– Линия метро – это действительно своеобразная «суперструна», то есть, образно говоря, «трещина» вакуума, способная распространяться практически с любой возможной скоростью. А вот основы «суперструнных технологий» я знаю совсем плохо.
– Звездолеты ведь используют тот же принцип?
– Наши спейсеры используют векторные «струнные» генераторы с конечной и контролируемой длиной «трещины». Метро работает на постоянном поддерживании квазистабильности «струн». Это все, что я знаю.
– Все равно интересно. Нам в гимнасии этого не давали. А что это у тебя за духи? Такой классный запах!
Дарья оторвалась от созерцания костра, улыбнулась.
– Это духи «Шарм». Нравится?
Оба слушателя одновременно кивнули.
– Наши женщины любят цветочные запахи, а этот какой-то неземной, космический. А почему ты все-таки решила искать отца именно здесь, у нас?
– Это длинная история.
– Намекни хотя бы.
– Двадцать лет назад мы с мамой – тогда я была совсем маленькая – попали в хроник…
– Каким образом?!
– Мама хотела уйти… в общем, это действительно длинная история. Она не знала, что время на плоскости хроносреза в нашем пространстве останавливается. Отец вытащил нас оттуда. А когда он куда-то пропал, два года от него ни слуху ни духу, я и решила найти хроники. Надеялась, что он сам влип в один из них и не смог выбраться. К сожалению, мои надежды не оправдались. И я действительно не знаю теперь, где его искать.
– Ничего, найдется, – утешил девушку Борята. – Через день, через месяц или год, через двадцать лет – но найдется.
– Оптимист, – усмехнулся Дар, сидевший совершенно неподвижно. – Может быть, ты не там и не так его ищешь?
– А где его надо искать? И как?
– Через оператора кэнкона… э-э, трансфера. Он ведь должен отслеживать своих пользователей, куда они направляются?
– Оператор трансфера – конкретный инк конкретного устройства, он знает только то, что в него вложили создатели. Координаты посылов должен знать оператор орилоунской Сверхсети метро, но связаться с ним мне не удалось.
– Давай сделаем это вместе.
Дарья с сомнением покачала головой.
– Вряд ли нам это удастся сделать. Оператор Сети сам выбирает, кому какую информацию выдать. Он ведь не человек и создан не людьми, а орилоунами. Что такое орилоун, знаешь?
– В Хрониках есть кое-какие сведения, я читал. Орилоуны были «живыми» математическими формулами…
– Правильно. А ты пробовал беседовать с формулами?
– Н-нет.
– А мой отец беседовал. Их логика и психика настолько отличаются от человеческих, что найти предмет контакта удается один раз из миллиона.
– Почему же твоему отцу это удавалось? – скептически посмотрел на собеседницу Борята.
– Он был… он очень сильный экзосенс… даже маг… дядя Аристарх называет его иногда Вершителем.
– Почему?
– Ну, двадцать лет назад ему удалось остановить катастрофу, которую едва не учинил его друг Даниил Шаламов.
– Расскажи! – загорелся Борята.
Дарья перевела взгляд на Дара. Тот сказал тактично:
– Если тебе неприятно это вспоминать, то и не надо.
– Хорошо, я расскажу, но больше на вопросы отвечать не буду. Пора делом заняться. – Она подумала и рассказала хуторянам историю превращения Дана Шаламова в «черного человека». Закончила: – Теперь вы понимаете, как важно найти отца? У нас сейчас творится черт знает что! Интрасенсов преследуют, лишают гражданских прав, ограничивают свободу, даже убивают! А тут еще возня ученых с эйнсофом, которая может привести к рождению черной дыры. В общем, целый котел проблем.
– Ты думаешь, отец поможет?
– Уверена! – отрезала Дарья. – И хватит об этом. Я не хочу сидеть здесь сложа руки и ждать возвращения дяди Аристарха. Предлагаю разработать план активных действий, а для начала провести разведку базы отеллоидов на Меркурии. Есть возражения?
– Нет! – поднял руку Борята. – Но я с вами!
Дар помолчал.
– Надо посоветоваться с отцом.
– Боишься? – изумленно глянул на него Борята. – Ты же Испытание прошел!
На щеки чистодея легла легкая краска, но тон его не изменился:
– Я не боюсь, но такие вещи надо готовить. Отец опытней и может дать хороший совет.
– Не думала, что ты так зависим от отца, – сделала пренебрежительную гримаску Дарья.
Дар упрямо сжал губы.
– Я имею право на самостоятельные действия, но все равно хотел бы сообщить отцу о наших намерениях.
– Когда ты искал меня в прошлом, тоже спрашивал разрешения отца?
Дар с трудом унял поднявшееся со дна души раздражение.
– Не спрашивал…
– Ну и прекрасно! Неужели мы не в состоянии что-либо сделать без подсказки старших? Но если ты считаешь, что мы не справимся…
– Конечно, справимся! – заявил Борята.
Дар посмотрел сквозь него, решая, что делать. Трусом он не был, просто считал такие действия неправильными, но и возражать не хотелось. Во-первых, Дарья не поняла его колебаний и всерьез могла посчитать их проявлением слабости. Во-вторых, внутренний голос давно подзуживал, что пора делать дело без оглядки на взрослых.
