Размечтавшись, Ардалион Брониславович чуть не прозевал появление в начале улицы высокой мужской фигуры. Так и есть! Наблюдатель снова занял свой пост. Интересно, что он тут надеется высмотреть? Ну, неважно! Главное, он снова пришел, и теперь, сам того не подозревая, превратится в объект слежки.
– Все идет по плану, – подумал рыжий старик, закутываясь поплотнее в меховой полушубок. – На какие только испытания не приходится идти благородному Рыцарю во имя служения Повелителю?! Посмотрим, господин аббат, что вы еще придумали? Де Бриссон тоже не лыком шит! Меня не так легко провести, как все думают…
Ардалион Брониславович возблагодарил провидение, что зимой в этой дикой, холодной стране рассветает очень поздно, а фонари не горят. Раньше ему это не нравилось, а теперь оказалось весьма кстати.
Он нашел себе подходящее местечко в густых, занесенных снегом кустах, и затаился, не выпуская из поля зрения знакомого наблюдателя.
– Век золота в руках не держать, если вскорости сюда не явится досточтимый аббат! – подумал де Бриссон, переминаясь от холода с ноги на ногу. – Да он, вероятно, и не уходил далеко. Околачивается где-то поблизости, довольный, что так ловко у меня все разузнал! Посмотрим, кто окажется хитрее.
Вадим привык следить за коломенским домом, и приезжал сюда, как на работу. Каждый день он связывался с Владом, – такой у них был уговор, – и сообщал ему одно и то же: особых движений не наблюдается, старик мало выходит из дому, к нему тоже никто не наведывается, Гортензия выздоровела, но, кроме как на рынок за продуктами и по магазинам, никуда не ходит. Вот и все.
Вадим был уверен, что рыжий старикашка понятия не имеет о ведущимся за его домом наблюдением. Киллер был хорошим профессионалом и применял все известные ему меры предосторожности, хотя в глубине души считал их излишними. То, как легко ему удалось одурачить Ардалиона Брониславовича с «продажей» слитка и выкрасть рубиновую серьгу, только укрепляло его во мнении, что хозяин коломенского дома не ахти какой противник. И как ни пытался Никита разубедить друга, у него это не получилось.
Изо дня в день Вадим не видел ничего подозрительного и поневоле расслабился. Но сегодня у него появилось предчувствие чего-то неотвратимо приближающегося, как смерч в пустыне, или тропический ураган. Вчера вечером он, как обычно, поговорил с Владом, и тот предупредил о «получении известия».
– Так что будь настороже! – сказал он на прощание.
– Подожди, – опешил Вадим. – О чем идет речь? О каком известии? Кто мне его передаст?
– Ничего не знаю! Я даже не знаю, в каком виде оно будет, – устное, письменное или по телефону. Просто будь внимательнее!
– Именно я должен его получить?
– И этого точно сказать не могу. Ты, я или кто-то другой… Будь готов к тому, что это можешь оказаться ты. Понял?
– В общих чертах.
– Извини, но мне больше добавить нечего!
Сильный порыв ветра со снегом заставил Вадима поежиться. Задумавшись о том, что это может быть за «известие», он на пару минут отвлекся и не заметил, как из дома, за которым он следил, выскользнула приземистая фигура в полушубке и быстро скрылась в заснеженных зарослях. Бушевавшая вторые сутки метель помогла Ардалиону Брониславовичу проделать этот маневр почти незаметно.
От напряженных раздумий у киллера разболелась голова. Вчерашний разговор и сегодняшнее предчувствие слились для него в одну сплошную ноющую боль, которая постепенно усиливалась. Он с трудом стоял, преодолевая наплывающую на сознание темноту, которая, словно липкая, толстая пелена отделяла его от окружающей действительности и грозила повергнуть в полные мрак и безмолвие. Этого нельзя было допустить. Сквозь дурноту и сплошную снеговую завесу перед ним засверкали, как две черные жемчужины, глаза Евлалии. О, как мучительна была эта отдаленность его от нее, невозможность дотянуться до ее рук, лица, до всего ее умопомрачительного тела, в котором каждое движение, каждый вздох и жест вызывали у Вадима дрожь и неутолимую жажду прильнуть, наконец, к этому вожделенному источнику, полному неизъяснимой горечи и счастья!..
Киллер скорее почувствовал, чем увидел медленно приближающуюся к нему фигуру, которая словно вынырнула из снежной тьмы. Фигура была мужская, высокая, укутанная во все черное.
– Видение из моих ночных кошмаров! – подумал Вадим, преодолевая приступ тошноты. – Значит, боль будет усиливаться…
– Кто ты? – раздалось у самого его уха, хотя фигура была еще достаточно далеко.
Вопрос поверг киллера в замешательство. Он вдруг впервые за долгие годы осознал, что ему нечего ответить. В самом деле, кто он? Дальний потомок загадочного рода Протасовых? Или наемный убийца? Или друг Никиты, который выполняет порученное ему дело? Или просто мужчина, страстно влюбленный в единственную для него во всем этом необозримом ночном мире женщину? Или обыкновенный москвич, похожий на миллионы других таких же, как он, которые спят в своих постелях и видят разные сны? А может, он житель этой непонятной страны, лежащей в снегах и лунном блеске России, в которой смешались Азия, Европа, Византия и Золотая Орда,[56] Рим и викинги, скифы, греки и Бог знает, кто еще? Или он просто человек, живущий на этой планете, которая подобна песчинке, затерянной в Космосе…
Ни один из промелькнувших в его уме предполагаемых ответов не удовлетворил Вадима. Ни один не исчерпывал той необъятности, которая подразумевалась в заданном вопросе.
