— Так ты уже говорил с Рейчел? — осведомился Макинтош, когда Синий повел его по темному коридору с дубовыми панелями на стенах к двери, открывающейся в маленькую, десять на десять футов комнатку без окон с двумя креслами с матерчатой обивкой, поставленными друг против друга.
— Она моя начальница, так что да.
— В смысле, ты говорил с ней про меня?
— Не хочу изрекать банальности, но это секретная информация. — Синий сопроводил свои слова улыбкой, которая вроде как вызвала у Макинтоша некоторое облегчение.
— А я вот рад, что больше уже не в общественном секторе… Тебе тоже пора уйти на вольные хлеба, Роджер. Человек с твоим опытом и связями… Представляешь, какие деньги можно заколачивать?
— Запросы у меня скромные, зарплаты более чем хватает.
— А я вот только что купил итальянскую виллу в Тоскане… Мы с Шерри будем уезжать туда на лето.
— Поздравляю. Прошу — присаживайся.
Оба расселись лицом к лицу.
Макинтош отложил газету, но стакан из руки не выпустил, одним махом допив свой джин.
— Я тут недавно кое-куда съездил, — сообщил Синий.
— О, правда? Куда? Надеюсь, в какое-нибудь приятное место… На юг Франции? В Рим? В Сидней?
— В Лондон.
— О, тоже неплохо.
— В тот Лондон, который в Северной Дакоте.
Макинтош поставил пустой стакан на столик рядом с креслом. К его чести, рука у него оставалась уверенной и твердой, отметил Синий.
— Ну и как, понравилось, где бы это ни было? Северная Дакота, говоришь?
Синий достал из кармана конверт и маленький диктофон. Не спеша открыл конверт, вынул из него несколько фотографий.
— Замечательно смотришься на этих фото, Патрик. Даже изысканно. Хотя ночка выдалась жаркая, насколько я помню. Твой коллега — а точнее, твой сообщник, полковник Марк Самтер, — решил обойтись без военной формы, и это так по-домашнему… Почему-то предпочел одеться по гражданке.
Макинтош глянул на фото, которые веером развернул перед ним Синий, но ничего не сказал в ответ.
После этого Синий поставил диктофон на столик и ткнул на «воспроизведение». Голоса беседующих Макинтоша и Самтера разнеслись по крошечной комнатке.
Когда запись закончилась, Синий выключил устройство и поудобней устроился в кресле, откинувшись на спинку.
— Ну?
— Что «ну»?
— Тебе не кажется, что должны последовать какие-то объяснения?
— Нисколько, — небрежно бросил Макинтош.
— Ну-ну… Что ж, тогда позволь мне тебе кое-что поведать — может, сказанное мною побудит тебя передумать на этот счет.
— Сильно в этом сомневаюсь.
Синий продолжил:
— Гуантанамо не принимает новых заключенных с две тысячи восьмого года. Нынешняя стоимость содержания оставшихся там, всей сотни, составляет одну целую, запятая, три десятых миллиарда с мелочью.
Макинтош принялся теребить ворсинку, отставшую от рукава пиджака.
— В самом деле? О боже… Вряд ли это можно назвать особо рачительным использованием государственных средств на содержание всякого отребья.
— Целиком и полностью согласен. Но это одобрено сверху.
Ворсинка оторвалась. Макинтош поднял взгляд.
— У нас тут все? А то, честно говоря, я никак не услежу за нитью беседы.
— Ты входишь в совет директоров «Вектор секьюрити».
— Я и сам это знаю. Замечательная компания, настоящие патриоты.
— Имеющая всего лишь один контракт, одобренный правительством. А именно, на управление оборонным комплексом имени Дугласа С. Джорджа, он же Лондонская база Военно-воздушных сил.
— Надеюсь, тебя не удивляет, что я тоже в курсе этого факта. Отсюда и мой визит туда. Я ведь в совете директоров не просто штаны просиживаю, в конце-то концов.
— Ты не просто в совете директоров заседаешь. У тебя есть и прямой финансовый интерес в деятельности «Вектора».
— Как и практически у всех членов совета директоров любой компании.
— Годовой бюджет комплекса составляет шестьсот сорок четыре миллиона девятьсот семьдесят тысяч долларов.
— Стабильная и безопасная работа такого объекта требует затрат. А теперь, если ты меня извинишь…
— А значит, стоимость содержания каждого из десяти заключенных, на данный момент находящихся там, превышает шестьдесят четыре миллиона долларов в год. Едва ли это особо рачительное использование бюджетных средств даже по сравнению с тринадцатью миллионами за голову в Гуантанамо.
Макинтош опять опустился в кресло.
— Заключенных?! О чем ты вообще толкуешь, Роджер? У тебя что-то с головой или как?
Синий вынул из конверта еще несколько сделанных Роби снимков: люди на каталках, которых грузят в автомобили «Скорой помощи».
— Я говорю вот про этих людей.
— Да это может быть кто угодно! — сказал Макинтош, бросив на них взгляд. — Может, у кого-то из персонала базы проблемы со здоровьем… Стресс, переутомились… Как ты сам сказал, там бывает жарко.
— Это не персонал базы Военно-воздушных сил, как тебе прекрасно известно.
— Ты говоришь так, я эдак…
Теперь лицо Синего затвердело.
