– Я и так думаю. Так, значит, ты стала бы супергероем по имени Красный Крест? Это что-то. – Алекс покачал головой.
– Да не крест, – Ава скорчила гримасу.
– Значит, что-то вроде цветка?
– И не цветок. – Она ткнула его в другую руку.
– Ай, ну ладно, ладно. А почему не паук?
– Ну, приехали. А Человек-Паук? – Ава закатила глаза.
– Ты придавала этому слишком большое значение, тебе не кажется?
Ава пожала плечами.
– У меня было много свободного времени.
– Похоже на то.
Она пропустила эти слова мимо ушей и вернулась к осмотру пространства вокруг. Но стены контейнера оказались идеально гладкими, а само помещение было пустым, не считая пыли, которая теперь поднялась в воздух.
– Здесь ничего нет, – сказала она разочарованно.
– Есть. Вон там. – Алекс указал на очертания люка в полу контейнера, который, скорее всего, вел на нижний уровень склада.
– Кажется, это... – Ава присела возле люка и стала водить руками по его пазам. – Вход.
– Значит, никакой это не контейнер. Это что-то вроде потайного хода, – сказал Алекс.
– И он спрятан у всех на виду. – Ава уже сидела на коленях. – Похоже, Иван с годами стал умнее.
– Но, видимо, этого все равно недостаточно, чтобы укрыться от Романофф. – Алекс постучал по люку. – Там явно пусто. Значит, под нами есть какое-то пространство.
Он потянул на себя ржавую панель, и та со скрипом открылась, окутав Алекса облаком пыли.
В темноту, скрывающуюся под полом контейнера, уходили деревянные ступеньки. Алекс просунул голову внутрь, пытаясь разглядеть, что там внизу.
– Думаю, это что-то вроде тайного подвала. – Он поднял голову. – Давай проверим.
Уже держа фонарик наготове, Ава начала спускаться вниз по лестнице. Алекс последовал за ней.
Как только они оказались внизу в темной комнате, в дальнем конце помещения в луче фонарика показались какие-то тени. Под складом оказалось скрыто огромное пространство. Опечатанный, защищенный толстым слоем бетона, нижний уровень прекрасно сохранялся все эти годы.
– Тут почти как в бомбоубежище, – сказала Ава. – В смысле, это место даже внешне его напоминает. А ведь я росла в «7Б», я знаю.
– Но все равно в этом нет никакого смысла. – Алекс покачал головой. – Бомбоубежище? Чтобы защищать кого – и от чего? – Он взял кружку, стоявшую на чем-то вроде стола контрольно-пропускного пункта. На слое пыли остался идеально ровный круг. – И зачем нужна охрана, если этим местом больше никто не пользуется?
– Понятия не имею.
– Уверена? Ты подумай. Ведь это ты нас сюда привела, – неуверенно сказал Алекс. Ему не очень хотелось задавать этот вопрос, но он должен был спросить. – Откуда ты знала, что мы что-то здесь найдем?
Ава не ответила. Вместо этого она посветила фонариком прямо перед собой, освещая некий вестибюль.
– Смотри. Кажется, это помещение даже шире самого склада. – Она двинулась вперед и потянула Алекса за собой.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я не знала, найдем ли мы что-то, Алекс. Не была уверена. Я просто знала, что нам необходимо вернуться на то место, где Иван держал меня. Где он... – Она сдалась. – Где я встретила Наташу.
Больше она не хотела говорить на эту тему.
Алекс понял.
Они снова сосредоточились на исследовании местности. За первым вестибюлем оказалось еще несколько ответвлений, и стало ясно, что все подвальное помещение представляет собой отдельный мир. По стенам были развешаны старые карты России, на которых точками были отмечены местоположения предыдущих штаб-квартир, складов вооружения, секретных разведывательных постов. На пустых столах стояли коробки с электрозапчастями – мотками проводов и грудами электросхем, – и валялись какие-то устаревшие телефонные справочники и списанные с эксплуатации ведомственные инструкции. Здесь была комната с продавленным диваном и давно сломанным телевизором, а рядом с ней – старая кухня с пожелтевшим линолеумом.
Ава повернула вентиль ржавого крана над раковиной. Ничего не произошло.
– Думаю, раньше здесь жили люди. Или как минимум проводили здесь много времени, – сказал Алекс. С того места, где сейчас стояли они с Авой, виднелись продолговатые тени, а на дальней стене – аккуратный ряд дверей.
– Вот. Нам туда, – сказала Ава, подавшись в сторону дверей.
– А что там?
– Не знаю. Я просто... чувствую, что нам надо туда. – Ава остановилась. – Кажется... мне знакомо это место. – Она пошла вперед сквозь тень, протянула руку и прикоснулась к первым трем дверям, а четвертую, наконец, открыла.
– Вот она. Это здесь.
С замиранием сердца она шагнула внутрь.
Алексу казалось, будто Ава спит наяву, будто она становится сама собой. Она вспоминает.
– Мы были здесь вместе с мамой. – Ава медленно обогнула угол и попала в следующий кабинет. – Здесь. Вот он. Это ее стол. Я называла его своей пещерой. Единственное безопасное место, мое и ничье больше. Я могла часами сидеть под этим столом и играть.
