– Садимся, – сказал Малх.
Летак спланировал на макушку холма. Пассажиры вылезли, озираясь. Малх вытащил аппаратуру, начал расставлять вокруг летака, стараясь не приближаться к достаточно крутым склонам. Скиба помог ему, раскорячился над интравизором, представлявшим собой штангу с кольцом основания, две рукояти и тубус с окулярами.
Дар прошелся по вершине холма-звездолета, нагнулся, постучал костяшками пальцев по гладкому коричневому вздутию, как по каменному монолиту. Не верилось, что махина под ногами – метров триста высотой и полкилометра в диаметре основания – когда-то летала, преодолевая колоссальные расстояния за считаные мгновения.
– Как на могильной плите! – передернул плечами впечатлительный Борята. – Кажется, что сейчас разверзнется дыра и оттуда полезут мертвяки.
– Не полезут, – успокоил приятеля Дар. – Звездолетам больше тысячи лет, они законсервированы, никого там внутри нет и не было.
– Все равно неприятно.
– Мне тоже неловко, – признался чистодей. – Хотя я при этом понимаю, что мы ничего дурного не делаем и чужого не берем.
– Есть! – заявил Скиба, приникший к окулярам. Отодвинулся, уступая место Малху.
Дар снова сосредоточился на гиперзрении, и перед ним медленно протаяло в глубину сложно организованное пространство древнего космолета.
Кольцевые коридоры.
Шахты, колодцы.
Шпангоуты, осевые балки, несущие конструкции, желоба, трубы.
Вереницы помещений самого разного размера и разных форм, пустые и заполненные каким-то оборудованием.
Мощный агрегат на самом дне конуса – генератор свертки пространства в «струну», или «дыробой», как называли его между собой космонавты.
Гравидвигатели, энергокран, высасывающий энергию из вакуума.
Яйцеобразное сооружение в центре космолета, напоминающее человеческое сердце, – кокон-рубка.
Конусовидный зал на самом верху – зал визинга. Он был темен и пуст. А вот в «сердце» космолета пульсировали жилочки электрической энергии. Одна из них достигала махины энергоустановки, которая еще служила источником жизни уснувшего монстра.
– Да, этот левиафан стоит вскрыть, – выпрямился Малх, радостно потер руки. – Он законсервирован и закрыт. Очевидно, его оставили в резерве, но так и не воспользовались. Что посоветуешь, княжич?
– Попробую открыть вход, – сказал Дар. – Если только инк не запрограммирован на самоликвид. Вы пока пройдитесь по другим могильникам, а я тут посижу, поколдую.
– Какой следующий?
– Вон тот, крайний слева, в форме полушария, – показал молодой человек. – Потом кольцевой, заросший мелколесьем.
– Можно, я останусь? – попросил Борята.
– Нет, ты будешь мешать, – отрезал Дар.
Разочарованный приятель полез в кабину летака, неф взлетел, похожий на речного ската.
Дар еще раз прошелся по гладкой, бликующей в лучах солнца округлой поверхности, привычно настраиваясь на вхождение в особое состояние немысли, сел в позе лотоса, лицом к северу, и закрыл глаза.
Все природные шумы: посвист ветра, шум леса, крики птиц – истончились до тусклого шипения, отдалились, исчезли. Вслед за ними растворились в костях черепа и тканях тела еще более тонкие звуки – скрипы, свисты и вибрации крови, мчавшейся по сосудам. В голову чистодея вошла всеобъемлющая, космическая тишина, позволяющая услышать движение атомов и молекул.
Затем в глаза Дара пробился призрачный свет, испускаемый вибрирующими молекулами мозга. Ослабел, померк. Пространство под ногами скачком обрело глубину. Дар увидел-ощутил сложные пересечения конструкций космолета, холодные массивы застывших машин, цепочки пустых помещений, коридоры и шахты. В стенах кое-где изредка оживали тоненькие струйки энергии, соединяясь в своеобразное «дерево» электромагнитных связей. Дар проследил за одной из них и наткнулся на целый «куст» энергоструек, дышащий и шевелящийся как живое электрическое существо. Это и был инк металлического монстра, погруженный в сон-ожидание пассивного режима.
Сознание Дара окутало этот «куст» неощутимым облачком, пытаясь нащупать в нем свободный синапс или нервный ганглий. Спящий интеллект машины встрепенулся, почуяв проникновение, включил системы опознавания и анализа. Но Дар уже отыскал независимый аксон и влился в него ручейком мысли, ощущая мгновенное расширение сферы сознания. Мозг инка стал как бы частью собственного мозга человека, раскрывая свои тайны и секреты. Он не понял, что произошло вторжение, однако, запрограммированный реагировать на все необычное, на подозрительные шумы и перепады разного рода полей, включил системы безопасности, пытаясь определить источник воздействия.
Дар не первый раз имел дело с компьютерными комплексами, умеющими не только считать, включать разные программы, датчики, поисковые системы и системы контроля, но и думать. И даже в некоторых случаях – чувствовать! С этими «ребятами» можно было договориться. Если бы не вмешательство отеллоидов, первыми проникших на территорию черноболи, он бы смог убедить и главного ее инка снять защиту.
