ваться у нее ночевать. Ночью они прислушивались к каждому шороху и вставали проверять, заперты ли двери. Домработница оказалась трусливой и слабонервной, но нового человека Бардина нанимать боялась. И Сиур строго-настрого предупредил ее, что подобное недопустимо.
Жизнь превратилась в туманный сон, полный дыхания смерти. Татьяна пыталась удержаться на краю пропасти, а лучшее лекарство, как известно, – уйти с головой в работу. И госпожа Бардина вернулась к делам фирмы. Меры предосторожности, разумеется, были предприняты…
Сегодня ей предложили очень выгодную сделку, – приобрести за бесценок помещение ресторана «Халиф» в восточной части города. Владельцы залезли в долги, и им срочно были нужны деньги. Раньше Татьяна непременно бы обрадовалась, но в свете происходящего столь привлекательная покупка насторожила ее. Надо было ехать на место, а она боялась.
Госпожа Бардина позвонила Сиуру. Он согласился ее сопровождать, но не сегодня. Сегодня он занят.
Тина расстроилась, узнав в трубке голос Татьяны. Эта женщина преследует Сиура! Неутоленные сексуальные желания заставляют людей забывать всякие приличия, даже таких интеллигентных и обеспеченных, как Бардина!
– Я несправедлива, – пыталась она вразумить себя, но не преуспела в этом.
Вспоминая красивую фигуру Татьяны, ладно сидящую на мотоцикле, обтянутую дорогим кожаным костюмом, ее развевающиеся из-под шлема мягкие и шелковистые светлые волосы, Тина закипала от ревности и ничего не могла с собой поделать. Она не имела ни таких чудесных волос, ни такой соблазнительной фигуры, и не умела ездить не только на мотоцикле, но даже на велосипеде. Бардина был яркой, как комета на привычном до скуки небосклоне, – деловая леди, шикарная дама, окруженная романтической дымкой, одинокая красавица. Интересно, что к Вере, бывшей любовнице Сиура, которая была гораздо привлекательнее и моложе Татьяны, Тина ничего подобного не испытывала, – никакой ревности, – вообще никакого беспокойства по ее поводу. Так, промелькнуло что-то на первых порах, и растаяло, не оставив следа. Что же теперь? Почему ревность к Бардиной ни с того, ни с сего, овладела ею, как наваждение, как болезнь?
– Ты поедешь с ней? – спросила она Сиура, когда телефонный разговор закончился.
– Обязательно! Только не сегодня.
У Тины сразу испортилось настроение, и она весь вечер дулась и молчала. Ночью она не захотела его ласк и до утра ворочалась с боку на бок, копаясь в своих мыслях и ощущениях.
Людмилочка сразу заметила ее измученный, уставший вид, синяки под глазами и паршивое самочувствие. Хорошо, что в читальном зале почти никого не было, и женщины могли спокойно поговорить.
– Ну, что с тобой происходит? – спросила она Тину. – Все еще ревнуешь?
– И да, и нет… Мне кажется, я боюсь за Сиура. Эта женщина его погубит, – вымученно улыбнулась Тина. – Она… Не знаю! Я совсем запуталась… Может, это из-за того, что он слишком много значит для меня. Что у меня еще есть в жизни? Работа?! Это просто смешно. Библиотека, книги, пыльные стеллажи, пожелтевшие страницы, истертые переплеты… чужие судьбы, чужие мысли и чужие переживания. Романы о необыкновенной любви не есть сама любовь… Теперь убийства, страшные тайны, приключения и любовь стали моей собственной реальностью. Наверное, потому, что я слишком много мечтала об этом, или…потому что предчувствовала, ожидала. Ожидание – словно магнит, притягивающий то, о чем думаешь! – Она помолчала. – Знаешь, что изменилось?
– Что?
– Мне стало неинтересно читать. Знания, которые я могу найти в книгах, не отвечают на мои вопросы! Они словно не того размера, или не того сорта, или…
– Вот и я это чувствую! – захлопала Людмилочка своими желтыми глазами. – Надо самим думать! Шевелить мозгами!
– Да! Понимаешь? Сиур в опасности, с ним в любую минуту может что-то случиться, а я…только волнуюсь и страдаю. Мне неизвестно самое главное: почему все это происходит с нами, и что мы должны предпринять? Чем все это может кончиться? И вообще…какой образ жизни я веду? Сижу в библиотеке и чихаю от книжной пыли!
– Ну, не только… – нерешительно возразила Людмилочка.
– Правильно! Еще я успокаиваю себя мыслями, типа «все будет хорошо» и «ничего страшного не произойдет». Какое убожество!
– Я так не думаю! – обиженно заявила Людмилочка.
Она любила библиотеку, толстые книги в красивых обложках, золотое тиснение на корешках, запах хорошей бумаги и типографской краски.
– Может, мне подыскать себе новую работу? – продолжала свое Тина. – Вот Татьяна! Всегда в гуще событий, всегда на виду! Красивая, модная, деловая, уверенная в себе! Такие увлекают, кружат голову мужчинам. Она училась одеваться, быть неотразимой, соблазнять, ездить на мотоцикле, в конце концов! А я ? Изучала цитаты философов да конспектировала умные мысли? Кому это нужно?
– Зато можно блеснуть эрудицией в обществе! И сразить всех наповал! – не сдавалась Людмилочка.
