Лишь Купава, жена Мальгина, нигде не работала, не считая редких консультаций по картрузингу, уделяя все время воспитанию дочери, но тому были свои причины. Клим не хотел подвергать ее жизнь опасности, так как было известно, что она жена интрасенса, а за родственниками «суперов» либеро охотились не менее ожесточенно, чем за интрасенсами. Для последних терять близких было больнее, нежели погибнуть самим.
Сначала Купава сопротивлялась, потом, после попытки покушения на нее – Клим успел вовремя и уничтожил всю группу охотников в количестве шести человек, – она нашла себе занятие – научилась ткать гобелены, стала настоящей искусницей, и теперь во всех квартирах и домах друзей висели ее изделия, очень красивые, вызывающие изумление и восторг тонкой работой и вкусом.
Из своей уютной квартиры в модульном доме на окраине Рязани – сто одиннадцатый этаж, уровень 2, четыре комнаты – Мальгины переехали в Брянск, еще когда Даше пошел пятый годик, и с тех пор жили в новостройке, в так называемом «квазиживом доме-организме» в форме гриба, который являлся самоподдерживающейся биосистемой с инк-управлением. Дом имел два пояса защиты и охрану, так что был в каком-то смысле хранителем своего ценного жилищно-человеческого фонда. Во всяком случае, либеро приближаться к нему не рисковали. Пока.
После встречи с друзьями отца Дарья решила начать подготовку к новому походу в будущее, с помощью трансфера и сети орилоунского метро, и вызвала Ауму. Девушки составили перечень необходимого, план действий, и Дарья позвонила Железовскому, чтобы сообщить, что она готова. Добавила:
– Все идет хорошо.
Аристарх выслушал ее, не дрогнув лицом, потом сказал:
– Все идет хорошо, только мимо… Ты можешь подскочить ко мне через полчаса?
– Могу, – кивнула озадаченная девушка.
– Жду. – Без лишних слов математик выключил виом связи.
– Что он задумал? – поинтересовалась Аума. – Уж не хочет ли присоединиться к нам?
– Скорее попробует уговорить не рисковать.
– Можно, я с тобой?
– Не стоит, – покачала головой Дарья. – Он тебя видел, но не пригласил, я пойду одна.
– Тогда я подожду тебя в холле института.
Подруги натянули стандартные уники, превращавшие их в сверкающие металлические статуэтки, и отправились к метро на такси. Через полчаса Дарья переступила порог рабочего модуля Железовского.
У главного математика статистического управления ВКС были гости: Джума Хан и рыхлый с виду смуглолицый толстяк с лысиной на полчерепа. Дарья удивилась: в нынешние времена любой мог вырастить себе волосы какой хочешь длины и цвета, – но эмоций не выразила.
– Проходи, садись, – шевельнул каменными губами Железовский. – Знакомьтесь: это Даша Мальгина, Даша – это Герхард Маттер, универсалист, ксенопсихолог, физик, спец в области космологиии, теории элементарных частиц, засекреченный агент Сопротивления.
– Чрезвычайно рад! – расплылся в улыбке Маттер, с любопытством оглядев девушку. – Говорят, вы любите кататься на орилоунском метро?
Дарья смутилась, исподлобья взглянула на хозяина кабинета. Тот дернул уголком губ, намечая улыбку.
– Яблочко от вишенки недалеко падает. Ее папаша тоже известный рисконавт.
– Кстати, вот такой вопрос: орилоуны создали свою сеть мгновенного транспорта задолго до того, как человечество вышло в космос и построило свое метро, почему же орилоунская Сверхсеть имеет выход на нашу?
Все посмотрели на ученого.
– Что ты хочешь сказать, Герхард? – озабоченно проговорил Джума Хан.
– Вы не задумывались над этим?
– В голову не приходило.
– А ты, Аристарх?
– Да, это проблема, – с некоторым удивлением сказал Железовский. – Пожалуй, ты прав, об этом стоит задуматься. Вопрос из категории детских, но именно на такие вопросы трудно найти ответы. У тебя уже есть ответ на свой вопрос?
Маттер засмеялся, глазки его неопределенного цвета отразили удовлетворение.
– Я постоянно задаю детские вопросы. Существует вероятность того, что орилоуны изначально создавали «нервную систему» Вселенной, а не просто сеть метро, а система эта соединяла не только все области пространства с разными свойствами, но и прошлое с будущим.
– Но тогда они должны были знать о появлении человечества, – пожал плечами Джума, – и заранее подготовиться к встрече.
– Разумеется, они знали. Точнее, не они, а Вершители, орилоуны же были только строителями и архитекторами, исполнителями их планов.
– В таком случае они могли корректировать развитие любой цивилизации.
– Они и корректировали.
Джума скептически изогнул губы.
– Что-то я не встречал в исторических хрониках упоминаний о встречах землян с Вершителями.
– Просто ты плохо знаешь мифы и легенды.
– При чем тут мифы?
