ольному. У его пациентки начались роды, акушерка почему-то не пришла, женщина не могла добраться до больницы. Она жила в Диего-Мартин. Перед уходом доктор Эммануэль Родригес заглянул на кухню и взглядом оценил царящий там хаос.
— Не знаю, что тут у вас происходит, но надеюсь, что хоть кто-нибудь понимает.
Мы наделали бутербродов как минимум на десять человек — на всякий случай. Всего было три торта плюс имбирный кекс. В последнюю минуту Элен Родригес решила испечь еще и печенье в форме звездочек и полумесяцев.
— Если уж за что-то взялся, нельзя делать наполовину.
Пока печенье стояло в духовке, она разыскала в ящике под лестницей надувные шарики.
— Мы купили их три года назад для крестин Александра.
Мы с Марвой надули шарики, связали по несколько штук и развесили в гостиной. Элен Родригес казалась довольной. Она сказала:
— А что, если нам устроить пикату?
Я уже слышала про эту игру. Я знала, что для этого нужна какая-нибудь фигура из папье-маше, которую наполняют конфетами и подвешивают к потолку. Одному из играющих завязывают глаза, другие дети раскручивают его, дают ему заостренную палку и отпускают. Он должен вслепую проткнуть фигуру, чтобы оттуда посыпались сладости.
Элен Родригес всплеснула руками:
— Ладно, вижу, вы обе сегодня не горите желанием мне помогать.
Вслед за ней мы вышли во двор. Там на газоне лежало что-то круглое, прикрытое газетами.
— Я сделала ее сегодня утром. Ей нужно еще немного подсохнуть.
Миссис Родригес сияла; я никогда не видела ее такой счастливой.
К тому времени, как я вернулась из магазина, притащив пять пакетов со сладостями, она уже проткнула шарик внутри фигуры и теперь обклеивала ее кусочками синей бумаги. Это будет рыба, пояснила она, символ Христа. Сначала она собиралась сделать ослика, животное, на котором Мария добралась до Вифлеема, но это оказалось слишком сложно.
Я наполнила синий шар конфетами, а Элен Родригес принесла лестницу. Марва вскарабкалась на нее и привязала пикату к балке.
— Но нужна же еще палка, — вспомнила миссис Родригес. — Селия, пойдем со мной в сарай для инструментов, найдем там что-нибудь подходящее.
Мне совсем не хотелось идти вместе с ней в сарайчик для инструментов.
— Пойдем же, пойдем, некогда раздумывать. — И она, как была, босиком направилась в сад. Земля кое-где еще была мокрой после ночного дождя, но ее это не смущало. Она не обращала внимания на грязь, прилипшую к ее босым ногам.
Довольно быстро мне удалось найти старое древко, которое Вильям когда-то использовал для сбора фруктов. На нем уже не было крюка, но так было даже лучше.
— Как тут жарко, правда? — сказала Элен Родригес. — Удивляюсь, как Вильям это выдерживает. Сюда с трудом могут втиснуться два человека, не больше. — Она провела рукой по скамье. — Мой муж сделал эту скамейку, когда мы сюда переехали. Он часто сюда приходил. Думаю, и сейчас приходит. — Она посмотрела на меня, и я пожала плечами, как бы говоря: а мне-то откуда знать? Потом она залезла в коробку, где лежали старые простыни, и оторвала от одной из них длинную полосу: — Пригодится, чтобы завязывать глаза.
Дойдя до фикуса, Элен Родригес остановилась. Тяжело вздохнув, она перекрестилась.
— Ты знаешь, что у меня умер ребенок?
Я сказала:
— Да, мадам. Я знаю.
Она посмотрела на меня так, что я почувствовала себя маленькой и гадкой, словно ползающий в грязи таракан. Я не смогла выдержать ее взгляда и, повернувшись, побежала к дому, как будто я что-то там увидела. Она меня не остановила.
В два часа Элен Родригес велела Марве и мне принять душ и переодеться.
— Когда начнут приходить гости, мы все должны быть чистыми и нарядными.
