Людмилочка хорошо знала подругу и решила оставить ее в покое. О подвале они поговорят позже…
В зале засиделся последний читатель, – старый профессор, которому тоже не хотелось идти домой. Он ушел за пять минут до закрытия, и женщины с облегчением вздохнули.
На улице сильно мело, в двух шагах было не разглядеть прохожих. Фонари мутными шарами висели в сплошной снежной пелене. Тина и Людмилочка спешили, на ходу забежали в гастроном, отряхиваясь от таявшего снега, купили еды и вина.
Тина неотступно думала о Сиуре. Как он там? Все ли в порядке? Даже не позвонил!
– Он, наверняка, звонил! – возразила Людмилочка.
– Я что, думаю вслух?
– Конечно! Но ты зря расстраиваешься. Из его квартиры ты ушла, домой не пришла…
– Мог бы позвонить в библиотеку. Просто он больше обо мне не беспокоится. У него теперь есть Татьяна, которую он должен охранять!
Тина сама себе не нравилась, но ничего не могла поделать. Неужели, это она ворчит, жалуется и ревнует? Она устала бояться за Сиура. Все равно, он ее не слушает! Мысль, что он сейчас с Татьяной, у нее дома, наполняла сердце Тины болью и отчаянием. Но когда боль все время усиливается, она достигает точки, когда ее перестаешь ощущать. Это своего рода защита от шока. От сильной боли можно умереть…
– Давай ключи! – Людмилочка взяла ее за руку и засмеялась. – Ты что, спишь на ходу?
Оказывается, они уже пришли и стояли на полутемной площадке у двери квартиры. Лампочка горела этажом ниже, почти не освещая плотную холодную темноту лестничной клетки. Они по очереди ковырялись в замке, который плохо поддавался.
– Замок заело, – пыхтела Людмилочка. – Позвони соседу! Пусть откроет нам.
– Тут бабка живет, – прошептала Тина. – А те… – она махнула рукой в сторону третьей квартиры, – на заработки уехали.
– Куда?
– На Мадагаскар! – рассердилась Тина. – Какая тебе разница?
– Ты бы лучше замок поменяла! – прошептала в ответ Людмилочка. – А то дверь ломать придется!
– Он всегда хорошо открывался…
Тине вдруг стало жутко, как тогда, у квартиры старика-антиквара. Страшная догадка пронизала ее до костей.
– Послушай… – она остановила Людмилочку, деловито орудовавшую ключом. – Тебе ничего не кажется?
– А что мне должно казаться?
Подруги замерли у закрытой двери, затаив дыхание. Тишина была плотной, как вата, и тревожной.
– Почему ты шепчешь? – спросила Тина.
– Не знаю… Ты первая начала. Не пугай меня! Я и так уже боюсь…
– И мне страшно. Вдруг, там мертвец?
– Где? – глаза у Людмилочки сделались большие, как тарелки, и засветились в темноте. – У тебя в квартире?
Тина кивнула, стараясь преодолеть дрожь. Она вспомнила, как в детстве они любили пугать друг друга, выдумывая самые невероятные небылицы и «страшилки», а потом, придя домой из школы, не могли решиться войти в пустую квартиру. Изрядно настоявшись на лестнице, все же открывали дверь и кидались проверять шкафы, ванную и кладовку, замирая от ужаса и волнения. Никого, конечно же, нигде не оказывалось, но страх не проходил. Особенно неприятно было сидеть за столом спиной к двери и делать уроки. Казалось, некто незримый стоит сзади и смотрит, смотрит…
– Давай позвоним Сиуру! – паническим голосом заявила Людмилочка, у которой сразу пропало желание возиться с замком.
– Нет, ни за что! Я не хочу. Он подумает, что мы нарочно выдумываем, отвлекаем его от Татьяны…
– Ну и плевать! Пусть думает, что хочет!
– Нет! – упрямо качала головой Тина. – Ладно, я пошутила! Открывай!
– А если там и правда… мертвец?
– Откуда ему взяться? Открывай!
– Я боюсь…
– Давай сюда ключ! – не выдержала Тина.
Ей стало стыдно за себя. Ревнивая, скандальная бабенка, нервная и трусливая, – как раз то, что всю жизнь вызывало у нее отвращение. Последние дни плохо на нее повлияли.
Она решительно вставила ключ в замок, что-то внутри него щелкнуло, и дверь приоткрылась.
– Подожди! – Людмилочка схватила ее за руку. – Давай не пойдем!
– А куда нам деваться? Ехать к тебе, слушать брюзжание Костика? Или, может, в библиотеку?
Идти им действительно было некуда.
– Пошли! Хватит трястись! – решительно сказала Людмилочка.
Вся ее напускная храбрость улетучилась, когда они шагнули за порог и теплая, полная неизвестной опасности темнота охватила их. Тина нащупала выключатель, поспешно зажгла свет в прихожей. Все было как всегда, все вещи стояли на своих местах… но тревога не проходила. Женщины закрыли дверь и замерли, прислушиваясь. Ни одного подозрительного звука, – отголоски ссоры на верхнем этаже, тиканье часов…
– Идем, – Людмилочка на цыпочках двинулась в сторону кухни, держа Тину за руку.
Зажгли свет. На плите мирно стоял чайник, на столе – вазочка с печеньем и конфетами.
– Я тут неделю не была, – прошептала Тина. – Цветы, наверное, засохли…
– Ага, – машинально ответила Людмилочка, думая о том, как войдет в комнату.
