Он имел в виду Аманду. Имя не прозвучало, но речь шла о ней.
— Давай потом, — попросил я его. — У нас впереди увлекательный вечер, который невесть чем закончится, кто бы там что ни обещал, так что давай пока все эти разговоры отложим.
— И это правильно, — одобрил Гарольд мои слова. — Кстати, мы почти приехали.
Мы были уверены, что карета довезет нас прямо до дворца, но она остановилась значительно раньше, в каком-то переулке, даже не доехав до площади, за которой начиналась королевская резиденция.
— Выходите, — распахнул возничий дверцу. — Месьор Гейнард сказал, что не следует давать пищу для пересудов.
— Верно, — покладисто согласился Гарольд. — Гербов здесь нет, но кто захочет узнать истину, тот до нее докопается. Передайте месьору наши благодарности и повторные заверения в том, что Монброны Силистрийские всегда держат свое слово.
— Непременно, — заверил нас возница, закрыл дверцу, влез на козлы и в очередной раз щелкнул кнутом.
Мы проводили взглядом карету, которая быстро исчезла из вида.
— Врать не буду, там, в доме, мне все это казалось более безопасным, — глянул на друга я.
— Страшновато? — спросил у меня Монброн сочувственно.
— Противоестественно, — пояснил я.
А что, так и есть. Мне, бывшему вору, доброй волей идти сдаваться в руки правосудия кажется не просто диким поступком, а чем-то таким… Да я даже слова не подберу, подходящего для этой ситуации.
— Понимаю. — Гарольд обнял меня за плечи. — Мне тоже кажется странным идти держать ответ за то, что я не совершал. Да и вообще ни один Монброн никогда не участвовал в королевских судах в качестве обвиняемого. Бывало такое, что кого-то из нашего рода сразу казнили за те или иные прегрешения, это да, но до скамьи подсудимых дело никогда не доходило. Еще защитниками чьей-то чести мы бывали. Впрочем, прапрадед, по рассказам отца, как-то судился с одним из Алиенте, что-то они не поделили. В результате дело закончилось тем, что наше семейство и Алиенте породнились, после чего на долгие годы стали очень близки. Сейчас, правда, этот род совсем захирел, в нем почти не осталось мужчин. Там два поколения подряд одни девочки рождаются, а единственный сын, Антоний, несколько лет назад погиб на поединке. Мне прочили в жены одну из его сестер, но как-то не сложилось.
Да, Луара называла эту фамилию. Этот Антоний был его другом.
— Ну да, что-то в этом роде, — покивал я. — Идем уже, пока я не передумал и не задал стрекача.
— Все бы тебе шутить, Эраст, — укоризненно сказал Монброн.
Какие шутки. У меня ноги в сторону дворца идти отказываются. Все могу понять и пережить — тюрьму, драки, войну. Но этот поступок разум не может расценить как хоть сколько-то рассудительный.
И тем не менее я зашагал вслед за другом, уверенно направившимся в сторону большой площади, с которой открывался потрясающий вид на красоты королевского дворца.
В этом городе было много прекрасных зданий с белоснежными стенами и с округлыми куполами, но дворец — это было что-то особенное.
Он стоял на возвышении, на искусственно созданном холме, и к нему вело несколько лестниц, причем каждая из них была отделана разными видами камня. Центральная была создана из золотистого мрамора, она начиналась прямо на площади и вела к ажурной золотистой ограде с гостеприимно распахнутыми воротами. Правда, войти на дворцовую территорию вот так запросто было бы затруднительно — рядом маячили рослые фигуры целых шести стражников, да и на лестнице я тоже заметил посты, правда, уже более малочисленные. Думаю, что обнаружил я не всех стражников, потому как и лестницы, и сам дворец буквально утопали в яркой южной зелени.
— Куда? — преградили нам дорогу стражники, как только поняли, что мы собираемся пройти внутрь, а не просто поглазеть на красоты. — Есть разрешение?
— Негодяй, — непритворно удивился Гарольд. — Ты меня что, не узнал? Я Монброн. Представители моей семьи могут посещать дворец тогда, когда им этого захочется, таково наше родовое право, подтвержденное и нынешним королем.
— Монброн? — опешил один из стражников, тот, что был постарше. — И вправду, вы и есть. Вот тебе и на!
— Да-да-да, — недовольно произнес Гарольд. — В данный момент имеет место… Как бы так сказать… Некоторая неприятная ситуация, которую надо разрешить. Да вообще, что такое? Почему я должен что-то объяснять какому-то стражнику? А ну, веди меня во дворец! Именно ты и веди, а то будут на каждом посту останавливать.
— Вам бы, милсдарь, через южный вход идти, через золотую лестницу, — жалобно сказал старший стражник. — Там все ваши всегда заходят и выходят.
Надо будет глянуть. «Золотая лестница». Звучит.
— Там вопросами замучают, — поделился с ним Гарольд своими печалями. — И фальшивым сочувствием. Ну что, идем?
— Ох, — было заметно, что стражнику все это очень не нравилось, он боялся попасть впросак.
— Мы пришли, чтобы предать себя в руки королевского правосудия, — решил прекратить я этот балаган. — Веди нас куда следует, и тебе авось еще и награда какая выйдет.