– Женщина блещет красотой и обаянием. И наповал бьет тем же, – с легкостью парировала Тина.
Людмилочка открыла было рот, чтобы возразить, но так и не нашла подходящих аргументов. Рот пришлось закрыть. И вообще, она с детства проигрывала Тине в спорах! Даже привыкла к этому.
– Давай лучше погадаем, – предложила она. – Может, узнаем что-нибудь новенькое?
– Ой! Вот только этого не надо! Глупости прошу не предлагать!
– Почему глупости? – обиделась подруга. – Я несколько раз книжку про гадание прочитала! Все-все поняла! Кстати, помнишь, ты любила повторять, что не надо бояться казаться глупым?
– Помню! – вздохнула Тина. – Вижу, что я тебя убедила.
– «Глупцы осмеливаются идти за пределы познанного»… – мечтательно произнесла Людмилочка, закатывая глазки. – «То, что известно сегодня, становится бессмысленным перед лицом завтра!»
Тине стало смешно, несмотря на плохое настроение.
– Ты губишь в себе Пифагора[33] и Цицерона[34] в одном лице! – улыбнулась она. – Извини! Еще одного персонажа чуть не упустила!
– Какого это?
– Нострадамуса![35]
– Напрасно ты смеешься! – решительно сказала Людмилочка, доставая из несгораемого шкафа карты. – Над Галилеем[36] тоже смеялись! И над…
– Ладно, валяй… гадай! Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало! Раскладывай…так и быть, посмотрим, какое выражение лица у нашего будущего.
Людмилочка уставилась на карты и долго молчала.
– Ты когда-нибудь видела, как рушится башня? – наконец, спросила она Тину. – Вот так вот, – раз, и все! Видела?
– Н-нет… Это ты к чему? Что рушится?
– Башня рушится! Видишь? – Людмилочка ткнула пальцем на одну из карт Таро. – Смерть рядом!
– Прекрати! Ты меня этим успокоить собралась?
– А вот – карта Сиура, – продолжала Людмилочка, как ни в чем не бывало. – Над ним меч. Значит…кто-то ему угрожает. Главная опасность – разрушение! Понимаешь?
– Нет!
– Я тоже! – Людмилочка потерла лоб, в надежде, что это поможет ей разобраться. – Не пугайся! Вот эта карта символизирует «помогающую силу»!
– Что-что?
Тина почувствовала, как у нее начинается головная боль.
– Ну, видишь? – Людмилочка ткнула пальцем в другую карту. – Это Верховная Жрица – очень могущественная сила! Означает «хорошее покровительство».
– А в чем опасность? – переспросила Тина.
Обещанное подругой покровительство не произвело на нее должного впечатления.
– Опасность прямо над ним! – вдохновенно вещала Людмилочка. – А исходит она от башни!
– Чем не Сивилла?![37] Прорицательница ты наша! – раздраженно сказала Тина. – Что за опасность-то? Можешь поточнее выражаться?
– Нет, – помотала головой «прорицательница». – Чего не знаю, того не знаю! Зря говорить не буду! Зачем портить профессиональную репутацию?
– Действительно! Это все?
– Не торопи меня… – пробормотала Людмилочка. Она смешно морщила лоб и шевелила губами от напряжения, пытаясь разгадать выпавшие карты. – Спасение – в звезде! Это символизирует выход за пределы…
– Вот это?
Тина показала на карту, где была изображена девушка, льющая воду на фоне звездного неба.
– Ага! Ты молодец! Схватываешь на лету!
– И что это значит, – «спасение в звезде»? Какой звезде?
– Не знаю… Может, знак Зодиака имеется в виду? Сиур кто? Козерог?
– При чем здесь Козерог?
Людмилочка пожала плечами. Ничего к уже сказанному она добавить не могла.
– Понятия не имею… Что же это за звезда?
Женщины в недоумении смотрели то на карты, то друг на друга. Каким образом «звезда» могла спасти Сиура от неведомой опасности в виде «обрушивающейся башни», они не знали.
– Не расстраивайся! – уговаривала Людмилочка подругу. – Главное, – внуши ему, что спасение принесет звезда! Постарайся, чтобы он это запомнил хорошенько! Поняла?
Тина кивнула, представляя себе, какой дурочкой она будет выглядеть в глазах Сиура, говоря подобные вещи! Он, естественно спросит, какая звезда и прочее… Ужас! Татьяна Бардина наверняка такой бред не несет! Она говорит умно и интересно. Такие женщины по-другому себя не ведут!
Лампа дневного света окрашивала все в бледные тона, – портрет Тютчева и Кольцова на стене, желтые шторы, вазу с бессмертником, стопки книг, компьютер, падающий за окном сухой снег…
ГЛАВА 22
Никита решил о второй рубиновой серьге пока не говорить никому, кроме Вадима. Вернее, Вадим обо всем и так знал, а остальных преждевременно впутывать в историю с рыжим хозяином коломенского дома не стоило. Это было и не нужно. То, что собирались сделать старые друзья, – Вадим и Никита, – не требовало большого количества участников, к тому же, чем меньше людей будут думать о предстоящем событии, тем лучше. Господин Рыцарь, – если это он, конечно, – не сможет «поймать» их носящиеся в воздухе планы и насторожиться. Или принять меры к перемещению камня в другое место, что и вовсе нежелательно.