Дверь в гостиную, которую она собиралась проверить на наличие покойников, была плотно закрыта и занавешена гобеленовой шторкой.
– Ты эту дверь всегда закрываешь? – поинтересовалась она.
Тина подумала, неопределенно махнула рукой.
– Иногда да…
– А последний раз, когда уходила из квартиры?
– Думаешь, я могу помнить такие мелочи? – рассердилась Тина. То, что дверь оказалась закрыта, ей почему-то не понравилось. – Пойдем сначала в спальню! – предложила она.
В спальне тоже никого не оказалось. Оставалась занавешенная шторкой дверь, которую подруги открывать не спешили.
– Делать нечего! – решилась Людмилочка. – Мы все равно не сможем спокойно спать, пока не посмотрим. – Там все в порядке, так же, как и везде. Вот увидишь!
– Иди первая, я не могу…
– Где выключатель?
– Сразу за дверью, справа.
– Вверху или внизу?
– Вверху!
Людмилочка закрыла глаза и, сделав глубокий вдох, отодвинула шторку и толкнула дверь. Тишина и темнота, к которым примешивалось что-то непонятное, стояли в гостиной… Тина увидела, как подруга зажгла свет и медленно осела на пол. Как во сне, она сделала шаг вперед и заставила себя посмотреть.
На полу, у стены, на которой висел спортивный лук, лежал молодой мужчина. Из его тела, в области солнечного сплетения торчала стрела. Одна из тех, которые Тина использовала для тренировок в стрельбе. Мужчина, несомненно, был мертв…
ГЛАВА 24
Утро следующего дня в Коломне выдалось серым и унылым. Потеплело. Низко над городом рыхлыми пластами лежали полные мокрого снега тучи. Деревья оттаяли, почернели от влаги. Дети лепили снежки и кидали ими друг в друга. Прохожие с мрачными лицами спешили по своим делам.
Вадим ждал Ардалиона Брониславовича недалеко от храма, в котором вот-вот должна была начаться утренняя служба. Так они с Никитой условились. Около храма собиралась толпа, в которой было удобнее всего произвести подмену.
При первой встрече с рыжим стариком, «продавец» делал вид, что страшно напуган и озабочен тем, чтобы сделка состоялась в полной тайне. Поэтому он предложил Ардалиону идти за ним в некотором отдалении, от храма вниз по улице. И даже в дом входить порознь, с интервалом в пять-семь минут.
На самом деле, когда старик увидит лицо Вадима и убедится, что это именно он, хозяин золотых слитков, – «продавец», – повернется к нему спиной и будет так идти к дому. Около храма Никита незаметно заменит Вадима. Они почти одного роста, и одинаковая одежда не позволит Ардалиону догадаться, что произошло. Пока Никита будет «вести» старика, Вадим вернется и возьмет рубин.
– Что ты будешь делать, если Гортензия все же тебя заметит? – спрашивал он друга перед выходом из дому. Они спешили, так как к восьми утра должны были уже быть в Коломне.
– Не заметит! – уверенно ответил Вадим. – Во-первых, Элина оказалась молодцом, и отлично справилась со своей задачей: бабка слегла и еще день будет в состоянии полной прострации. Во-вторых, я тоже знаю, как мне действовать. Не волнуйся, все пройдет гладко, как по маслу. За это я тебе ручаюсь!
Но Никита все равно волновался. А что, если дьявольски проницательный и подозрительный, нечеловечески осторожный Рыцарь Розы что-то учуял и перепрятал камень? А что, если Вадим не сможет его найти? А что, если он слишком долго провозится с кальяном, не сможет отсоединить резервуар для воды, и тогда придется брать курительный прибор целиком? «Рыжий» сразу заметит пропажу, и у них почти не останется шансов скрыться вместе с рубином, замести следы! А что, если…
– Да не переживай ты так! – почувствовал настроение друга Вадим. – У нас все получится! Я всегда знаю, когда меня подстерегает неудача. Сегодня такого ощущения нет.
Никита тоже верил, что все удастся, но невероятная важность предстоящего держала его в напряжении. Вадиму было проще. Для него это просто очередное приключение, возможность проверить в деле свои способности, отточить мастерство. Но лучшего помощника Никита не мог бы себе пожелать.
– Ты сказал Валерии, куда мы идем?
Никита долго молчал, прежде чем ответить. Он ничего не сказал Валерии. Суеверный страх помешал ему сделать это. Ничего в мире он не боялся, кроме провала того, что должно было свершиться совсем скоро. Да и не хотелось лишний раз волновать супругу. Если они вернутся с камнем, она и так все узнает. А если…
Он отогнал от себя эту мысль и ускорил шаг.
В Коломне они сразу разделились, предоставив каждому исполнять свою роль в игре.
Гортензия прескверно выглядела, а чувствовала себя еще хуже. Ардалион Брониславович вынужден был признать, что и сегодня ему придется обойтись без помощницы.
– Черт побери эту старуху! – ворчал он, собираясь на встречу с «барыгой». – Если бы она не умела готовить такой отличный кофе, давно стоило ее придушить!
Ему всю ночь снилось золото, – переливающийся желтый огонь, постепенно застывающий, тускнея и твердея, становящийся тяжелым и гладким, как драгоценный нездешний плод. Как приятно ощущать его тяжесть и чудную теплую поверхность! Как восхитительно смотреть на его волшебный матовый блеск, упиваться его близостью! Даже пары опия не дают такой полноты счастья!.. Завтра! Завтра он, наконец, сможет прикоснуться к солнечному металлу, замешанному на кр