Я глубоко вздохнула и слегка подрагивающими пальцами нажала на клавиши. Из-за неопытности аккорды звучали порой глухо, тем не менее весьма задорно. Вскоре лэрд Уэст присоединился ко мне, и мы заиграли в четыре руки. Иногда выходило так, что мы вместе, будто сговорившись, нажимали на одну клавишу, и тогда либо моя ладонь накрывала его руку, либо наоборот. В такие мгновения я не сдерживалась, и смех вновь разносился по музыкальному салону. И другой, более низкий, вторил моему. Мы дурачились, словно дети, чьи родители уехали с визитами к дальним знакомым, предоставив нам возможность самим выбрать, каким образом скоротать досуг.
Едва прозвучала последняя нота, я убрала пальцы с клавиатуры и посмотрела на лэрда Уэста, который к тому времени разглядывал меня с не меньшим интересом, если не сказать, с удивлением. Мое дыхание было сбившимся. Как и его. И снова в животе возникли странные ощущения, словно начали лопаться пузырьки шампанского. Уже в следующее мгновение по телу разлилось приятное тепло, а следом за ним появилось непреодолимое желание почувствовать прикосновение мужских губ к своим губам.
В тот момент, когда взгляд лэрда Уэста внезапно потемнел, я поняла, что мне не удалось утаить опасные мысли. Он протянул руку и провел костяшками пальцев по моей щеке. Наши лица начали сближаться. Второй раз за вечер!
– И не думайте, – прошептала сквозь силу, возмущаясь лишь для вида.
– И не подумаю…
В самый неподходящий момент моим глазам во всей своей красе предстала черная метка. От нее исходила такая сила, что магия во мне моментально встрепенулась и грозно зарычала, будто готовясь к защите. От романтического настроя не осталось и следа.
Я перехватила мужское запястье и с любопытством уставилась на загадочный рисунок – разделенный надвое круг, в каждой половине которого имелось сухое, без корней и единого листочка дерево. Они являлись зеркальным отражением друг друга и соединялись воедино стволами. Узор был настолько четким и большим, что скрыть его от любопытных взглядов могла лишь плотная перчатка либо годы тренировок, поскольку он занимал почти всю ладонь. В ней таилась темная и древняя, как наш мир, магия.
– Метка проклятия? – спросила я, гулко сглотнув от волнения, едва закончила свое изучение.
– Она самая, – нехотя проговорил лэрд Уэст и тяжело вздохнул.
Видимо, такой поворот событий его не устраивал – мужчина рассчитывал на более интересное времяпрепровождение, нежели обсуждение досаждавшего ему проклятия.
– Очень похожа на печать смерти, – задумчиво протянула и провела по метке указательным пальцем.
Сперва я ощутила лишь легкое покалывание, которое стремительно усиливалось. Вскоре мой палец и вовсе начал покрываться инеем. Мужчина тут же одернул руку.
– Вам доводилось видеть ее ранее? – в голосе супруга прозвучало неподдельное изумление.
– Нечто похожее. Тот рисунок был немного другим, с корнями и без зеркального отражения, – я по-прежнему говорила медленно, перелистывая в памяти страницы одной очень старой книги. А вдруг все-таки отыщу идентичный узор?
От услышанного лэрд Уэст подскочил, словно взведенная пружина. Янтарные глаза загорелись огнем, на щеках проступил румянец.
– Где?! Когда?!
Его громкие выкрики заставили меня поморщиться. Никогда прежде я не видела его таким живым и полным энтузиазма. Казалось, он из меня вытрясет душу, если я немедленно не отвечу.
– В древних рукописях черной магини. Но это было так давно, что я могу ошибаться.
Лэрд Уэст вновь сел, взял меня за руки и с мольбой заглянул в глаза. Я его не узнавала.
– Как они назывались? Где их найти? Мне просто необходимо увидеть!
– Не думаю, что это возможно, – прошептала, покачивая головой.
Мне не хотелось его разочаровывать и снова видеть искаженное от страданий лицо, но это было вероятнее всего.
– Почему? – взгляд хозяина поместья заметно потух.
– Последний раз рукописи попадались мне на глаза тринадцать лет назад. Сами понимаете, с тех пор прошло немало времени, и я не знаю, ни где они, ни где магиня, которая владела ими. Но если верить ее словам, другой такой книги не существует. Она выменяла ее у какой-то заезжей в Иллард женщины за пятьсот золотников.
– Да это целое состояние, – задумчиво протянул супруг, продолжая удерживать мои руки в своих.
«На меня ты без раздумий потратил вдвое больше», – пронеслась мысль.
– Так и есть. И она сильно поплатилась за свой необдуманный поступок… – отозвалась дрожащим голосом. Я не хотела вспоминать весь ужас тех дней, что творился в родительском доме, когда открылась правда.
– Если вам известны такие подробности, значит, это кто-то очень близкий вам, – в янтарных глазах лэрда Уэста вновь вспыхнул огонек надежды.
Глава 5.4
Я не хотела отвечать на подобный вопрос, но и поддерживать в нем призрачную веру на исполнение некой заветной мечты тоже не собиралась. Едва улеглась первая боль от неприятных воспоминаний, я вымолвила:
– Вы правы. Речь идет о моей тете.
– Той, что помогла с объявлением? – казалось, его лица коснулся луч света, настолько оно стало довольным.
