Яйца щитни откладывают в воду. Они очень стойки к высыханию и переносят его несколько лет, для них не губительна и высокая температура, и нагревание до 80 градусов переносят без вреда. Благодаря такой особенности, яйца щитней могут разноситься ветром на большие расстояния, а сами рачки неожиданно появляются там, где их никогда не было. Поэтому среди населения существует убеждение, что рачки могут выпадать с дождями. Из яиц, когда они попадают в воду, рачки развиваются очень быстро, в течение двух недель. Они очень часто и быстро линяют. У некоторых насчитывают до сорока линек.
Природа не пожаловала щитней разнообразием форм. В мире известно всего девять видов, относящихся к двум родам.
Самое интересное в том, что щитни существуют много миллионов лет не изменяясь. Так, окаменевшие остатки одного из самых распространенных видов триопс канциформис найдены палеонтологами в триасе, то есть в пластах земли, где жизнь существовала около двухсот миллионов лет назад. Древний прародитель этого рачка по форме и строению тела ничем не отличается от вида современного и живущего сейчас! Такое явление необыкновенного постоянства, застывшей эволюции, неизвестно ни для одного другого животного, обитающего на нашей планете. Поэтому щитней не без основания считают самыми древними животными, дожившими до наших дней.
Я думаю, что бектауатский щитень, наверное, новый вид, и живет он, возможно, испокон веков возле этой горы. Больше его мне не приходилось нигде встречать в Средней Азии.
Интересно бы проверить его способность уничтожать личинок комаров и, если она подтвердится, то расселить это совершенно безобидное, безвредное и, возможно, даже полезное животное по другим водоемам, помочь ему расширить свой ареал.
Очень мне нравятся щитни, и я не могу от них оторваться. Они деятельны, оживленны, ни на секунду не находятся в покое. В одном озерке с ними что-то произошло, щитни затеяли подобие оживленной игры, вертятся с необыкновенным проворством, совершая в воде вычурные пируэты и исполняя фигуры высшего пилотажа, часто поворачиваясь книзу спинкой и показывая многочисленные красные ножки, размахивающие с необыкновенной быстротой. Они живут не во всех водоемчиках, в некоторых их почему-то нет, сюда они не проникли. Вообще, они удивительно энергичны и подвижны. За их уморительными кувырканиями, игрою, погонями друг за другом интересно наблюдать. Наловил я их с десяток и поместил в белую эмалированную миску, чтобы в ней их сфотографировать. Но неуемные создания все время находятся в беспрестанном движении и ни секунды не желают позировать. Откуда такая энергия, чем они ее восстанавливают, что едят?
В одном небольшом озерке плавает только один рачок. Он не как все, очень крупный, настоящий великан. Я вылавливаю его и подсаживаю в эмалированную миску с рачками. И тогда происходит совершенно неожиданное. Все рачки замирают на мгновение, будто заколдованные. Рачок-великан обследует миску, натыкается на своих собратьев и каждому отвешивает по солидному тумаку. Нет, он не собирается никого обижать или убивать. Просто так знакомится, представляется. Видимо, в его сообществе подобным образом выясняют отношения, устанавливают иерархию.
Постепенно все рачки пробуждаются от оцепенения, и их небольшая компания, оказавшаяся в неволе по моей прихоти, начинает, как и прежде, резвиться и к великану относится по-свойски. Наверное, в каждом озерке существует своя компания рачков, где каждый хорошо знает друг друга.
На Бектауате зимой царят морозы, выпадают снега, а ручейки и озерки промерзают до дна. Кроме того, в засушливые годы они исчезают. Как переживают это тяжелое время миловидные рачки? Как-то приспособились…
Маленькие жители пустыни
Об этих маленьких обитателях пустыни почти никто ничего не знает, хотя местами они очень многочисленны и приносят громадную пользу растительности. За несколько десятилетий путешествия по Средней Азии мне удалось впервые познакомиться с их удивительным и сложным образом жизни.
Воздух сух и горяч. Забрались в тень от телеграфных столбов жаворонки, растопырили в стороны крылья, раскрыли клювы. На проводах уселись грациозные горлинки, взъерошили перья. Только изумрудно-зеленые сизоворонки играют в воздухе, гоняются друг за другом, разыскивают добычу.
Ровная бескрайняя пустыня застыла под палящими лучами солнца. Колышется горизонт, появляются и исчезают озера-миражи, вдали показываются причудливые столбы: красные, желтые, зеленые. Это какой-нибудь дальний бугор, заброшенная кибитка, одинокое дерево, искаженные горячим воздухом.
Внезапно над дорогой поднимается облако пыли. Оно растет и близится с каждой минутой. Налетел шквал ветра и все погружается в белесовато-желтую лёссовую пыль.
В такую погоду плохо наблюдать за насекомыми: пыль забивает глаза, а все живое таится и прячется в укромные уголки. Лучше, свернув бивак, продолжать путь по маршруту, чтобы не терять попусту время.
