Похоже, девица совершенно ничего не мыслила в проклятьях, а еще не понимала, с кем разговаривала. В отличие от младшего брата, на редкость непоследовательного типа, Уильям бывал исключительно убедительным и умел находить правильные слова:
– Дороти, вам не о чем беспокоиться, – мягко вымолвил он, – теперь вы будете под нашей защитой.
– Но это никак не отменяет того, что Картер мне изменял!
– Насколько я могу судить, изменить вам он так и не сумел. – В голосе Уильяма слышалась улыбка, так взрослый мужчина реагирует на страдания впервые влюбленной девчонки. – Дайте ему еще один шанс. Уверен, что из Картера выйдет превосходный муж и отец семейства.
– Даже если он будет возражать, – добавила я. – При случае вы знаете, где меня найти. Обещаю помочь недорого.
– Бесплатно, – поправил меня Уильям.
– Раз господин Брент за вас платит, – подмигнула я сконфуженной невесте.
Цветущий сад выслушал еще один бурный скандал от будущих молодоженов. Пока они заново выясняли отношения (а глядя на сдержанный чепец Дороти, и не догадаешься, как громко она умела кричать), я подсчитывала убытки за последние две недели, прикидывала, где заказать новые магические котелки, и еще думала о том, что лопну, если хозяйка еще предложит мне чаю.
– Господа, чаю? – словно прочитав мои мысли, улыбнулась тетушка.
– Нет! – в два голоса отказались мы с Уильямом и нервно переглянулись. Говорят, что у дураков и у гениев мысли сходились. Учитывая, что я сумела наколдовать себе реальную кошку, мы относились ко второй категории.
Тут через открытые окна гостиной к нам прилетел надрывный визг невесты:
– Она носила безвкусную соломенную шляпку! Ты ей подарил отвратительные розовые чулки! Какой стыд!
От откровенных признаний, оглашенных на все окрестные дома, у госпожи Слотер в чашку упала печенюшка.
– В наше время молодые люди себя так не вели, – заметила она глубокомысленным тоном.
– Дотти, чулки чулками, но люблю-то я тебя! – заорал Картер таким голосом, как будто после признания собирался озверевшую нареченную порешить.
Скандалисты в саду примолкли на некоторое время, а потом появились в гостиной. Щеки Дороти раскраснелись, чепец болтался на шее, а губы горели. Подозреваю, что, пока парочка мирилась, благоуханные розы краснели от их страстных поцелуев.
– Думаю, что теперь нам всем пора собираться домой. – Подхватив полусонную кошку под мышку, я поднялась с дивана и оправила длинное черное платье. – Госпожа Слотер, позволите воспользоваться вашим камином?
– Он плохо вычищен, – растерялась тетка.
– Вы не видали камин у меня в лавке, – успокоила я хозяйку и обратилась к Уильяму, вставшему следом за мной, как и положено воспитанному мужчине: – Прощайте, господин Брент. Знакомство с вами оказалось… приятным. Жаль, что непродолжительным.
Он сжал мою протянутую руку и произнес мягким голосом:
– Пятьдесят золотых за то, что вы, госпожа Нортон, отправитесь с нами в Кросфильд.
За его спиной подавился Картер. Подозреваю, что от жадности. Видимо, старший брат уже потратил на услуги черной ведьмы не один месяц его содержания.
– Вы всегда покупаете гостей? – подколола я.
– Я нанимаю вас на работу. В особняке истончилась защита от черных ведьм. Предлагаю вам ее подправить. Дело на два часа.
– Дело на два часа, а ехать целый световой день?
– Да.
– Тогда шестьдесят.
– Договорились.
– Ты хочешь, чтобы я от голода умер? – простонал Картер, явно недовольный растратами.
– В этот раз я оплачу лично, – улыбнулся Уильям. Он не выпускал мою руку.
– Главное, вперед, – ласково намекнула я, что пока увидела золотые исключительно на словах, хотя наколдовала им уже целый воз добра.
Час понадобился, чтобы я сотворила новый амулет, еще два часа мы искали по городу нашего исчезнувшего кучера. Лошадь стояла в общественной конюшне, там же скособочилась карета. Возница нашелся в трактире и, получив в лоб магическим уколом, моментально протрезвел.
Глава 10Дом, милый дом
Проведя целый день в дороге, в Кросфильд мы вернулись поздней ночью, когда в доме потушили огни и особняк крепко спал, не ожидая потрясений.
– Какой огромный дом! – вздохнула Дороти, задирая голову, чтобы оглядеть фасад и темные окна. – А какой удивительный запах!
Пахло лошадиным потом, псарней и еще какой-то гадостью. Надеюсь, что не от меня.
Вдруг тяжелая дверь открылась и, озаряя темноту двора свечами в трехрогом канделябре, на улицу высунул нос лакей. Увидев наш квартет, он вдруг заорал, вероятно, разбудив даже призраков на фамильном кладбище:
– Молодые господа вернули хозяйку!
– Кто хозяйка? – испуганно прошептала Дороти. – Я хозяйка?
– Строгая, – заметила я. – Не давайте спуску слугам, они плохо поддаются дрессировке. Особенно экономка и повар.
