Коулсон: У тебя есть не только работа. И мир не состоит только из плохого.
РОМАНОФФ: Смерть и разрушение. Потери и боль. Вот из чего сотканы мои сны.
Коулсон: Но это не единственное, что есть в мире.
РОМАНОФФ: Я знаю. Я просто не помню о другом.
ГЛАВА 23: АВА
Черный дым, поднимавшийся в небо над береговой линией, был верным знаком того, что в Монреале начнутся беспорядки.
Ничего другого и не следовало ожидать с тех пор, как Вдовы увидели в ангаре Трискелиона реактивный самолет Старка «Старк-джет». Тони, к его чести, не сказал ни слова о своем долгом перелете из организации ЦЕРН в Женеву. Он немедленно развернул самолет и направил его в Палермо через всю Атлантику.
– В следующий раз напомни, что мне полагается сто миллионов долларов за то, что я заберу одну из этих штук, – сказала Наташа, когда они за рекордно короткое время миновали Грецию. Девушка выполняла роль второго пилота: Тони не взял в полет свой экипаж.
– Что ж, вряд ли ты смогла бы украсть одну из этих, – ответил Тони с кресла пилота. – То есть, может, у твоего стандартного «Гольфстрим Г650» [реактивный двухдвигательный самолет бизнес-класса, выпускающийся корпорацией Gulfstream Aerospace] и превосходный двигатель «роллс-ройса», он все же не так хорош, как «Старк-джет». Какая у него максимальная скорость, девяносто девять целых и пять десятых процента от скорости звука? Или девяносто два процента? – Он явно издевался. – Это полная ерунда. Мне нужна настоящая скорость.
– А ты можешь сделать лучше? – Ава взглянула на Тони.
– Я сделал лучше. Собирал и разбирал этот двигатель двадцать четыре раза, пока не получилось как надо.
– Ну конечно, сделал, – отозвалась Ава с откидного кресла. – В перерывах между спасением мира и нытьем.
– Ха! – произнес Тони, подмигивая Аве. – Зато эта детка умеет летать. – Он опустил авиационные очки.
– Просто улучшил «роллc»? Не слишком ли мелко для Старка? – Наташа покачала головой.
Подшучивание друг над другом и все разговоры прекратились, как только на горизонте показался треугольный берег Сицилии. Столб черно-серого дыма над Монреале и Палермо на северном берегу был виден с воздуха. Ветер уносил его вниз по побережью.
«Сейчас, – подумала Ава. – Все начинается только сейчас».
После случившегося было невозможно думать о чем-то другом, и тем не менее Тони, Наташа и Ава совершенно не представляли, что увидят, когда окажутся на месте. Даже прилетев на маленький аэропорт Боккадифалько, старую воздушную трассу времен Второй мировой войны, расположенную в девяти километрах от места ракетного удара, все, что они могли увидеть, было небо, полное густого черного дыма и пепла, словно произошло извержение вулкана Этна, а не удар бомбы.
Что они увидят в Монреале? Тони, Наташа и Ава пролетели часть пути на вертолете полиции Палермо, затем поднялись вверх по крутой дороге главной улицы городка на склоне холма, перешли море припаркованных карет скорой помощи и наконец узнали ответ.
Дым, руины, разрушения. Остатки уничтоженного прямоугольного здания из камня к западу от собора. Толпы людей, сдерживаемые полицией, солдаты, ползающие по горящим руинам в поисках выживших. Ученые из радиологического корпуса КБРН, перемещающиеся вдоль эпицентра взрыва подобно астронавтам на Луне.
И репортеры – армия журналистов местных газет, блогеров и телевизионщиков, все, кто только смог приехать на Сицилию из разных стран Европы. Гражданские журналисты со смартфонами в руках писали в «Твиттер», размещали посты, в которых сообщали о том, что умалчивалось в официальных медиа. Ракета попала в цель; хаос, творившийся сейчас, создавало само общество.
«Вот как это выглядит в наше время, – подумала Ава. – Начало конца или, по крайней мере, чего-то похожего на конец. Объявление войны».
То, что ракета промахнулась, было настоящим чудом. Столько переменных указывало на то, что она ударит по сицилийцам, но в последнюю секунду она слегка отклонилась на запад и окончательно миновала собор. Массовых жертв удалось избежать. Палермо и Монреале практически не пострадали.
Учитывая то, что еще час назад ядерная боеголовка неслась вниз, угрожая миллионам человеческих жизней, это было даже больше чем чудо.
– Такие моменты заставляют почти пожалеть о том, что ты не веришь в чудеса, – сказал Тони, пройдя под полицейской лентой и догоняя Наташу и Аву. Все трое, как и остальные присутствующие на месте происшествия, были одеты в респираторные маски. Никто не мог сказать, заражен ли воздух, пока не будет проведен анализ Дыма. Однако все могли согласиться с тем, что, как бы трудно ни было в это поверить, жертв практически не было, а радиоактивный осадок был минимальным.
– Это не могло быть чудом. Это должен быть план, – сказала Наташа. – Если меня чему-то и научила жизнь, так это тому, что такое везение просто невозможно.
– Тогда что это было? – спросила Ава.
– Может быть, их целью был вовсе не собор, – сказала Наташа, прикрывая глаза рукой и пробираясь к эпицентру взрыва сквозь толпу судмедэкспертов.