Борьба воли, мысли и энергии человека с мыслящим «мозгом» космолета длилась недолго. Инк сдался через три минуты, убедившись, что никакого внешнего воздействия не было, а была включена «особая программа, разрешающая снять блокировку люков и отключить защитные контуры».
Когда спутники Дара, заглянув внутрь холмов-космолетов с помощью интраскопной техники, вернулись, чистодей небрежным жестом указал на сдвинутый в сторону пласт почвы пятьюдесятью метрами ниже вершины холма:
– Прошу на борт спейсера «Скиф» аварийно-спасательной службы. Законсервирован тысячу сто четыре года назад, но вполне способен летать. Вакуумсос в норме, все системы функционируют нормально.
Малх поднял брови, Скиба скептически хмыкнул. Один Борята сразу поверил другу, хлопнул его по спине от избытка чувств и воскликнул:
– Молоток, чистодей!
– Хочешь сказать, что вход открыт? – спросил Малх, прикладывая ладонь козырьком ко лбу и глядя вниз.
– Машина имеет механизмы очистки люков, – сказал Дар тем же тоном. – Я открыл верхний, смотровой. Десантные и грузовые люки располагаются на корме.
– Молодец, – похвалил молодого человека бородатый Скиба, человек сдержанный и мрачный. – Надо бы закодировать входы, чтоб никто не вошел без нашего согласия.
– Он будет открывать люки только по моей команде.
– Отлично! – довольный Скиба сжал локоть Дара, кивнул старшине: – Пошли посмотрим?
Малх тоже сжал плечо Дара, полез в летак.
Через минуту они спустились к вывернутому, как овчина, слою почвы, под которым виднелись часть сверкающей обшивки корабля и черный круг люка.
На хутор команда освоителей древней техники вернулась через три часа, к ужину.
Поход по космолету «Скиф», принадлежащему некогда спасательному флоту Земли, не принес ни особых открытий, ни разочарований. Спейсер практически был пуст, если не считать двух модулей в кормовом отсеке, законсервированных, как и он сам. Модули класса «аутбест» – по словам инка корабля – могли самостоятельно бороздить просторы космоса и работать в экстремальных условиях, вплоть до звездных температур и давлений. Впрочем, и спейсер «Скиф» не выглядел развалиной, готовой рассыпаться в прах от легкого сотрясения. По сути это был квазиживой организм, поддерживающий оптимальные условия для экипажа, саморегулирующийся и самообеспечиваемый энергией. Корпус его представлял собой единый, выращенный особым способом биокристалл или скорее гигантскую молекулу. Пробить его было трудно, тем более что «молекула» поддерживалась силовым полем, но даже если и случались инциденты с разрушением части корпуса, поврежденные места самовосстанавливались, зарастали.
Вывод, сделанный старшиной, был однозначен: «Скиф» вполне пригоден для эксплуатации. Это не означало, что хуторяне тут же начнут собираться в путешествие по окрестностям Солнечной системы, однако сам факт находки корабля, возможность улететь в более благоприятные края – если таковые найдутся, грел душу не только взрослым, но и сыну князя, ставшему первооткрывателем черноболи.
Правда, чувствовал себя Дар странно. С одной стороны, был рад, что помог односельчанам увеличить жизненно важные запасы, с другой – ему было скучно. Он ничего особенного не ждал от похода на бывший полигон УАСС, так как владел гораздо более мощным и перспективным средством передвижения – магической сферой, кэнконом. Пусть она в настоящий момент и находилась у отца. А еще Дар очень хотел увидеться с Дарьей, жительницей ставшего далеким прошлым двадцать четвертого века. Она обещала вернуться, забрать спасенные им артефакты, принадлежащие ее отцу.
Однако прошла ночь с момента нападения на хутор отеллоидов, затем прошел день, еще ночь, но Дарья со своей спутницей не появлялись. А поскольку Дар, получивший возможность самостоятельно выбирать род занятий, не любил бездеятельности, он решил поэкспериментировать с таинственными предметами, извлеченными из глубин Вщижского болота.
Никому не сказав о своих намерениях, даже Боряте, Дар сложил в наплечный ранец артефакты, взял летак и направился на запад, к Ветьмянским болотам. Однажды он набрел на красивую поляну в лесу, с россыпью валунов, и она ему приглянулась: в этом месте был выход положительных природных сил, благоприятно влияющих на энергетику организма. До поляны можно было дойти и пешком, часа за три, но Дар не хотел терять времени. Душу охватила жажда деятельности, интуиция же подсказывала, что его ждут некие интересные открытия.
Встречи с отеллоидами он не боялся. Эти твари, несмотря на свой угрюмый вид и целеустремленное движение к известной только им цели, способные убить любого, кто станет на их пути, серьезным противником для мастера жизни не были. Хотя не брать их в расчет не стоило.
Дар посадил аппарат рядом с плоским, похожим на бугристую плиту камнем. Разложил на его поверхности находки: тяжелый фолиант с застежками из тусклого металла и переплетом из материала, похожего на толстую воловью шкуру, невесомый стакан из золотистой паутинки, создающей звездный узор, свечу, тяжелую чашу также из тусклого пористого металла, похожего на чугун, и кинжал-нож, вызывающий опасливое восхищение хищной эстетикой форм.