– Не двигайся, – сказал он, как будто порошок мог его слышать.
Элина подала Сергею ложку, и порошок благополучно перекочевал на носовой платок. Горский связал его в узелок и удовлетворенно вздохнул:
– Вот и все! А вы боялись! Пошли, – он встал и направился во двор. Все потянулись за ним, кроме Валерии. Бабу Надю попросили тоже остаться в комнате Валерии, и она весьма неохотно, но согласилась.
– Нужны спирт и медная чаша, – сказала Лида.
Со спиртом проблем не было, – нашли неразбавленную самогонку, которую баба Надя хранила для натираний, – а вместо чаши Элина притащила медную ступку.
– Подойдет?
Лида кивнула.
– Придется использовать подручные средства! – улыбнулась она. – Ищите ровное место, на котором снег растаял!
– Вот оно, – подошел Горский к навесу для сушки трав. – По-моему, то, что надо.
Он положил платок с порошком на землю. Лида прокопала вокруг него канавку, вылила в нее самогон и подожгла, произнося при этом:
– Если существует пять чувств, я ищу шестое, вечно убегающую изменчивую суть, которая перебирает пальцами все мои чувства и желания, когда я сплю. Я погружаюсь в холод, в бездну теней, пахнущую пеплом и серой… Я выхожу за пределы, вращаясь без движения в темном урагане, который наполняет это пространство. Я обращаю мое повеление через долгие световые годы, достигая орбиты неоткрытой звезды. Пусть разрушение зла произойдет от этого огня!
Все стояли вокруг ритуального огня, глядя на связанный узлом платок с порошком. Вдруг платок вспыхнул ярким голубым светом и испарился, – без дыма, без запаха. От него не осталось никакого следа.
– Ух, ты! – выдохнул Горский. – Откуда это ты такие слова знаешь?
– Так я же ведьма! – засмеялась Лида.
– И что же? «Мертвецов» больше не будет? – уточнил Никита.
Ему совсем не хотелось, чтобы Валерия пугалась и нервничала.
– Действие очищающего огня достигнет максимальной силы через шесть часов! – ответила девушка. – Так сказала Марфа.
– Надеюсь, так и будет, – пробормотала Элина.
Они постояли во дворе, дожидаясь, пока весь огонь погаснет, и пошли в дом.
Баба Надя уложила Валерию в постель и хлопотала на кухне. Она вытащила из печи лист с румяными рогаликами, поставила на стол. От глиняной миски с молочным киселем шел горячий аромат ванили…
Серебряные канделябры были тусклыми от натеков воска, свечи догорели до самого основания и дымили. Де Альвейр, Рыцарь Розы, сидел в кресле с высокой резной спинкой и созерцал через открытое окно звездное небо. Яркое, холодное сияние далеких созвездий вызывало у него непонятную и страстную тоску. Ему было скучно здесь, среди вечно озабоченных существ, бестолково суетящихся по мелким и ничего не значащим поводам. Люди! Как им до сих пор не надоела глупая мышиная возня? Вместе с тем их так много, и они словно слепцы, бредущие огромной толпой по пыльной дороге: куда не знают, но под ногами путаются. Мешают! Из-за них приходится терять столько драгоценного времени и сил понапрасну, что хочется выть от досады!
Взять хоть обитателей лесного дома, – баба-холопка и две кислые девицы! – а сколько хлопот доставили благородному рыцарю! Пришлось надевать дурацкую маску и корчить из себя шута горохового! «Следователя областной прокуратуры»! Это ж язык сломаешь, пока выговоришь!.. О, Черная Бездна! Как они его «достали»! Мало того, что он жил среди них, притворялся, черт знает, кем, – так еще и без особого результата! Статуэтки найти так и не удалось, и заморочить как следует бабам их куриные мозги тоже не вышло.
А все потому, что вместо решительных мер приходится играть в поддавки! Ну, он сумел справиться со своей гордыней, – сделал все, как надо, – ни разу не вышел из себя, не выдал ничем своих намерений! Даже «протоколы допросов» писал, как положено. Правда, по-латыни… Но это не важно! Глупые коровы все равно не разберутся, что к чему. Не изучать же ему, в самом деле, все языки, на которых болтают люди?! Он с трудом одолел латынь еще в древнем Риме и с тех пор пользовался только ею. Говорить он мог хоть по-китайски, но писать и читать… Сойдет и так!
Рыцарь де Альвейр с негодованием перебирал в памяти все нелепые ситуации, в которых ему пришлось побывать, чтобы исполнить поручение Повелителя, которому он служил вот уже на протяжении… Цифра была так непомерно велика, что он ее забыл. Да и какая разница? Подобные мелочи только отвлекают внимание!
Мысли «Азария», – как ему пришлось называть себя в этой стране, – снова вернулись к обитательницам лесного дома. Особенно его взбесила Лида. Проклятая девчонка осмелилась смотреть ему в глаза, причем без всякой робости и страха! Наоборот, это он не смог выдержать ее взгляда! Где-то он уже сталкивался с ее светлыми глазами… Ничего хорошего! Этой девчонке в первую очередь надо было скрутить голову! До чего дошло, – ему приходилось прятать глаза и избегать встреч с какой-то безмозглой селянкой!