– По сути это и есть исторические хроники, упакованные соответствующим образом в литературные фантазии. Но речь не об этом. Если бы орилоунское метро не имело линии связи с прошлым и будущим, ни сэр Клим Мальгин, ни его очаровательная дочь в будущее попасть не смогли бы. Конечно, есть шанс, что это альтернативное будущее, связанное с таким же многовариантным прошлым, поскольку эта связь крайне нелинейна. Существуют по крайней мере десять ориентированных геометрий мироздания и восемь неориентированных. К примеру, лента Мёбиуса – это двумерная неориентированная геометрия, так называемая матрица Калуцы – пример неориентированной четырехмерной геометрии, сфера Сабатини, или эйнсоф, – бесконечномерная неориентированная геометрия, а вот наше трехмерное пространство Евклида уже является примером ориентированной геометрии. Или вот двумерный супераналог модуля римановой поверхности…
– Подожди, Герхард, не влезай в дебри научных терминов, выражайся яснее. Если Аристарх понимает тебя, то я не совсем.
– Пожалуйста, – не обиделся ученый. – Так вот, возможно, в нашу Вселенную Вершители вложили некий закон, диктующий сроки жизни технологических цивилизаций, а сеть орилоунского метро понадобилась им для ускорения процесса. Ведь мы наткнулись на нее случайно.
– Какого процесса? Ты сказал – для ускорения процесса…
– Как вы объясняете тот факт, что мы, заселяя Галактику, все время натыкаемся на следы цивилизаций? Мало того, почему эти следы представляют собой в большинстве случаев черные дыры или гравастары?
– Ну-у… не знаю… не думал…
– А я вдруг задумался – и знаете к какому выводу пришел? В нашем сетчато-ячеистом домене Вселенной Вершителями запущен процесс ускоренного онтогенеза черных дыр.
– Зачем?
Маттер развеселился, развел руками.
– Это уже другой вопрос. Советую почаще задавать себе вопросы, на которые принципиально нет ответов.
– Разве такие существуют?
– В силу нашего ограниченного ума – да. Попытайтесь, если у вас получится – сниму шляпу. Ибо любой заданный вопрос, добавлю еще – и правильно сформулированный, уже несет в себе ответ.
Джума Хан посмотрел на неподвижного Железовского.
– Ты что-нибудь понял?
Человек-глыба шевельнулся, вздулись и заиграли мышцы плеч.
– Герхард мыслит почти так же, как и я, хотя он бо́льший оригинал. Он первым вышел на систему вопросов, связанных с финалом нашей родной цивилизации. Дарья была свидетелем деградации человечества к середине шестидесятого столетия. Ее отец видел глубокое будущее, где уже не было места цивилизации подобного типа.
– При чем тут черные дыры?
– Вспомни маатан. Каждый из них был по сути зародышем черной дыры, а сам Маат – планетой-маткой. И на его месте, как все мы знаем, теперь находится черная дыра. Маатане накапливали энергию, информацию, массу и способствовали инициации черных дыр во всем обозримом пространстве домена.
– Это еще надо доказать.
– Уже есть статистика, отражающая этот закон, я тебе покажу.
– Я пришел поделиться наблюдениями, – вставил Маттер. – Дело в том, что развертка эйнсофа породит взрыв типа сверхновой звезды, который, в свою очередь, вызовет ударную волну давления в газе нашего звездного рукава…
– Мы уже говорили об этом, – буркнул Хан.
– …что инициирует формирование массивных звезд, – закончил Маттер невозмутимо. – Так вот, эйнсоф пытаются развернуть.
– Кто?
– Мы, люди. Не мы с вами лично, а все человечество, не ведающее, что творит. Эйнсоф в настоящее время действительно зародыш черной дыры, он поглощает свет и плазму Солнца, но не хватает, как говорится, «мощности» ситуации. Необходима добавочная энергия, внешний толчок, чтобы эйнсоф взорвался.
– Но ведь даже массы Солнца не хватает, чтобы начался коллапс…
– А много ли эйнсофу нужно? Как вы думаете, завод МК на Меркурии для чего создан?
Хан вопросительно посмотрел на Дарью, сидевшую тихо, как мышь, потом на Железовского.
– МК… мини-коллапсары… это же «энергоконсервы» для космофлота…
– Технология МК, по сути – миниатюрных черных дыр с активным выходом, также создана людьми не случайно. Отсюда недалеко и до «настоящих» черных дыр.
– Что ты нас пугаешь?
– Не пугаю, предупреждаю. В последние несколько лет ученые, занятые исследованиями свойств эйнсофа, постоянно запускают в него капсулы с МК. Понимаете, о чем речь? Я не знаю, когда он взорвется, но уверяю вас: конец близок. Надо как-то помешать безумцам.
– Как?
– Не знаю. Это ваша забота, вы работаете на безопасность, вы должны принять меры, вам и карты в руки.
– Хорошо тебе говорить – должны…
– Я только ученый. – Лицо Маттера сделалось виноватым, и Дарья простила ему не слишком опрятный вид.
Железовский посмотрел на нее с прищуром.
– Твой отец знал реальную ситуацию и работал над проблемой нейтрализации эйнсофа. Его исчезновение не случайно. Не хочу утверждать, что его убрали… некие силы, контролирующие процесс свертки цивилизации, Клима трудно уничтожить физически, но его долгое отсутствие беспокоит. Вот почему поиск твоего отца следует продолжить. Однако на этот раз ты пойдешь не с Аумой.
– А с кем? – удивилась Дарья.
– Со мной.