Очистив кузов, я бросился обратно к Мику и Кессе. Спустя минуту стоял уже возле них. Стоял и оглядывался по сторонам. Олма не было.
– Вот же падла какая!
Он соврал! Это просто не укладывалось в голове. Мы, выходит, спасаем его от пиратов, даем прокатиться на собственном корабле, а он в ответ бросает в самый трудный момент?!
– Ну ладно… Только попадись мне…
Мик и Кесса дышали во сне неестественно часто, болезненно. Вряд ли я смог бы нести на руках их обоих хоть сколько-нибудь долго. Добравшаяся до нас телега была настоящим подарком. По одному я уложил на доски друзей, потом запрыгнул сам. Поставил щит. Стенки заклинания пришлось опустить прямо на дно повозки.
Я вздохнул: чем еще я мог им помочь?
Время шло. Три, шесть, девять часов. Их трясло. Оба покрылись холодным потом. Все так же часто дышали, и совсем не казались просто мирно спящими.
Мне было хреново. Они-то ничего не чувствовали, в отличие от меня. Раз в полчаса я снимал щит, чтобы понять, что происходит снаружи. Все остальное время смотрел на их лица.
Почему? Почему они не могли проснуться? Наверняка дно повозки не защищало так хорошо от излучения, как многометровый слой земли, но все равно… Должно было стать хотя бы немного лучше. Не стало.
А сам я был на грани нервного срыва. Меня начало вновь охватывать чувство голода. Не обычное, которое я испытывал почти круглосуточно, потому что просто очень любил есть, а то, другое – неестественное. Уже сложно было сосредоточиться. Вряд ли Мик с Кессой умели хотеть есть во сне, но и они нуждались в пище.
Я в очередной раз снял щит. Опять поежился – не от ветра, а, наоборот, от плотного сухого штиля. Мы ехали все по той же черной полоске меж двух сияющих рядов. +Впереди две золотых кромки сливались в одну. Позади – я повернулся – катилась повозка.
– Еда! – захлестнула меня мысль.
Спрыгнув, я быстро нагнал удаляющуюся тележку. На ней стояли две большие бочки. В точности такие же, как те, в которых карлики хранили жуков. Вскочив на край повозки, я заглянул внутрь. Чтобы решиться, потребовалось не больше секунды: зачерпнув рукой, я попробовал. Хотел пожевать – не вышло: содержимое быстро провалилось в горло. Тут же чувство голода отпустило.
Минут десять меня было не остановить. Я ел. Чуть теплая густая каша – сероватый взвар, наполнявший бочки, действительно очень походил на кое-что из того, чем кормил меня в деревне Ирвин – легко проникала внутрь и совсем не просилась назад.
Наверное, я бы еще долго ел, но, к сожалению, пообедав, я снова смог соображать. Прежде всего нужно было помочь Мику и Кессе.
Глава 10
– А без этого нельзя было обойтись?
Щит надежно укрывал нас. Оказалось, не так уж и обязательно постоянно поддерживать его руками: достаточно просто не ослаблять контроля. Примерно то же самое, что держать в напряжении какую-нибудь из мышц.
Бочка с едой подпирала мне спину. Друзья больше не были при смерти. Я был бы почти счастлив, если б не успел за последнее время так привыкнуть к тишине.
– Нет, – повторил я раз в третий или в четвертый.
– Мог бы ущипнуть, – предложила Кесса.
– Я щипал. Честно!
Она с подозрением глянула на меня, но дополнительных вопросов решила не задавать.
Чтобы привести друзей в чувство, пришлось каждому посадить по небольшому ожогу на запястье. Иначе они просто отказывались просыпаться. Но еда, как это и должно быть, подействовала на них живительно.
– Гм… Кай, я тут подумал… – Мик недавно закончил есть и теперь был весь в каше: оттереться не получалось. – У меня такое ощущение, что чего-то здесь не хватает…
– Да! – воскликнула Кесса. – А Олм-то где? Неужели он…
– Ни фига!
И я, не жалея подробностей, рассказал им, куда делся квиит.
– …так что, если жуки за время моего отсутствия отложили личинок в ваших желудках, и спустя пару минут, набравшись сил, начнут набухать и рваться наружу, это будет вина коротышки.
– Я бы их переварил, – не слишком уверенно возразил Мик.
– Ну, шанс бы у тебя был, – не стал я спорить.
Кесса тему с зародышами развивать тоже не стала. Вспомнила про Олма:
– Но почему? Вроде он был нормальный.
– Не знаю я. Просто не захотел ждать – и все.
Я не стал рассказывать про то ощущение Олма: «Моему брату больно», – чтобы не тревожить друзей раньше времени. Когда я сам ее услышал, эта фраза, никак с Алисой не связанная, сразу же перекинулась на нее. Как будто больно было ей.
– Как мы теперь направление узнаем?
– Последний раз он указывал прямо вперед.
Ехать нам пришлось долго. Не один день. «Собако-конь» не требовал ни питья, ни еды, ни отдыха. А вот мы – требовали. И в конце концов произошло то, чего я начал опасаться с тех пор, как спасительная бочка оказалась в наших руках. Еда в ней стала заканчиваться.
– Мы вот едем-едем, а на нас ка-а-ак нападут невпопад, – сказал Мик.