Потом она наконец ушла к себе наверх. Мы с Марвой посмотрели друг на друга. Мы не знали, что сказать или сделать. Если бы только доктор Эммануэль Родригес был дома. Марва сказала:
— Мы должны попытаться его найти.
— Но как? — возразила я. — Никто не знает, где живет эта пациентка. Можно объехать весь Диего-Мартин и не найти ее.
До трех часов оставалось несколько минут, когда подъехала первая машина. Это были миссис Робинсон и ее сын Дамьен. Я вышла, чтобы их встретить. Миссис Робинсон, крупная блондинка с резким низким голосом, стояла возле своей желтой машины.
— Как здоровье миссис Родригес? Ей уже лучше?
Я могла бы предложить ей зайти, но мне не понравилось, как она на меня смотрит. Поэтому я сказала, что мадам еще одевается и что она чувствует себя гораздо лучше, благодарю вас. Миссис Робинсон спросила, когда ей можно забрать Дамьена, я ответила, что в пять будет в самый раз. Она позвенела ключами от машины.
— Я могу прийти чуть раньше, мне хотелось бы увидеться с миссис Родригес.
Миссис Робинсон поцеловала сына в лоб, сказала «До свидания» и уехала. Из дома выбежал Джо, повел Дамьена во двор, и они стали кататься на качелях. Следующими приехали Эмили и ее отец. Нельсон Скотт, наш сосед по улице, пришел со своей няней, Диной. Поскольку это не был день рождения, подарков никто не принес. Марк и Китти Алеонг, близнецы, немного младше, чем Джо, прибыли, когда начал накрапывать дождь. Вскоре он перешел в ливень, и все прибежали в дом. Включая Джо, я насчитала семерых.
Я пригласила детей за стол. Марва проверила, у всех ли есть салфетки и стаканы, и я налила в них лаймовый сок. Марва принесла бутерброды, и тут мы услышали, что по лестнице спускается Элен Родригес. Она напевала старинную песенку: «Ах, как хороши девчонки, ждут на пристани парней…» Все дети обернулись к ней. Марва прижала руку ко рту.
Элен Родригес была в длинном серебристом платье с шелковым шлейфом и элегантным квадратным вырезом. Она уложила волосы в прическу и сделала макияж. Она использовала ту же косметику, которую недавно купила в салоне. Только сегодня она выглядела совсем иначе. Глаза казались двумя черными дырами, помада нанесена неровным густым слоем. Когда она приподняла платье, я увидела грязные босые ноги.
— Здравствуйте, дети, — сказала она и уселась во главе стола.
Эмили начала хихикать, но миссис Родригес, казалось, не обратила внимания. Я почувствовала некоторое облегчение, когда Марва сказала:
— Ну же, дети, не стесняйтесь, ешьте.
Элен Родригес положила себе несколько бутербродов. Она должна была быть голодна, за весь день я не видела, чтобы она что-нибудь ела. Затем она обратилась к Нельсону Скотту, как ко взрослому:
— Как у тебя дела, Нельсон? — Ее голос звучал неестественно и напряженно.
— Очень хорошо, спасибо, тетя Элен.
И так же она заговорила по очереди с каждым из детей, как будто принимала у себя на обеде своих друзей и знакомых.
Марк, решивший, что это такая игра, отвечал в таком же духе. Видимо, Китти стукнула его под столом по ноге, потому что он вдруг подпрыгнул и заерзал на стуле, и прежде, чем мы поняли, что происходит, все начали крутиться на сиденьях. Эмили сказала что-то вполголоса и рассмеялась.
Высоким громким голосом Элен Родригес проговорила:
— Поделись с нами своей шуткой, Эмили. Несправедливо, чтобы ты одна смеялась.
Все замолчали. Я могла только гадать, что они думают. Затем заговорил Нельсон:
— Эмили только сказала, что вы похожи на персонажа из книжки.
— И на кого же это, Эмили?
— Я не помню ее имени, — в замешательстве пробормотала Эмили.