«Азарий» настойчиво прогонял от себя мысль, что девица не так проста! Это было равносильно тому, чтобы признать свое поражение, а такого он допустить не мог. Рыцари Розы исключали из своей реальности возможность проигрыша. Таковы были их устав и Клятва Вечной Преданности, которую они приносили. Их служение было бессрочным, а подчинение безусловным. Может быть, пора изменить правила игры?
Де Альвейру было противно вспоминать, какое оцепенение на него нашло, когда Лида уставилась прямо ему в глаза. А как поспешно ему пришлось бежать через окно, по снегу, по застывшей грязи через лес?! Впопыхах он забыл браслет. Почему, кстати, вещицы не оказалось в портфеле? Неужели, эта придурковатая батрачка, баба Надя, украла у него браслет? Неслыханно! Стыд и позор!
«Азарий» с остервенением курил трубку, едва не кроша ее зубами. Крепкий табак имел привкус экзотических трав, которые добавлялись в него для усиления аромата. Клубы пахучего дыма поднимались к потолку. Думать о том, как все произошло в лесном доме было невыносимо, и Рыцарь Розы решил улечься на покой. Высокая громоздкая кровать с пологом, очень удобная и мягкая, навевала сны о героическом прошлом, полном опасных приключений, в которых славные воины Черного Духа наносили врагам сокрушительные поражения и одерживали молниеносные победы.
Едва он погрузился в дремоту, как мрачные своды неприступных замков простерлись над ним. Гулкие потайные переходы, полные тьмы и холода, повели его в величественные чертоги, где горящие факелы освещали полные решимости лица, богато изукрашенные латы и черные перья братьев по оружию. Звучали голоса самых достойных, которых уже нет с ними… Многих унесли ледяные бури звездных походов и завоеваний диких миров. Многие лучшие исчезли уже здесь, на Земле, еще во времена сражений с рыцарями Грааля и их хитрым королем Артуром. Однажды де Альвейру удалось отвлечь одного из хранителей бесценной реликвии, и он думал, что Святой Грааль отныне у него в руках, но… чаша непостижимым образом исчезла. Бесконечное поиски продолжаются по сей день! Немногие могут выдержать такую длительную погоню за «ускользающей тенью Власти», – поэтому уходят, предаются иным развлечениям и находят себе другие утехи. Проклятие Черного Духа рано или поздно настигнет их… Но кто хочет думать о грядущих утратах в минуту наслаждения?!
«Азарий» много потрудился на благо Повелителя. Это он подослал прекрасную Вивиан к Мерлину, и любовь сделала то, чего не могло сотворить все «черное воинство», вместе взятое. Нежная и коварная возлюбленная связала Великого Мага своей волшебной вуалью и заточила его в башне, где только она одна могла навещать его… А каким гениальным замыслом было разжечь преступную страсть в сердце славного рыцаря Ланселота к королеве Гиневре, супруге ненавистного Артура? О, какие приятные воспоминания! Какие великие подвиги подлости и чистого, потрясающего, великолепного зла!
В самый разгар приятных видений прошлого, «благородному» рыцарю Альвейру стало не по себе. Удушливый дым наполнил его воспоминания, вызывая ощущение западни, в которую он попал. Непонятно откуда взявшийся жар все усиливался и усиливался, перемешиваясь с запахом серы, пепла и сажи. Де Альвейра окружили пляшущие языки голубого пламени, которые подбирались все ближе, к самому его сердцу…
«Азарий» вскочил, вне себя от беспокойства, судорожно оглядываясь и пытаясь понять, что происходит.
В комнате было темно и тихо, через раскрытое настежь окно тянуло прохладным ветерком… Он потянулся к выключателю, но свет не зажегся. Свечи тоже догорели до тла. Дьявол! Проделывая подобные штуки с людьми, он не допускал и мысли, что кто-то может сотворить то же самое с ним! Проклятие! Тысяча бездн! Какой-то идиот додумался совершить очистительный обряд! Черный порошок положили в Круг Голубого Огня! О, непроглядная Ночь Забвения, ты видишь, что происходит с твоими верными слугами?! Их уже ни во что не ставят наглые, невежественные людишки! Грязные холопы! Смердящие псы! Какая-то крикливая, вульгарная кухарка баба Надя… Неужели, это она?
– Не может быть! – успокаивал «Азарий» сам себя. – Эта дура дальше скалки не пойдет… Тут тонкое соображение требуется!
«Азарий» метался по комнате, как смертельно раненый дикий зверь, на ходу выдумывая страшные планы мести, один ужаснее другого… Под закопченными сводами его старинной квартиры вдруг раздался переливающийся женский смех.
Де Альвейр, Рыцарь Розы, посмотрел в окно. На фоне черного, усыпанного звездами неба, сияло зелеными очами лицо женщины, прекрасное и жуткое, как лик Царицы Змей…
– Ты не ошибся, славный де Альвейр! – захохотала она, приближаясь и заглядывая в комнату. – Давно мы с тобою не виделись, благородный сеньор! Еще с Флоренции… Чудный город! С фонтанами в апельсиновых рощах и мраморными богинями, глядящими в прохладные пруды… Ты не тоскуешь по тем дням?
«Азарий» хотел было ответить, но слова и звуки застряли у него в горле. Он только смотрел на звездное небо за окном и кашлял, кашлял… Конечно же, там никого не оказалось. Царица Змей исчезла, растворилась в морозной черноте ночи. Или ее вовсе не было? С этой женщиной никогда не знаешь, чего ждать.