– Нет, другой. По материнской линии.
Лэрд Уэст нахмурился, отвел на мгновение взгляд, а затем снова посмотрел на меня, на этот раз недоверчиво.
– Но согласно данным моего поверенного, помимо Марселины Огест, родной сестры вашего отца, у вас нет другой тети. И никогда не было. У лэрда Джона Кейда, вашего деда, было только двое детей: сын Далтон и дочь Луиза. Вы ничего не путаете?
– Ваши сведения не совсем правдивы. Помимо брата, у мамы была еще сестра. Единокровная. Хоть дедушка и не признал ее перед обществом, всегда о ней заботился. Тетя Амелия даже жила в родовом поместье Кейдов и на равных воспитывалась вместе с остальными детьми. Но все изменилось после смерти дедушки. И состояние, и родовое поместье перешло, конечно же, дяде Далтону, который ненавидел свою незаконнорожденную сестру всеми фибрами души и считал, что ей не место среди Кейдов. Первое, что сделал дядя, вступив в наследство, выставил ее на улицу без единого золотника в кармане.
– Что с ней стало? – с неподдельной тревогой спросил супруг, словно его на самом деле волновала незавидная участь моей родственницы.
Мне не нравился подобный интерес лэрда Уэста, однако, судя по выражению лица, он не оставит меня в покое, пока не услышит желаемое. Что ж, правда за правду...
– Тетя Амелия не привыкла сама о себе заботиться, поэтому обратилась за помощью к моей маме, у которой на тот момент уже было двое детей, и о проблемах с деньгами она знала не понаслышке. Тем не менее она не смогла выпроводить прочь сестру и приняла ее с распростертыми объятиями.
– Ваш отец не стал возражать? – в голосе лэрда Уэста послышалось удивление.
– Конечно, он не очень обрадовался лишнему рту, однако ради мамы, которую по-настоящему любил, готов был терпеть еще одного жильца. Вот только тетя Амелия отличалась эксцентричным характером, но, что еще хуже по меркам нашего общества, увлекалась магией. Вернее, буквально жила ею. Несмотря на мольбы своей сестры, тетушка не раз публично выступала с призывом к женщинам начать борьбу за право на обладание силой наравне с мужчинами. Чем с каждым днем все больше раздражала отца, ведь это подрывало его репутацию и накладывало тень на всех Эвиденсов. Маме чудом удавалось сдерживать его гнев. Правда, однажды отцовскому терпению все же пришел конец. И причиной тому стал не очередной отказ тетушки выйти замуж за подобранного им жениха, а дошедший до него слух, что незадолго до смерти дедушка оставил ей чуть больше пятисот золотников.
– Которые она и спустила на книгу, – на выдохе произнес супруг.
– Да, – энергично кивнула я. – Отец тем же вечером устроил тете Амелии настоящий допрос. Но она не стала ничего утаивать, выложила все как на духу. Рассказала и о книге, и о том, что не собирается выходить замуж ни за лэрда, ни за простолюдина и намеревается посвятить жизнь магии.
– Теперь мне понятно, откуда у вас такое желание сохранить силу.
Я пропустила его высказывание мимо ушей и продолжила:
– Видя, что мой отец закипает от злости, тетя Амелия, нет чтобы промолчать и попросить у него прощения, решила добить окончательно и упомянула о моем обучении магии. В отношении силы отец придерживался таких же взглядов, как и все мои несостоявшиеся мужья, и посчитал, что маминой сестре больше делать в его доме нечего. В противном случае она испортит ему дочерей. На следующее утро после скандала тетя Амелия собрала вещи, попрощалась с нами и уехала в неизвестном направлении.
Услышав это, супруг заметно помрачнел и чуть сильнее сжал руки, которые уже длительное время удерживал в своих руках. Исчез из его глаз и блеск, сменившись привычной тусклостью.
– И вы ни разу не видели ее с тех пор?
– Не видела.
– И не знаете, где она может быть? – не унимался он.
– Могу лишь предположить, что тетушка осела в Дариттоне, – неопределенно пожала я плечами, озадаченно рассматривая лэрда Уэста. Мне не нравилась эмоциональность, которую он проявлял в отношении моей родственницы. С чего бы?
– Далековато. Два месяца пути… – задумчиво протянул мужчина и неосознанно начал поглаживать большим пальцем тыльную сторону моей левой руки. Никогда бы не подумала, что это может быть так приятно. Но супруг не позволил расслабиться: – С чего вы решили, что она именно там?
– Как-то летним днем, спустя два года после исчезновения тетушки, я получила от нее письмо. К сожалению, прочесть его мне так и не удалось – отец отнял его и бросил в камин. Но я хорошо запомнила, что обратным адресом на конверте значился Дариттон.
– А поточнее нельзя? Дариттон – огромная страна. Чуть ли не вдвое больше Алендора.
– Почему вас так заинтересовало упоминание о рукописи? – взвилась я, решив, что больше ни слова не скажу, пока не пойму, к чему столько вопросов. – Это как-то связано с проклятием?
– Да, – не стал он отпираться. – Я мечтаю положить ему конец. Возможно, в той книге, что увезла ваша тетушка, есть ключ к разгадке. Отыщи я ее, приближусь к решению проблемы. В противном случае даже не представляю, что будет дальше…