– Не знаю… – сказал он.
И это была правда, ничем не прикрашенная, не искаженная, – настоящая, как летящий в ледяном дыхании ночи снег, как непроглядное небо, затерянное в вышине, как молчание застылых деревьев или биение сердца в груди.
– Ну, а имя? Имя у тебя есть? – настаивал неизвестный в черном плаще.
Вадим снова задумался. Имя… Разве это имеет значение? Имена приходят и уходят. Что может рассказать о человеке имя? Допустим, Вася или Петя. Что это значит? Пустой звук, не более! Мы принимали множество обликов, прежде чем приняли нынешний. Сколько по земле ходит людей с одинаковыми именами…
– Меня зовут Вадим, – на всякий случай все же ответил он. Раз человек спрашивает, ему зачем-то надо! – Но это неважно. Совсем.
– Я бы ответил точно так же! – прошептала фигура, оказавшаяся совсем рядом с киллером. – До недавнего времени я думал по-другому. Но обстоятельства изменились. Ну, ладно! Не хочу утомлять тебя лишними подробностями. Перейдем к делу!
Вадим почувствовал, как пелена, заволакивающая его сознание, прояснилась, боль немного отступила, и он смог увидеть, как мужчина вытащил из обильных складок своего черного плаща что-то маленькое и теплое, сверкнувшее синим светом. Или этот свет ему почудился? Киллер моргнул, и сияние померкло.
– Возьми! – сказал незнакомый мужчина, протягивая ему извлеченный из недр плаща предмет. – Это принадлежит тем… людям, на которых ты работаешь! Или с которыми находишься в дружеских отношениях… Ты сам знаешь, как правильно!
– Что это?
– Это?.. – незнакомец помолчал, с интересом рассматривая Вадима. – Разве тебе не известно? Это статуэтка Будды! Одна из тех семи магических фигурок, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор! Их путь можно отследить в веках по трупам и крови! Здорово, правда?
Вадим с сомнением покачал головой. Ему вовсе так не казалось.
– Разве ты не любишь смерть? – еще больше удивился незнакомый мужчина. – Но ведь это, если я не ошибаюсь, твое ремесло?
Вадим молчал, глядя на фигурку Будды в руках человека в плаще. Он протянул руку и взял ее. Статуэтка легко скользнула в ладонь, прижавшись к ней, как что-то живое.
– Почему ты принес ее мне? – спросил он незнакомца.
Тот сверкнул черными, как смоль, глазами, и усмехнулся.
– Твои…друзья далеко. И я точно не знаю, где. Долго искать… Да и недосуг мне сейчас этим заниматься! У меня появились другие цели! Впервые, за много эпох. Мне надоели Игры Воинов! Наверное, я истосковался по любви и счастью… по красоте жизни, а не смерти.
– Как это? – не понял киллер.
Его отношение к смерти было простым, как к смене дня и ночи. Человек родился, – наступает день; умер, – наступает ночь. Вот и вся философия!
– Вижу, что тебе придется долго объяснять, – вздохнул странный собеседник и снова закутался в свой черный плащ. – Но между нами есть что-то общее! Я чувствую исходящие от тебя энергии, – они сродни моим! Мы с тобой отправляемся в Великое Путешествие, только по разные стороны. Ты в мой мир, а я в твой!
– Я ничего не понимаю, – прошептал киллер, ощущая легкое головокружение и пустоту под сердцем.
– Это так и должно быть! Есть вещи, которые нельзя постигнуть умом. Их надо пережить! Окунуться в них с головой и пропитаться ими насквозь. Только это даст понимание. Никакие разговоры не способны передать ощущения и эмоции Духа… Не будем терять время понапрасну. У меня свои задачи, у тебя свои! Прощай!
Неизвестный мужчина отступил чуть назад и уже начал исчезать на глазах изумленного Вадима… как что-то заставило его вернуться к прежнему состоянию.
– Да! Едва не забыл! Предупреди своих друзей, чтобы были осторожнее!
Теперь, по-видимому, он сказал все, что хотел. Сильный порыв ветра поднял вихри снега, а когда они немного улеглись, незнакомец исчез.
Киллер тряхнул головой, приходя в себя. Чего только не покажется ночью на пустынной улице! Особенно, если дурман в голове после приступа…
Он собрался было возобновить наблюдение за домом рыжего старика, как обнаружил у себя в руке статуэтку Будды, точно такую же, как показывал Горский. Значит, ему все это не показалось? Вадим стоял, в раздумье, решая, что ему сейчас предпринять, – следить за домом или возвращаться в Москву, связываться с Владом и выяснять, куда девать фигурку божка? Незнакомец в черном плаще сказал ему, чтобы он передал Будду своим друзьям. Наверное, он знал, что говорил. Поэтому не стоит медлить!