Я принесла торты и кексы, мы с Марвой начали их нарезать. Все это время я молилась про себя: скорее бы пришел доктор Эммануэль Родригес. Его не было уже больше четырех часов. Еще мне очень хотелось, чтобы здесь был Вильям, не знаю, чем бы он мог помочь, но, по крайней мере, он был физически сильным. Почему-то сейчас это казалось очень важным. Марва то и дело закатывала глаза, и я видела, что она волнуется. Пытаясь как-то разрядить обстановку, я сказала: «Вперед, дети, здесь целая куча кексов!» Элен Родригес внимательно наблюдала за детьми. Когда большинство из них закончили есть, она встала из-за стола со словами:
— А сейчас мы будем играть в пикату. У нас еще будет достаточно времени для кексов.
Дети переглянулись, затем все дружно встали и шумной толпой перешли в гостиную.
Элен Родригес села в первое попавшееся кресло, подобрав под себя ноги, так что ее грязные ступни оказались на сиденье. Дети рассматривали свисавшую с потолка синюю фигуру.
— Селия, достань палку, — сказала миссис Родригес. Я взяла в руки гладкую длинную палку. — Кто первый поднимет руку, тому водить.
Эмили быстро подняла руку.
Я завязала ей глаза, дети стали вокруг нее в кружок и начали ее раскручивать, да так, что видны были только мелькавшие косички Эмили. Мне пришлось сказать:
— Не так быстро, поосторожнее!
Я немного отпустила веревку, чтобы рыба опустилась пониже и была в пределах досягаемости. Придерживая Эмили за плечо, я слегка направляла ее. Она подняла палку, дети выкрикивали: «Выше! Выше! Левее! Теперь правее! Вверх!» — и так далее, пока Эмили безуспешно тыкала палкой в воздух. Наконец она ударила по пикате, но недостаточно сильно, из рыбы ничего не высыпалось. Эмили сняла повязку и отошла в сторону.
Следующим был Марк, небольшого роста мальчик с прелестными кудряшками. Он был сильнее, чем Эмили, но, ударяя по пикате, он перестарался, уронил палку и сам упал на пол. Мне пришлось его поднимать, после чего он сказал, что больше не хочет водить.
Дамьен поднял руку:
— Давайте я попробую.
Мы как следует раскрутили его, и он тоже с такой силой тыкал вверх палкой, что не удержался, выронил ее, и она с треском стукнулась об пол. Потом он все-таки попал в пикату, ударил ее как раз посередине, всем показалось, что она вот-вот расколется, раздались радостные крики, но пиката осталась цело и. Дамьен, потеряв терпение, сорвал с себя повязку. Следующим должен был быть Джо, но вдруг вмешалась его мать.
— А теперь я попробую, — сказала она таким тоном, что никто не осмелился возразить.
Марва завязала ей глаза, и, как и в предыдущие разы, дети встали в кружок и начали ее раскручивать. Сначала у них плохо получалось, потому что она была намного выше, чем они, но потом они как-то приспособились, и дело пошло на лад. Миссис Родригес кружилась в центре комнаты, проникающий через щели жалюзи свет искрами вспыхивал на ее серебряном платье. Подняв палку, она ударила перед собой, удачно попав по верхушке пикаты. Все обрадованно закричали и захлопали. «Еще раз, еще!» — воскликнул Марк. Но Элен Родригес наступила на шлейф своего платья и, неудачно размахнувшись, стукнула по полу. Потом она начала двигаться вправо; дети дружно кричали ей: «Левее! Левее!», но она не слушала. Следующим ударом она смахнула с полки вазу. Кто-то, кажется, Нельсон, вскрикнул: «Миссис Родригес!» Все были уверены, что это случайность, но Элен Родригес снова подняла палку, и на пол полетели статуэтки, безделушки и рамки с фотографиями. Эмили испуганно взвизгнула, к ней тут же присоединилась Китти. Видимо, это как-то подействовало на Элен Родригес, потому что она сорвала повязку, подошла к шкафу, распахнула дверцы и начала крушить все подряд: бокалы, парадные тарелки, блюда. К этому моменту уже все дети кричали и плакали. В завершение всего она подошла к пикате и с такой силой ударила по ней, что та упал