— Все это перебрасывание словами уже становится утомительным, а ты на сегодня не единственный пункт в моем списке. — Он подался вперед. — Исполнительный директор и финансовый директор «Вектора» тоже говорят. Равно как и полковник Самтер. Разговорились так, что не остановишь. Люди на снимках — это заключенные, представители ИГИЛ, «Талибана» и «Аль-Каиды», захваченные в местах боевых действий и тайно переправленные сюда без ведома руководства страны.
Веки Макинтоша приподнялись чуть выше, открывая бледно-голубые глаза.
— Так ты… ты говорил с Самтером?
— Вообще-то мы просто не могли его заткнуть — после того, как он понял, в какую поганку вляпался.
— В поганку? А я вот это вообще так не вижу. И, вопреки твоему замечанию, все это было одобрено, утверждено и бантиком сверху завязано. Комар носа не подточит.
— То, что было давно одобрено свыше и так до сих пор и не пересмотрено, — это деятельность Лондонского оборонного комплекса в качестве радарной станции слежения системы PARCS, коя благополучно и осуществлялась вплоть до прошлого года. А потом его основное назначение коренным образом поменялось. Там имеется такое же пирамидальное здание, как и в Гранд-Форкс, равно как и столь же впечатляющая система слежения. Напомню, что мы уже имеем одну такую в той же Северной Дакоте, причем та, что в Гранд-Форкс, новее и более выгодно расположена, так что запасная на самом деле не требовалась. Но это явно не первый случай, когда Пентагон перестраховывается и выбрасывает деньги на ветер. Оборонный комплекс на глубокой периферии с дублирующим назначением? Ты должен был чувствовать себя так, будто на колени тебе бросили горшок с золотом, поскольку это просто идеальный объект для содержания неучтенных заключенных, которых никогда не следовало переправлять в эту страну. А также для того, чтобы потом избавляться от них, когда они выложили все, что могли, или же отказались так поступить, причем ты еще и можешь передавать полученные разведданные еще кому-то в правительстве под видом того, что они поступили по официальным каналам. Машины «Скорой помощи»? Да с равным успехом это могли быть мясные фургоны или катафалки для трупов! Которые мы, кстати, в данный момент в разных местах как раз выкапываем, основываясь на предоставленных нам сведениях.
Макинтош откинулся в кресле.
— Я восхищен быстротой, с которой ты до этого добрался, Роджер. Правда восхищен.
— Федеральное правительство — это махина вроде авианосца. Разгоняемся мы долго, но когда разогнались, то только держись.
— Ну да, твоя правда. — Макинтош попытался выдавить улыбку, пусть даже физиономия его стала серой, как борт упомянутого военного корабля.
Следующим делом Синий извлек из конверта фото людей, выходящих из самолета, которые передал ему Роби.
— Я долго не мог понять, каким образом «Вектор» заполучил этот контракт, поскольку никто что-то не припомнит, чтобы там имелись специалисты в области радарного слежения. Но вот вице-президент «Вектора» хорошо мне известен. Это человек, который возглавлял охрану Гуантанамо в течение шести лет… Полюбуйся: вот он тут собственной персоной с двумя своими подручными, в момент прибытия на Лондонскую базу Военно-воздушных сил. — Синий поднял снимки повыше, чтобы Макинтошу было хорошо видно. — Он, естественно, тоже уже арестован и, насколько я понимаю, в данный момент пытается выторговать себе внесудебную сделку. Исполнительный и финансовый директоры уже получили гарантии правового иммунитета в обмен на свои показания. Вполне может статься, что ты во всем этом сбоку припека, Патрик, — вот почему я приберег тебя напоследок, даже если и не по каким-то другим причинам вроде тех, что ты мне не нравишься и никогда не нравился.
Макинтош со свистом втянул воздух сквозь зубы.
— Как ты вообще во все это влез? Тебе же запрещено действовать в пределах страны! По-моему, ты оставил мне лазейку, через которую я могу запросто выбраться.
— Мы — разведывательная служба, которой поставлена задача защищать эту страну как от внешних, так и от внутренних врагов. Все это время мы работали в тесном контакте с ФБР. Это они являются ведущим ведомством в данном деле, а мы — лишь их добровольные помощники. Подобная схема применяется постоянно и неоднократно проверена в судебной практике. Таким образом, ты обнаружишь, что здесь не только нет ни единой лазейки, через которую ты можешь ускользнуть, но и что крыша у тебя над головой в оставшееся тебе время на этой земле будет гарантированно предоставлена федеральным правительством.
— Роджер, я думаю, что если мы обсудим все это как цивилизо…
Синий не дал ему закончить.
— По сути дела, ты управляешь тайной и несанкционированной тюрьмой, используя средства из госбюджета, предназначенные для полномасштабной деятельности станции космического слежения, а в результате выставляешь американских налогоплательщиков на расходы во много раз большие, чем требуется для содержания заключенных даже в Гуантанамо, что неприлично высокая ставка. В прошлом году твой добрый финдиректор подсчитал, что по состоянию на тот момент прибыли «Вектора» превысили сумму в два миллиарда долларов, а это по любым меркам просто-таки несусветный уровень рентабельности. Я уверен, что ты прекрасно понимаешь: Дядюшка Сэм смотрит на столь наглое надувательство крайне неодобрительно. Настолько неодобрительно, что существует множество федеральных законов против подобного способа ведения дел, все из которых ты ухитрился нарушить.