– И не только монастырь. Смотри, – указал Тони. – Видишь оранжевый флаг? Где эти спецы по космосу поставили его? – Через дыру в руинах, оставшихся от каменной постройки, агенты могли разглядеть центр того, что до взрыва было внутренним двором монастыря.
– Ты имеешь в виду тот, что посередине? – спросила Ава.
– Он не просто посередине. Это похоже на четкую медиану. Если бы нам пришлось принести огромный транспортир и измерить радиус, бьюсь об заклад, он соединил бы флаг с самым эпицентром взрыва. – Тони посмотрел на флаг.
Ава посмотрела на Тони.
– Зачем? В чем смысл?
– Не знаю. Разве что кто-то пытается доказать, что способен прицелиться в консервную банку, – ответил Тони. – Что было раньше на том месте, куда ударила бомба? Кто-нибудь знает?
– Помню, что там был фонтан, – сказала Наташа. – Круглой формы. В нем никогда не бывало воды. – Ава посмотрела на нее с любопытством. – А еще это могла быть исповедальня. – Наташа пожала плечами.
Тони вскинул бровь.
– Что, пытка водой?
– Как-то так. – Наташа сменила тему. – Не уверена, было ли там что-то кроме того фонтана.
– Простите, падре, – Тони остановил проходившего мимо старого сицилийского священника, неуклюже натягивавшего такой же старый, как и он сам, противогаз из черной резины поверх своих белых стриженых волос. Падре выглядел напуганным.
– Что ты делаешь? – испуганно прошипела Ава.
Тони оглянулся на девушку, стягивая со рта маску.
– Я не могу разговаривать, когда на мне эта штука. Я подумал, что у моего доброго друга-падре найдется для нас полезная информация. – Тони снова повернулся к старику. – Buona Sera [Добрый вечер, (ит.)].
Падре, казалось, был не рад тому, что его схватили за руку. Он крикнул Тони по-сицилийски или по-итальянски (их трудно различить):
– Lascia andare! Sei pazzo! [Отпустите! Вы с ума сошли! (ит.)]
– Что он сказал? – Наташа посмотрела на Тони.
– Чтобы я отпустил его и что я, наверное, сошел с ума. – Тони вздохнул и попробовал снова. – Al centre, la fontana? Quero che era li? Altre cose?
– И? – спросила Ава.
– В центре, фонтан? Что там было раньше? Что-то другое? – перевел Тони, глядя на лицо старика. Рот священника был красного цвета и брызгал слюной. Старик вновь попытался скинуть с себя руку Тони.
– Sono occupato! Sprecare il mio tempo!
– Он занят, и я трачу его время. – Тони оглянулся на Наташу и Аву. – У вас есть другие блестящие идеи?
– Si tratta di una emergenza, idiota! – взревел падре.
– Правда? – Тони посмотрел на старика. – Я знаю, что это чрезвычайная ситуация, и я не идиот.
– Спроси его о фонтане. Как он выглядел? – сказала Ава.
Тони кивнул.
– Descrivere la fontana, padre. [Опишите фонтан, падре. (ит.)]
– L’angelo alato in ferro? [Железный ангел с крыльями? (ит.)] – спросил падре.
Тони кивнул.
– Что ж, он говорит, что там была железная статуя херувима.
Падре снова принялся ругать Тони.
– Non cherubino!
– Не херувима, а обычного ребенка, наверное.
– Non un bambino! Un angelo, idiota. Angelo.
– Ладно, я понял. Не ребенка, а ангела. Думаю, так. – Тони поднял обе руки. – Простите. Scusa. – Наташа молчала, не отрывая взгляда от старика.
– Si, l’angelo diferro. – Падре медленно стянул маску вниз. – Железный ангел. Очень красивый. Molto bello. Е andato. Tutti finito. [Очень красивый. И его больше нет. Ничего не осталось, (ит.)]
Наташа тоже стянула респираторную маску вниз.
– Железный ангел? Так вот что там было?
Падре улыбнулся, показав три отсутствующих зуба, и потянулся, чтобы погладить лицо Наташи морщинистыми пальцами.
– Come te. [Как ты. (ит.)]
– Как я? – спросила Наташа.
Старик вздохнул и снова скрылся в дыме.
– И что бы это значило? – Ава смотрела старику вслед. Затем перевела взгляд на Тони. – Ты что, говоришь по-итальянски?
Тони пожал плечами.
– Я говорю villa, trattoria и barista. Свободно владею gelato, vino, espresso и limoncello. Также я изучал нескольких contessa в шокирующе юном возрасте [вилла, ресторан и бариста... джелато (вид итальянского мороженого), вино, эспрессо и лимончелло (итальянский лимонный ликер)... графини. (ит.)]. Ты удивишься, как много можно впитать в себя, ведя разгульный образ жизни.
– Я не то чтобы очень удивлена, – сказала Ава.
– Это нормально, учитывая, как мало я перечислил из того, что со мной случалось. – Тони пожал плечами.
– Железный ангел, – повторила Наташа. Девушка не слушала диалога Тони и Авы. – Зачем кому-то прикладывать столько усилий лишь для того, чтобы взорвать фонтан во внутреннем дворе рядом с собором, расположенным за пределами Сицилии? – Взгляд Наташи был зафиксирован на участке с целью. – И неважно, был там железный ангел или нет.