Было видно, что и награда ему никакая не нужна, лишь бы не влезать в это мутное дело. Везде стражники одинаковы, честное слово, у нас в Раймилле такие же. Как торговцев трясти и долю свою от воров получать — это они первые. Но если какую ответственность на себя брать — так это без них.
Гарольд победил, и вскоре мы зашагали вверх по мраморной лестнице. На самом деле вокруг была красота необыкновенная. Короли Силистрии, похоже, ценили красоту, а потому в аллеях между лестницами стояли статуи из белого мрамора. Не редкостью здесь были и приятно журчащие фонтаны, украшенные архитектурными изысками, а уж садовники трудились не покладая рук, это было видно сразу.
Чем выше мы поднимались, тем больше я понимал, насколько велик королевский дворец. Три башни, что я видел с площади, оказались лишь фасадом, входом, и не более того.
Окончательно я в этом убедился, когда мы попали внутрь. Пожилого стражника с нами уже не было, у входа он передал нас какому-то изящно одетому молодому господину, который сразу учтиво раскланялся с Монброном, оказавшись его знакомцем, приветливо кивнул мне и тут же повел нас по извилистым коридорам дворца.
Я только успевал вертеть головой, разглядывая местные красоты. У Монброна замок хоть куда, но это… Слов нет просто! А сколько это все стоит, даже представить невозможно!
— Франциск, король в городе? — сразу спросил Гарольд на ходу. — Эти болваны у входа наверняка ничего не знают, но ты-то в курсе?
— Здесь, — благожелательно ответил Франциск. — Правда, настроение у него со вчерашнего дня скверное, имей в виду.
— Что такое? — заинтересовался мой друг. — Что случилось?
— Да сразу три коня в ночь пало, — объяснил его приятель. — С позавчера на вчера. Главный конюх утверждает, что он вообще не понимает, как такое могло случиться. И еще говорит, что они, похоже, изначально были больны каким-то лошадиным заболеванием.
Выдав последнюю фразу, Франциск остановился, уставился на Гарольда и подмигнул ему.
Стоп. А дядюшка Тобиас-то у нас ведь как раз лошадей на королевские конюшни поставлял. Лошадок жалко, это да. Но как красиво сработано!
— Месьор Отиль, постельничий его величества, предположил, что некто… — Франциск сделал движение бровями (причем настолько резкое, что я даже перепугался за кожу на его лице), а после снова бодро потопал дальше по коридору. — Некто… ну ты понял. Так вот, некто просто хотел нажиться на доверии и благорасположении к нему нашего славного доброго Эдуарда.
Так звали местного монарха. Эдуард Четвертый, если точнее.
— И что король? — тут же спросил я.
— Всегда прислушивается к мнению месьора Отиля, — расплылся в улыбке Франциск. — Он один из мудрейших людей Силистрии.
Насколько я понял из дальнейшего разговора, Франциск был одним из ближних слуг его величества. Нечто среднее между порученцем и мальчиком на побегушках. А еще этот шустрый малый некоторое время назад крутил любовь с одной из сестер Гарольда, а потому симпатизировал его семье.
— Я сам слышал, как король говорил: «Монброны — столпы моего королевства. И не эти, а те». Ну, в смысле, старшая ветвь, — время от времени оглядываясь, трещал шустрый юноша. — Так что правильно ты сделал, что пришел.
— А разве есть другие варианты? — изумился Гарольд и остановился. — Все, пришли. Франциск, доложи.
Один из коридоров, я уже сбился со счета, который именно, привел нас к огромным, размером с подвесной мост, и изумительной красоты дверным створкам. Около них мялось человек двадцать в дорогих камзолах, которые, заметив моего друга, тут же начали шушукаться.
Стражники же, стоящие рядом на посту, даже не пошевелились при нашем появлении.
— Сейчас, — понятливо кивнул юноша. — Жди.
Он подошел к дверям, толкнул их вперед, и створки неожиданно легко распахнулись. Надо же, был уверен, что они тяжеленные.
— Ваше величество, позвольте доложить, — гаркнул Франциск. — Гарольд Монброн из старшей ветви Монбронов Силистрийских нижайше просит принять его.
Про меня он вообще даже не упомянул. Как видно, не дотягиваю я пока до такой чести.
— Проси, — донесся до меня басовитый голос.
— Ну, идем, — толкнул меня Монброн. — Чего встал?
ГЛАВА 16
Король Эдуард оказался вовсе не таким, каким я ожидал его увидеть. Голосина-то у него о-го-го какой, вот мне и представился плечистый здоровяк вроде папаши Аманды. Ну, может, только помоложе и без бороды. В Силистрии, насколько я понял, и усы, и бороды не в чести.
А вот и нет! На троне, который, к слову, более всего был похож на обычное кресло, только позолоченное, сидел невысокий мужчина, упитанный и вдобавок со здоровенной залысиной. Да у него даже короны на голове не было!
Но это точно был король, потому что Гарольд склонился в изящном поклоне и произнес:
— Ваше величество, позвольте поприветствовать вас!
Я, само собой, тут же попробовал повторить его движения, но, как видно, справился с этой задачей не очень-то. По крайней мере, следом за этой попыткой по тронной зале пробежали смешки. Зрителей-то тут хватало, человек двадцать стояло и сидело вдоль стен, и, как видно, я их изрядно повеселил.