Вопль лакея пробудил огромный дом. Жители особняка высыпали в холл, не появилась только Эбигейл, видимо, заглушила шум собственным храпом. Мэри в спальном чепце бросилась к ошарашенной происходящим Дороти и растроганно расцеловала:
– Как же ты нас напугала, когда сбежала!
– Извините, – для чего-то пролепетала невеста. – Мне очень жаль. Очень жаль…
Мигом стало ясно, что все мое воспитание прошло всуе, и экономка будет крутить молодой хозяйкой по собственному разумению.
Слуги вывели Флинта в шелковом халате. За несколько дней он постарел на несколько лет и при ходьбе опирался на трость.
– Рад, что ты передумала, милая, – улыбнулся он, потрепав девушку по щеке, и невольно я заметила, как в сумрачном холле, слабо озаренном свечами, хищно блеснул красный камень в перстне.
Мы встретились с Флинтом глазами.
– А вы? – изогнул он седые брови.
– Моя гостья. – Уильям положил мне на спину руку.
– Эльза Нортон, – представилась я. – Ваш племянник нанял меня подправить защиту в доме.
– Черная ведьма в Кросфильде? – уточнил Флинт, переводя хитрый взгляд на Уильяма.
– Да, – со спокойным достоинством отозвалась я.
– Добро пожаловать, – кивнул дядюшка и указал на спящую из-за заклятья кошку: – С ней никто не может совладать.
– Вы просто не умеете колдовать, – отозвалась я сухо.
Уверена, что в особняке впервые за много лет ужинали после полуночи. Поздней трапезе больше всех, думаю, обрадовался святой отец. Когда он величественной походкой, заложив руки за спину, вплыл в озаренную свечами столовую, я почувствовала прилив необъяснимой ностальгии. Увидев за столом незнакомую женщину в черном, падре помедлил, потом с достоинством вымолвил:
– Добрый вечер всем.
– Святой отец? – кивнула я.
– Госпожа Нортон погостит у нас пару дней, – отрекомендовал меня Флинт.
– Нортон? – изогнул брови пастор. – Из тех самых? Черных?
– Из них самых, – согласилась я.
У падре хищно блеснули глаза. Вероятно, он уже предвкушал схватку с идейным врагом.
– Святой отец, вы же не подумываете подкараулить меня в коридоре гостевого крыла и облить святой водой? – разрезая отбивную, подогретую до состояния сухой подошвы, деловито уточнила я. – Потому что единственное, чего вы добьетесь – наживете себе кровного врага.
Несмотря на предупреждение, спокойно поесть пастор мне не дал. Он с блаженным видом улыбнулся всем сидящим за столом и предложил:
– Дети мои, давайте, помолимся.
Уильям подавился едой и схватился за стакан, ведь прежде в пасторе столь ярого желания сеять прекрасное перед едой не наблюдалось. Дороти тут же закрыла глаза, сложила руки и послушно приготовилась к молитве.
– Дети мои, поблагодарим светлую Богиню за сытную трапезу и помолимся за то, чтобы она поставила всех на путь истинный, даже тех, кто родился с черной душой колдуньи.
– У ведьм нет души, – как будто между делом вставила я.
– Да восславится светлая Богиня, – проигнорировал он.
– Прокляну, – сухо отозвалась я.
Уильям снова подавился, но теперь от хохота.
– Помоги нам, светлая Богиня, – тихонечко пробормотала Дороти, быстренько осеняя себя божественным знамением. В отличие от будущих родственников, она не догадывалась о нашей непримиримой борьбе с пастором.
В покои новую гостью, как водится, провожала Мэри. Она, конечно, не подозревала, что за последние две недели дом был изучен мной сверху донизу, разве что я не успела побывать в подвальной камере пыток, о которой как-то упоминал Уильям.
– Вы не похожи на ведьму, – произнесла экономка, ведя меня по знакомому коридору мимо библиотеки и закрытых дверей в гостевые покои.
– И на кого я похожа?
– На женщину. – Она остановилась у дверей в спальню, где прежде останавливалась Имоджен. – На самую обычную женщину.
– Я маскируюсь, – усмехнулась я. – Комнат с видом на кладбище нет? Только загон для домашних питомцев господина Уильяма?
– Какой еще загон? – пробормотала она себе под нос. – Хорошая комната, и кровать отличная.
– Главное, крепкая, – не сдержалась я от колкости.
Стараясь не встречаться со мной взглядом, экономка принялась греметь связкой ключей, потом долго не могла попасть в замочную скважину.
– Не торопитесь, Мэри, – вздохнула я, – никто не собирается вас проклинать за неловкость. Я слишком устала с дороги.
Что было совершеннейшей правдой. Мне хотелось скинуть туфли, намявшие ноги, стянуть тяжелое плотное платье и принять горизонтальное положение. Пусть в загоне для домашних питомцев Уильяма или даже на полу холодильного чулана, лишь бы заснуть.
Наконец замок поддался. Выставив экономку за дверь, я быстро приготовилась ко сну, от усталости не сразу заметив, что в кадке для омовений вода была чуть тепленькая, а потом бухнулась лицом в подушку. В середине ночи ко мне кто-то деликатно стучался, подозреваю, что Уильям решил проверить, хорошо ли спалось его гостье в «домашнем публичном доме», но я даже не подняла головы, чтобы посмотреть в сторону двери.
Зато утро началось с волшебного вопля, прозвучавшего для меня лучше любой музыки.