Аристарх активировал трансфер.
«Любезный, отправь меня в этот же район, только на семьсот лет вперед по плюс-хронолинии».
«Узел данного участка Сети неустойчив».
«Спасибо за предупреждение. Включай мотор».
Оператор трансфера не понял, что такое мотор, но команду выполнил.
Вышел Железовский из той же кабины метро Брянска и сразу почувствовал, что на сей раз изменения в городском ландшафте и особенно в темпе жизни более заметны.
Люди входили и выходили из зала метро небольшими ручейками. Толпы не было. Обычного многоголосого шума не было. Откуда-то на площадь перед куполом метро доносилась тихая музыка, и это было все, что слышали уши. Никаких феерических цветомузыкальных полотнищ между зданиями, если не считать светящихся объемных надписей над ними, объявляющих о предназначении последних. Никаких потоков летающих машин – редкие сверкающие ртутью и золотом капли, скользящие в вечереющем небе. Никто никуда не спешил, никто не смеялся и не жестикулировал, не дурачились стайки юношей и девушек, не размахивали руками спешащие по своим делам клерки, не звала законопослушных граждан в рестораны и бары свето– и звукореклама, не предлагали свои услуги церкви, эротические и спортивные клубы. Жизнь здесь не била фонтаном и не неслась головокружительным потоком, как в прежние времена, тысячу лет назад, а шагала медленно и задумчиво, погруженная в полусонное состояние.
Железовский заметил двух молодых людей с торчащими во все стороны оранжевыми волосами, очнулся. Парни, одетые в дырчатые балахоны со множеством сверкающих блях, смотрели на него, нехорошо ухмыляясь. Переглянулись, бросив друг другу пару слов, направились к нему. Аристарх заметил на груди одного из них черную пятиконечную звезду, кроме того, у обоих были выбриты левые брови – знак принадлежности к «эскадронам жизни». Видимо, эта агрессивно-террористическая организация дожила и до нынешних времен.
Связываться с ними не хотелось.
Железовский включил трансфер и исчез прямо на глазах изумленных и разочарованных «всадников». В принципе на Земле ему делать было нечего, просто одолело любопытство – как выглядит родная планета в тридцать четвертом веке. Его ждал коричневый карлик Шив Кумар, который, по словам Архангела-Сущности, посещал Клим Мальгин.
Свет в глазах померк, сознание сжалось в двумерный лист, в линию, в точку и развернулось вновь, как голографический мираж.
Железовский оказался внутри большого конуса с диаметром основания около пятидесяти метров и высотой в двадцать. Включились невидимые светильники, заливая помещение неярким приятным светом.
Основание конуса представляло собой металлический, отливающий синевой круг, окольцованный материалом, напоминающим пористый коричневый туф. Стены конуса серебрились инеем, да и сами были сложены из материала, похожего на толстый слой льда. Температура внутри помещения держалась на уровне минус десяти градусов по Цельсию, сила тяжести не превышала земной.
– Однако, – хмыкнул Железовский, прислушиваясь к звукам, долетавшим внутрь конуса из-за стен помещения. – Это и есть коричневый карлик Шив Кумар?
– Вы находитесь в терминале метро станции «Джей– Джей Шепли», – раздался объемный басовитый мужской голос. – На станции поддерживаются оптимальные рабочие условия.
– С кем я имею честь беседовать?
– Меня зовут Джил, я инк обслуживания станции.
– Кто-нибудь из людей есть на борту?
– Разумеется, смена исследователей в количестве двадцати двух человек. Половина отдыхает, остальные занимаются научными изысканиями.
– Какими?
– Под поверхностью Шив Кумара, – любезно сообщил словоохотливый инк, – обнаружен экзотический объект, предположительно – орилоунский искусственник. Ученые запускают к нему зонды и подземоходы.
– Ну и как?
– Уточните вопрос, пожалуйста.
– Есть результаты? Удалось добраться до этого… искусственника?
– Объект представляет собой сферу диаметром около пяти километров, которая постепенно погружается в недра карлика. Удалось установить, что внутри нее живет колония маатан. Однако проникнуть в нее пока не смог ни один зонд.
– Понятно. Маатанам гости не нужны. Интересно, зачем они закапсулировались, да еще внутри звезды?
– У меня нет ответа на ваш вопрос.
– А я тебя и не спрашиваю. Ты контролируешь посетителей станции?
– Пассивно.
– То есть считаешь, кто прибыл и зачем?
– Они не докладывают мне, зачем приходят сюда. Все сведения почерпнуты мной из разговоров исследователей.
– Все равно ты должен помнить всех, кто посещал станцию. Меня интересует человек по имени Клим Мальгин.
– Такой человек мне неизвестен.
– Он мог не представиться. Он выглядит так… – Аристарх описал портрет Мальгина.
– Да, припоминаю, такой человек посещал станцию.
– Давно?
– Два года назад. Он беседовал с прежним руководителем смены, с учеными, летал над Шив Кумаром в одиночку на «големе» и даже погружался в него на подземоходе. Потом исчез.
– Куда он направился?