Ава присела на корточки и залезла под стол, оставив на пыльном полу длинный след.
– Мыслями она всегда была где-то далеко, но это было неважно, ведь я всегда знала, что она рядом. Сидит за этим столом. Даже когда казалось, что она находится где-то за тысячу миль, мне было все равно.
В темноте комнаты Алекс наблюдал, как она свернулась и спряталась под столом, совсем как маленькая. Он хотел, чтобы она выговорилась. Хотел, чтобы она делала все, что сочтет нужным. Неважно, по какой причине она пришла сюда, неважно, знает ли она сама, зачем все это.
– Смотри, – эхом раздался ее голос. – Иди сюда. Тут все еще написано мое имя. Я написала его несмываемым маркером на столе.
Алекс опустился на бетонный пол рядом с Авой, которая прижалась грудью к своим коленям.
– Я хотела, чтобы надпись никогда не смылась. Это было мое место, рядом с мамой, даже когда папа еще был в Москве. Раз уж нам приходилось быть здесь, я хотела оставаться рядом с ней, всегда.
Алекс приблизил свою голову к голове Авы. Места было мало, и он опустил голову ей на колени.
Она посветила фонариком на доску напротив. Там были старательно выведены буквы ее имени.
Но над этой надписью было что-то еще, и Алекс аккуратно протянул руку.
– Ава, – сказал он, вытаскивая пыльную черно-белую фотографию из щели между досками: она была спрятана под перекладиной, на которой держался выдвижной ящик стола.
Дрожащими руками Ава взяла снимок.
На нем была маленькая Ава, она держала маму за руку. Алекс узнал доктора Орлову, которую уже видел раньше на снимке, сделанном возле дока.
На этом фото доктор Орлова казалась худой и осунувшейся; на ней был казенный лабораторный халат на пару размеров больше. Темные беспокойные глаза казались слишком большими для ее лица, а руку дочери она держала железной хваткой, судя по тому, под каким углом была поднята пухлая ручка Авы. Другой рукой Ава что-то крепко прижимала к себе.
– Это Каролина. Моя кукла, – грустно проговорила Ава. Она прикоснулась пальцем к изображению игрушки. – Я любила ее почти так же сильно, как родителей. Когда я была маленькой, она была мне как сестра. Видишь? – Она посветила фонариком в другую сторону, и Алекс заметил еще два слова рядом с двумя маленькими стрелочками на деревянной поверхности.
МАМОЧКА, было написано под столешницей.
КАРОЛИНА, было написано в самом низу.
Ава вытерла слезы рукавом и часто заморгала.
– Теперь ничего этого нет, да? Их больше нет?
– Похоже на то, – сказал Алекс. Он протянул к ней руки и прижал Аву к себе, обхватив полностью, так, что их тела превратились в единое живое целое. – Их больше нет, но я здесь.
– Я знаю, – сказала она и перестала сдерживать слезы. – Это был мой дом, Алексей.
– Был, Ава Анаталия, – ответил Алекс, касаясь своей теплой рукой ее лица и вытирая слезы, которые катились из Авиных глаз. – Ты вернулась домой.
– Я сломлена, – сказала она. Лицо ее было мокрым. – Это так, я знаю.
– Нет, – возразил он. – Ты сильная. Смотри. Их больше нет, но ведь ты все еще здесь. – Она кивнула.
Алекс надеялся, что она ему поверила.
– Ну что, насмотрелась? – спросил он. Ава снова кивнула.
Он вылез из-под стола сам, затем помог выйти и ей. Он крепко держал Аву, пока та не выпрямилась; ее ноги едва касались пола.
– Думаю, теперь я хочу поцеловать тебя, Алексей Маноровский, – шепнула она, прильнув к его щеке, словно не могла даже представить, чтобы сейчас отстраниться от его лица.
– Думаю, я тоже, – прошептал он в ответ и приблизился губами к ее губам, так нежно, словно она была сделана из снега, который снаружи медленно и бесшумно опускался с неба.
Ава подняла заплаканное лицо. Через секунду их губы соприкоснулись, и это был лишь первый поцелуй из множества, Алекс знал это.
Он знал, потому что этот поцелуй он прочувствовал всем своим телом, до самых пальцев ног; потому что прикосновения ее пальцев, скользящих по его подбородку, казались обжигающими.
Он знал, потому что этот единственный поцелуй вызывал в нем желание одновременно смеяться и рыдать.
Это было столь опьяняющее чувство, что он страстно хотел еще, но при этом столь пугающее, что он боялся еще хоть раз ощутить что-то подобное.
Единственное, что он мог сделать, – это не говорить ей ничего прямо сейчас. Он мысленно убеждал себя, что для этого будет более подходящее время. Когда за ними не будет охотиться чокнутый иностранец, когда в их собственной стране им не будут угрожать оперативники.
Когда им не придется прятаться в засекреченном подвале под сгоревшим складом на заснеженной чужой земле. Любовь умеет ждать, в отличие от многих других вещей.
Ведь правда, умеет?
Когда они с Авой покинули кабинет доктора Орловой, Алекс обратил внимание на ряд одинаковых серых металлических шкафчиков для хранения документов, расположенных вдоль дальней стены комнаты.