– Еще как пойдете!
– Артур, – вызвал Ромашин дежурного по штабу Сопротивления. – Дай тревогу по форме «блеск»! Статуправление ВКС, отдел эфанализа. Нас пытаются задержать без предъявления соответствующих документов. Разрешаю все доступные формы оперирования.
– Не понял, повторите, – ответил дежурный; голос его слышал только Игнат.
Капитан стражи потемнел, несколько секунд колебался, принимая решение, потом скрипнул зубами, махнул рукой:
– Уходим!
«Киборги» потянулись к выходу. Их командир оглянулся на пороге, подарил Ромашину обещающий взгляд:
– Вы недолго будете советником комиссара, господин Ромашин, уверяю вас.
– Вы будете капитаном еще меньше, господин Кранц. Да, и еще одно: передайте господину Штыбе, что с этого момента он будет ходить по минному полю. Он поймет.
Капитан пожевал губами, но отвечать не стал, удалился.
Дверь закрылась.
Маттер с любопытством посмотрел на Ромашина.
– Вы и в самом деле вызвали охрану?
– Я блефовал, – равнодушно ответил Игнат. – Но он об этом не знал. И мне все надоело. Сегодня же подниму в Совете вопрос об адекватном реагировании. Наглецам надо давать отпор на всех уровнях, в том числе силовыми методами.
Джума тоже глянул на него с интересом:
– Что ты имел в виду, передавая Штыбе, что он «будет ходить по минному полю»?
– Штыба участвует в охоте за интрасенсами, это очевидно. Он не оставит в покое ни Аристарха, ни Дашу, ни вас, ни тебя, Герхард. Этому надо положить конец.
– Готов возглавить обойму ликвидации.
– Найдутся парни помоложе.
– Обижаешь, советник. Я тоже еще кондиционен.
– Ладно, пошли отсюда, потом поговорим.
Все трое вышли из кабинета Железовского, озабоченные своими делами. Видеокамеры системы охраны института проводили их внимательными взглядами до зала метро.
Сеть орилоунского метро, охватывающая практически весь метагалактический домен, все еще работала, несмотря на давно исчезнувших строителей Сети и самих заказчиков – Вершителей.
Железовский как-то попытался разобраться в принципах ее функционирования и пришел к выводу, что она представляет собой «суперструнную паутину» – аналог нервной системы живого существа, способной передавать «сигналы» – массивные объекты не только на огромные расстояния, но и в прошлое и будущее. Пользовались ли Сетью сами орилоуны или их создания – маатане, черные люди, было неизвестно, однако то, что с помощью Сверхсети можно было контролировать любую возникающую форму разумной жизни, не вызывало сомнений. Вершителям зачем-то понадобилась эта «нервная система», но цель их стала вырисовываться только в последнее время, да и то не всем, а лишь тем мощным интеллектам, которые способны были предвидеть последствия далеко идущих планов Вершителей, создателей Метавселенной с данным набором констант и физических законов. Маттер и Железовский как раз и обладали таким интеллектом, хотя подходили к проблеме с разных сторон: ксенопсихолог – со стороны этики и психоистории разума, математик – со стороны геометрической целесообразности и красоты Вселенной, описываемой математическими формулами.
Сеть, смонтированная миллиарды лет назад, все еще работала, несмотря на естественное старение и колоссальную наработку на отказ, выливавшуюся в конце концов в аттракторный коллапс – схлопывание отдельных узлов и линий. Конечно, рассчитывалась и выращивалась она (именно выращивалась или кристаллизовалась, потому что «суперструнные» каналы связи на самом деле представляли собой своеобразные «трещины» в пространстве) не людьми и не для людей, человек открыл ее случайно, однако ничто не препятствовало всем, кто имеет трансфер – стартовый терминал, входить в Сеть и путешествовать по ней. Другое дело – где найти трансфер. Обладатели терминалов – маатане и сами орилоуны – к две тысячи триста сорок второму году перестали существовать. На Земле лишь немногие специалисты и эксперты Службы безопасности знали о существовании трансферов. К счастью, два из них были в руках наших героев.
Железовский вышел из Сверхсети в терминале метро земного уровня – в Брянске вслед за дочкой Клима Мальгина. И сразу попал в гущу событий!
В зале было полно людей… на первый взгляд. Мгновением позже Аристарх понял, что «негры», окружившие кабину метро, на самом деле отеллоиды, и включил экстрарезерв. Он и так был готов адекватно отреагировать на любое изменение ситуации, но подключаемая интраэнергетика и сенсорика увеличивала его возможности на порядок.
Дарья в этот момент уже начала бой, отлично разобравшись в обстановке, и отвлекла внимание части черных людей на себя. Поэтому Аристарх без труда завладел инициативой. Он был вооружен не только плечевым «универсалом», но и «глюком» и открыл огонь на поражение из двух стволов сразу.
По-видимому, отеллоиды имели задание не убивать Дарью, а захватить в плен, так как они стреляли из каких-то необычного вида пистолетов, наподобие электрических разрядников, целясь в руки и ноги девушки, заставляя ее проявлять чудеса акробатики. Первые же выстрелы Железовского заметно изменили соотношение сил.