Судя по карте, где-то недалеко дорога должна подходить к Сырдарье. Сквозь завесу пыли слева уже видна зеленая полоска тургайной растительности, а местами будто сверкает вода. Но, может быть, это и не река, а мираж? Как разобраться, когда каждую минуту появляются и исчезают призрачные озера. Впрочем, по ровной пустыне можно ехать и без дороги в направлении далекой зеленой полоски.
Наконец становится видной настоящая вода, это и есть Сырдарья — большая река пустыни. По поверхности ее каштаново-коричневой воды разгуливают волны. Здесь дует ветер, воздух чист, веет приятной влагой. Но тугаи находятся по другой стороне: оттуда слышны крики фазанов, туда летят на ночлег птицы. Здесь же между редкими кустами чингиля и тамариска все заросло верблюжьей колючкой. Острые шипы этого растения прокалывают одежду и царапают тело. Так неприветливо встречает нас река, к которой мы стремились из выжженной зноем пустыни.
Местами, среди верблюжьей колючки встречаются чистые полянки, усеянные многочисленными круглыми отверстиями, ведущими в вертикальные норки. Лёссовая почва у отверстий пропитана чем-то темным. Быть может, жители норок специально применили дурно пахнущую жидкость, чтобы защитить свое жилище от нежелательных посетителей?
Кто живет в этих норках и почему не видно их обитателей на поверхности земли? Видимо, в жару, когда почва горячая, они прячутся под землю.
Надо узнать, как глубока норка. Прямая былинка очищена от листьев и опущена в норку. Но она сразу же натыкается на какое-то препятствие, похожее на открытый рот, усаженный рядом крепких острых зубов. Он закрыл вход в жилище, шевельнулся и застыл, и так прочно закрепился, что былинка гнется. Вспомнилось, что у некоторых термитов, жителей жарких и тропических стран, есть специальные члены общества, обязанность которых замыкать своими особенными носатыми головами входы термитника, оберегая его от проникновения врагов.
И в других соседних норках, будто ощущая опасность, тоже установились такие же зубастые рты. Вот интересно! Скорее к машине за походной лопаткой и за работу!
Норка, оказывается, устроена несложно. Она почти вертикально опускается вниз и доходит до влажного слоя земли: ее жители, значит, нуждаются не только в тени, но и во влаге. Здесь отличнейшее укрытие от дневного зноя и сухости пустыни. Вход в норку заметно сужен.
Едва вскрыта верхняя часть подземного строения, как кто-то серый упал вниз и поспешно забрался глубже, как бы рассчитывая, что теперь бессмысленно оборонять уже разрушенный вход. Еще несколько осторожных срезов почвы и в ямку вываливается, поблескивая блестящими кольцами тела, пепельно-серая мокрица. Она растеряна, беспомощно размахивает черными усиками, поворачивается во все стороны, пытается скрыться.
Мокрицы относятся к ракообразным и фактически представляют собой сухопутных рачков. В Советском Союзе известно около тридцати видов этих животных. Образ жизни их неизучен.
Наша мокрица сильно отличается от той мокрицы, которую мы привыкли видеть в сырых углах домов. Она значительно крупнее, а ее покров тверже и прочнее. Видимо, в сухой пустыне иначе нельзя, чтобы не испарять столь драгоценную влагу.
При первом же взгляде на незнакомку в лупу становится понятным устройство живой двери норки. На каждом из четырех спинных колец тела расположено по крепкому гребешку. Средние два гребешка самые большие, массивные. Они-то и раздвигаются в стороны и становятся похожими на оскаленный зубастый рот. Два крайних гребешка — поменьше. Гребешками мокрица упирается в стенки норки и, согнувшись, образует арку, концы которой упираются в землю, а выгнутая сторона — вверх. Попробуйте столкнуть вниз такое приспособление. Усилие передается на крайние гребешки и защитник еще крепче запрет дверь своего дома.
Ловко устроен живой замóк!
Как часто, разбирая коллекции и изучая форму животных, ученые удивляются различным, подчас причудливым особенностям строения их тела. Они кажутся непонятными, загадочными и необъяснимыми только потому, что мы плохо знаем жизнь животных. Зоолог, не видевший в действии замóк мокрицы, не догадается о значении зубцов.
Что же представляет собой норка, кто еще в ней находится и кого стерег ее столь рьяный защитник? Еще осторожный срез лопаткой и из норки в ямку вываливается другая мокрица. Только на ее спине уже нет зубцов, похожих на зубастый рот. Видимо, первая мокрица, охраняющая норку, — самец, вторая — самка.
Самое интересное должно быть там, в конце норки.
Еще дальше осторожно соскабливаю слоями землю. Вот показывается как будто небольшая, слепо заканчивающаяся зала. Отваливается комок земли и неожиданно из нее целой ватагой высыпается множество маленьких сереньких мокричек-деток. Здесь их не менее полусотни, настоящий детский сад! Они шустро карабкаются по отвесным стенкам ямы и разбегаются в стороны.
Мокрицы-родители, подобно встревоженным наседкам, беспокойно ползают за малютками, ощупывают их усиками. Переполох и растерянность не прекращаются долгое время.