на короткие штанишки.
– Это просто нижнее белье, Кип. – Блин, попался!
– Они прозрачные, – сказал Кип. Как может такой лоскуток вообще что-то прикрывать?
Лив опустила взгляд и чуть покраснела, но доиграла момент. Она бросила короткие штанишки Кипу, который машинально их поймал и тут же почувствовал себя неуютно.
– Не проверишь ли – они чистые? – сказала она.
У Кипа брови взлетели аж на три этажа вверх.
– Да шучу я. Я только что переселилась, и мне выдали совершенно новую одежду. Здесь все новое.
– Кроме моей доверчивости, похоже, – сказал Кип. Она дурила его дважды на дню.
Она рассмеялась:
– Ты великолепен, Кип. Все равно что дразнить брата, которого у меня никогда не было.
О, сравнение с младшим братом. Любой мужчина счастлив услышать такое от красивой девушки. Меня только что кастрировали.