– Я не знаю. В терминале метро он больше не появлялся, и я его не провожал.
– Фокусник… – пробормотал Железовский. – Если не предположить, что у него был трансфер… Ладно, прощай, Джил. Чтобы поднять тебе настроение, могу сообщить, что ты проживешь вместе со станцией очень долго, по крайней мере еще две с лишним тысячи лет.
– Операторы моего класса не способны ощущать эмоции.
– Это я образно выразился. Будь здоров.
Железовский собрался было включить трансфер, и в это время в центре металлического круга возникла сотканная из мигающих звездочек фигура. Миг – и она превратилась в человека в странном наряде, напоминающем лётные костюмы начала двадцатого века в России.
– Паломник… – пробормотал Железовский, не зная, радоваться ему этой встрече или огорчаться.
Глава 6
Корабль-нож слушался пилота все лучше и лучше.
Когда Земля и Луна остались за кормой, Дар уже ощущал себя и корабль как единое целое, несмотря на огромную разницу в подходах к технике разумных ос, построивших военный космолет, и людей. Инк корабля – он уже начал откликаться на имя Шершень – быстро усвоил смысл мысленных команд человека, разобрался в терминологии и уже не путал «лево» с «право», «вперед» с «назад» и «вверх» с «вниз».
Дарья тоже захотела поупражняться в управлении гигантским кораблем, считая его своей собственностью, и у нее это получилось почти так же хорошо, как у Дара. Последний сначала отнесся к данному факту ревниво, потом вспомнил, что корабль принадлежал рою неземных ос, которым должна была управлять матка. Возможно, мозг космолета настроился на подчинение женщине быстрее именно в силу данного обстоятельства, то есть в силу близости – в какой-то степени – параметров мышления женщины Земли и осиной матки.
К удивлению Дара, Борята не стал требовать, чтобы и ему разрешили побыть какое-то время в шкуре пилота.
– Не мое это дело, – сказал он с легким смущением, – командовать космическими летаками. Я лучше останусь пассажиром.
– Давайте махнем к Венере, – предложила азартная Дарья, – посмотрим, сохранились ли там наши поселения или нет.
– Мы и так потратили больше часа на тренировку, – не согласился Дар. – Если отеллоиды наблюдают за пространством, они наверняка заинтересуются, кто это крутится возле планет Системы. Тогда мы потеряем фактор внезапности и скрытности.
– Жаль, что это военное корыто не умеет уходить в невидимость, как наши спейсеры.
– Очевидно, владельцам корабля это было не нужно.
– Военная техника должна уметь маскироваться.
– Логика ос должна отличаться от нашей.
– Ты умен не по годам.
Дар покраснел. К счастью, каждый из них расположился в своей «пилотской» ячейке, и видеть друг друга они не могли.
– Хватит вам препираться, – сказал Борята. – Мы все равно не узнаем, о чем думали осы, создавая этот дредноут. Полетели дальше.
– Я поведу, – быстро проговорила Дарья.
Дар хотел возразить, но одумался. Не хватало только поссориться с гостьей из прошлого, привыкшей командовать окружающими у себя дома.
– У Меркурия управлять кораблем буду я.
– Посмотрим. – Дарья помедлила немного и скомандовала вслух: – Включай разгон, Шершень! Курс – на первую планету Солнечной системы, ближайшую к Солнцу.
– Меркурий, – добавил Борята.
Инк «осиного» космолета, конечно же, не знал названий, данных планетам людьми, но смысл команды понял, оценив ее мысленно-образное «сопровождение». А поскольку пилот не задал характеристик полета: ускорения, режима, времени на преодоление расстояния, – то и врубил двигатель на полную мощность. Что едва не погубило экипаж.
Осы, очевидно, могли выдерживать гораздо большую силу тяжести, нежели люди. Во всяком случае, рой этих разумных насекомых чувствовал себя комфортно и при двадцати «же» – именно таким был удар ускорения, буквально вплющивший пассажиров в податливо-упругое ложе «пилотских» ячеек.
Дарья и Борята потеряли сознание мгновенно. Дар продержался на долю секунды больше и успел метнуть мысль– команду:
«Стой!»
Корабль, собравшийся сделать очередной прыжок, послушно остановил разгон. Свою ошибку он осознал позже, когда ему почти вежливо объяснили, в чем дело. Впрочем, эту ошибку смело можно было переложить на пилотов, которые должны были учесть разницу в допустимых пределах жизненных условий ос и людей. К счастью, удар ускорения длился недолго, всего полсекунды, но и этого хватило, чтобы неопытные водители чужого космолета провалялись в беспамятстве несколько минут.
Дар пришел в себя первым. Ощутил боль в сдавленных сосудах, в сердце и легких, испугался за суставы, но с облегчением констатировал, что ничего не сломано и не разорвано. Хотя продлись импульс ускорения еще секунду, и все могло закончиться печально.
Зашевелилась Дарья, прошептала:
– Что это было?!
– Нас едва не размазало ускорением, – мрачно ответил Дар.
– Боже мой, какая я дура!