– Из-за угла, что ли?
– Да хоть из-под земли. Мы ведь уже приближаемся… ну, к чему-то.
– Я бы почувствовал…
А если нет? То есть угасание излучения я бы, конечно, ощутил, но что если на нас нападут раньше?..
– Прежде чем закончится поле, на нас не нападут, – возразил я своим же сомнениям.
– Почему? – спросила Кесса.
– Ну… я так думаю.
– Дебил тоже думал.
С этим сложно было поспорить. Минуту я молчал.
– Я не дебил, – решил я уточнить на всякий случай.
– Может быть, – сказала Кесса.
– Теоретически – может быть, – поддакнул ей Мик.
Ничего, я ему еще припомню.
– Ладно, тогда будем почаще щит снима…
Тут нас качнуло. Обо что-то жесткое ударились передние колеса, потом задние. Мик вскочил и врезался головой в щит. Н-да, а если бы он до сих пор был атакующим с обеих сторон?
– Что это?
Я прислушался.
– Брусчатка. – Кесса определила раньше меня. – Гладкая.
– Город?! – удивился Мик.
– Может, просто дорога, – сказала Кесса. – В Аане, в Тавлии многие тракты мощеные…
– Поле закончилось, – сказал я.
Этого ощущения я уже заждался. Давление излучения стало отпускать. На его месте возникла пустота.
Колеса продолжали гулко стучать.
– Снимем щит?
– Давай…
Коснувшись заклинания ладонью, я позволил энергии впитаться. Защита исчезла. Все, как по команде, зажмурились.
– Вы видите что-нибудь? – спросила Кесса, сорвав с головы повязку.
Всегда, покидая узкое место, ожидаешь, что пространство расширится. Подует ветер, появятся звуки, света станет больше или меньше. Когда же ничего не меняется – теряешься.
Я перегнулся за край повозки. Черный камень не спеша утекал назад. Впереди, справа и слева – темнота. Я едва мог разглядеть костлявую спину существа, тянувшего телегу. Я глянул вверх. Темно-серое небо было невыразимо далеко. Пустоту под ним не могло вместить воображение.
– Вон там, – смотрел Мик не вперед, а назад, – какое широкое!
От поля, хоть мы и успели отъехать всего на пару сотен метров, осталась лишь тонкая золотая полоска. С каждой секундой ее все сильнее сжимал мрак. Истончаясь, она уходила далеко на запад и на восток.
Кесса рядом со мной делала что-то странное. Опершись о борт повозки, она махала рукой по темноте.
– Не надо, – дернул я ее за рукав.
– Что?.. – повернулась она ко мне. – Я хотела понять, что там происходит. У меня такое неприятное ощущение…
– А у меня ощущение, что там вообще ничего нет, – сказал я. – Ничего… Лучше не будем проверять.
Кесса и Мик спали. Я старательно слушал свои ощущения. Пару раз уже приходило чувство, будто в темноте, справа или слева возникает что-то, но оба раза я не был уверен. Создав черный шар и заставив его светиться, я отправил заклятие в темноту – к краю дороги. Разглядеть невысокий бордюр из все того же темного камня удалось, – потом шар освещал лишь самого себя. Я отвел его метров на двадцать в сторону и, так ничего и не разглядев, притянул обратно.
Дальше проверить было нельзя, точнее, проверить-то я мог, но не сумел бы вернуть шар себе. Чем больше расстояние до заклятия, тем сложнее удерживать над ним контроль. Просто бросить заклинание я был способен, наверное, чуть ли не на любое расстояние – разумеется, с каждым метром сложнее будет обеспечить точность, – а вот как-то влиять на него – только с двадцати-двадцати пяти метров. После разрыва связи заклятие становится сгустком энергии с заданным направлением и конкретной задачей, которую уже нельзя изменить.
Коснувшись моей ладони, шар впитался.
– Кай, ты спишь?
– Вообще-то я на посту, Мик. И, надеюсь, ты понимаешь под этими словами то же, что и я.
– Что? А, ты про пост… Можешь не сомневаться, из меня отличный постовик.
– Кто?
– Постовик – человек, стоящий на посту. Бдун, другими словами.
– Ясно…
Про «бдуна» я решил не спрашивать.
– Кай, так ты, значит, не спишь?
– Видимо, нет.
– Я хотел спросить тебя… про Алису.
Да, про нее мы давно не говорили. Не было времени. Да и вообще…
– Что спросить?
– Знаешь, все это так долго длится… Я уже… гм… Думаешь, мы найдем ее? Столько времени прошло, а у нас до сих пор даже намека нет, что с ней все хорошо. Что с ней вообще как-то. Тот же Олм – он ведь только про своего брата говорил. Как ты думаешь?
Я прислушался к своим ощущениям. Найдем? Сейчас… сейчас я почему-то не был уверен, хотя уверенность и вера – по сути, ведь разные штуки. Уверенность – убежденность. Вера – движущая сила. Уверенности может и не быть, а верить мы должны всегда.
– Так найдем?
– Я не знаю, – честно сказал я. – Ты думаешь, все зря?
Мне очень не нравилась эта мысль, но сложно было не начать так думать. А Мику тем более. Ведь он-то полагался на мою уверенность.