– Может, начнем утром, на свежую голову?
– Чего тянуть? – отмахнулся Борята. – Чем раньше начнем, тем быстрее выясним обстановку.
– Но у нас только два трансфера…
– Зачем нам трансферы? У тебя же есть ножик, который превращается в космический корабль. Сядем на него и полетим.
Дар и Дарья переглянулись.
– Устами младенца глаголет истина, – проговорила девушка. – Почему бы нам не использовать чужую технику? Сможешь управлять негуманским спейсером?
– Не знаю… не пробовал…
– Вот и потренируемся. В случае чего – я тебе помогу. Не получится – будем думать, что делать.
Дар почувствовал возбуждение и растущее нетерпение.
– Ладно, давайте попробуем. Только надо переодеться в защитные костюмы.
– Я и так в «заскоке», – отказалась Дарья.
– В чем? – не понял Борята.
– На мне защитный спасательный комплект – «кокос», или на жаргоне пограничников – «заскок». Вряд ли у вас есть такие, найдите хотя бы уники.
– На хуторе должно быть все, – сказал Дар. – Каждое селение общины имеет собственную службу обеспечения всем необходимым. Попрошу старосту, он не откажет.
– Пошли, я с тобой, – вскочил Борята.
Они нашли палатку старосты хутора Дятьковичи, кривоносого, седоголового Вачагановича, и тот без лишних слов отдал им ключ от амбара с амуницией и хозяйственными принадлежностями.
От лагеря в лесу до хутора было всего три километра по прямой, поэтому молодые люди, предупредив охрану о походе на хутор, преодолели это расстояние меньше чем за час. Нашли хозяйственный амбар, открыли, обшарили весь склад, в том числе подвал, и переоделись. «Заскоков» здесь действительно не оказалось, но уники, способные превращаться в герметичные скафандры и защищать хозяев от огнестрельного оружия, имелись.
Критически оглядели друг друга.
– Нам бы еще вооружиться, – заикнулся Борята.
– Оружие не понадобится, – твердо заявил Дар. – Не воевать идем, а на разведку.
– Разведчикам тоже приходится отстреливаться, – не поддержала его Дарья. – Летим же мы, между прочим, к отеллоидам, которые не станут колебаться, убить нас или сохранить жизнь.
– Он не имеет права носить оружие, – кивнул Дар на приятеля. – Только после Испытания…
– Оставь свой формалистский подход! – возмутился целитель. – Ты же знаешь, что я умею стрелять.
Дар подумал, махнул рукой, соглашаясь.
– Возьми «универсал». Хотя я уверен, что воевать нам не придется.
Повеселевший Борята побежал в оружейную палату и вернулся с «универсалом» и запасным энергомагазином. Пистолет, стреляющий плазменными «пулями», электрическими разрядами и шариковыми гранатами, он закрепил в плечевой турели, магазин приладил на поясе уника.
– Вот теперь другое дело! Кстати, где мы будем испытывать нож? То есть, я хотел сказать, увеличивать?
– Надо большое пространство, поле или луг.
– Зачем? – фыркнула Дарья. – Корабль сам сделает себе поле, раздвинет деревья. Другое дело, что нас услышат хуторские.
– Давайте отойдем подальше, – предложил Борята. – Или вообще возьмем летак.
– Молодец, светлая голова, – похвалила его девушка, посмотрела на Дара. – А ты не хотел брать его с собой.
Дар усмехнулся, уловив в тоне гостьи из прошлого ироническую нотку, но заострять на этом внимание не стал.
Они нашли свободный летак, стоящий у терема школы, и взлетели в ночное небо, сверкающее алмазной россыпью звезд. Фонарей не зажигали, Дар прекрасно ориентировался в темноте, пилотируя аппарат, и он же первым обнаружил в двадцати километрах от хутора поляну в лесу, размеры которой позволяли «выращивать» из ножа космический корабль.
Опустились, вылезли, путаясь в густой ползучей траве. Дар прошел на середину поляны, унял поднявшееся в душе волнение, оглянулся.
Из темноты прилетел «пушистый букет» видений-ощущений, смысл которых сводился к слову «смелее»! Дарья пыталась поддержать княжеского сына, понимая и разделяя его чувства. Тогда он положил нож на камень, сосредоточился на вхождении в материальные структуры ножа и включил процесс трансформации. Дождался первой пульсации, увеличившей размеры ножа вдвое, бросился к лесу.
– Ну, что?! – встретил его возбужденный Борята.
Дар оглянулся, чувствуя на локте пальцы девушки, также испытывающей нетерпение и сомнения.
В центре поляны вспыхнул свет, приобретая контуры некоего объекта высотой в три метра. Затем с гулким треском и волной горячего воздуха этот объект разом превратился в глыбу раскаленного стекла размерами с терем и тут же снова увеличил габариты, превращаясь в гору высотой в сто метров и длиной в триста. Поляна оказалась маленькой для него, поэтому нос и корма гиганта вдвинулись в лес, валя и ломая деревья как спички.
– Мама родная! – с дрожью в голосе проговорила восхищенная и слегка оторопевшая Дарья. – Ну и утюг!
Алмазная гора вздрогнула в последний раз, вырастая до высоты в триста метров, и окончательно замерла, остывая, одетая со всех сторон в кисею из струек пара.