Всего их было четырнадцать.
Через секунду стало десять.
Еще через секунду – шесть.
Только после этого они поняли, что атакованы противником, действующим гораздо быстрее их, заметались по залу, ловя в перекрестья прицелов зыбко-текучую фигуру, но было уже поздно.
Еще через две секунды бой закончился. По всему залу корчились, колыхались, дрожали, испускали струйки пара черные лужи, ручьи, капли и пузыри – все, что осталось от прайда отеллоидов. Плюс почти полтора десятка излучателей электрических молний.
Железовский остановился – грозная глыба металла, воплощение хищной мощи и силы, прислушался к тишине зала.
Подошла Дарья, держась за плечо: один из разрядов зацепил ее и, хотя не пробил ткань уника, все же ощутимо травмировал девушку.
Лицо Аристарха изменилось, из него ушла угроза.
– Ранена?
– Синяк, наверное, будет, сама вылечусь.
– Извини, это я виноват. Первым надо было идти мне. Как говорится: нет дурака хуже, чем старый дурак.
– Это вам скажет любой молодой дурак, – улыбнулась Дарья.
По каменным губам математика скользнула легкая ответная улыбка.
– Хороша парочка «покорителей времени». – Он бросил взгляд на останки тел отеллоидов. – Интересно, что это за материал, превращающийся в жидкость, из которого слеплены эти псевдолюди?
– Квазиметалл.
– Не металл, это точно, скорее композит, заполняющий силовой каркас. Стоит этот каркас повредить – композит приобретает свойства жидкости. Ладно, не будем терять времени.
Они вышли из здания городского терминала метро, готовые отразить еще одно нападение черных псевдолюдей. Однако площадь вокруг пирамиды терминала оказалась пустой. В темнеющем небе просияла золотом удалявшееся пятнышко – то ли просто случайный летательный аппарат, принадлежащий кому-то из жителей Брянска, то ли машина с отеллоидами на борту, убегавшими прочь от свирепых путешественников.
Возле здания стояли на плитах три аппарата: скоростной шестиместный флайт и два куттера. На них, очевидно, и прилетели отеллоиды, устроившие засаду в зале метро.
– Выбирай, – сказал Аристарх.
– Флайт, – предложила Дарья.
Они уместились в кабине аппарата.
– Итак, ищем твоего приятеля, сына князя. Знаешь, куда лететь?
– Отсюда не больше десяти минут лета.
Флайт поднялся в затянутое тучами небо.
– Кстати, тебе не кажется странным, что летающая техника и в столь отдаленном будущем почти не отличается от нашей?
– Папа говорил, что разработка новых технологий прекратится уже в конце двадцать пятого века. Дальше человечество будет жить по инерции, не используя творческий потенциал разработчиков.
– Кому это было выгодно, хотел бы я знать.
– Только не самим людям.
– Умно говоришь.
Дарья виновато шмыгнула носом.
– Я не нарочно.
– Это комплимент, а не порицание. Чувствуется влияние папаши.
– Папа часто беседовал со мной. Мне его так не хватает!
– Мне тоже, – проворчал Железовский. – Жаль, что все в нашем мире предопределено и мы знаем, каким будет будущее. Но, может быть, когда-нибудь где-нибудь отыщется мир светел? Который примет нас такими, какие мы есть? И не разочаруется?
Дарья с удивлением посмотрела на друга отца, по лицу которого ни с того ни с сего пробежала тень тоски. Затем Железовский снова превратился в глыбу живого величия и невозмутимости. А девушка вдруг поняла, что ее могучий спутник способен ощущать печаль и боль, как и любой другой человек. Еще она поняла, что думает он сейчас не о глобальных проблемах мироздания, а своих внутренних, среди которых было и отсутствие детей. Хотя, с другой стороны, если Дар Железвич – прямой потомок Аристарха, подумала Дарья, значит, дети у него будут. Вот случится сенсационное явление – человек-гора с младенцем на руках!..
– Не отвлекайся, – проворчал Железовский. – Мне еще рано думать о детях.
Щеки девушки запылали. Она не успела заблокировать свои мысли.
– Я считаю, что ты не прав, дядя Аристарх. Забава давно хочет детей, к тому же без них вообще нет никакого будущего. Если я влюблюсь – сразу заведу двойню! – Она бросила опасливый взгляд на собеседника, вспомнив о Даре. Но Железовский сделал вид, что не расслышал оговорки. Пробасил с мрачным юмором:
– К сожалению, жизнь уходит так быстро, будто ей с нами скучно… Я учту твое пожелание. Далеко еще?
– Подлетаем.
Флайт замедлил полет. В сплошной колюче-лиственной шкуре леса появился просвет. Стали видны какие-то ямы, огромные воронки, разрушенные, сгоревшие постройки, раскатанные бревна, струйки дыма.
Дарья прикусила губу, с ужасом и недоверием разглядывая развалины, оставшиеся на месте хутора Жуковец.
– Не может быть!
Железовский перегнулся через борт машины, всматриваясь в картину разрушений.
– Похоже, здесь имела место бомбардировка местности с применением вакуумных гранат и аннигиляторов. Ты не промахнулась? Это тот самый хутор?