г уловить чего-то целостного. Искорки Силы мерцали в разных сторонах зала, но это совсем не казалось заклинанием. В одном моем черном шаре энергии содержалось в сотни раз больше, чем в любой из этих крошек.
Впрочем, я понял, что попытки накха уже мало меня волнуют. Я почувствовал, как усталость – внутреннее утомление, не дававшее полноценно ощутить энергетический круг – стала отпускать. Через секунду напомнила о своем существовании левая рука. Малейшее шевеление отдалось жгучей болью – лишь мелочь по сравнению с тем, что я вновь смог ее чувствовать.
Пора было уходить. Вложив меч в ножны, я создал в каждой ладони по «двойному» шару. Накх, казалось, никакого внимания не обратил. Я помедлил секунду, все еще ожидая реакции… и бросил в него первый шар.
Шар преодолел полпути: десять метров из двадцати. С каждым мгновением стенки внутренних оболочек истончались, создавая все больше и больше Силы. Как только заклятие приблизится к цели, внешняя пленка перестанет существовать, и энергия вырвется на волю…
Внезапно зал как будто вдохнул: не устало, как зевает на вахте солдат, не болезненно, как дышит старик, а – грозно, как вдыхает волна перед тем, как обрушиться на обреченное судно. Центр притяжения – крохотная точка над полом: в трех метрах перед ногами накха. Невидимая глазом и не содержащая – я был уверен в этом! – ни грана Силы. Одна за другой искры, до того развешанные в воздухе, стали срываться с места. Слетая со стен, с пола, выныривая из мрака над головой, все они мчались в одну точку. Сплетаясь из оживших крупинок тьмы, возникало темное полотно. Черная тень, похожая на одну из тех, что недавно порывались меня придушить, но во много раз более густая и жирная. Притягивая к себе все новые и новые клочки темноты, она быстро росла. Всего через несколько секунд тень заслонила собой и накха, и выход из зала. Мой черный шар утонул в ней же.
Все замерло на мгновение… и тень двинулась вперед. Оставаясь в моем сознании золотой – настоящим пожаром Силы, – в видимом мире показалась, что это шагнула ночь. Я бросил второй шар, рассчитав так, чтобы он раскрылся, не коснувшись тени. Заклятие ринулось вперед и… взорвалось ровно там, где я и хотел. Полыхнула темно-синяя вспышка, огромная тень дрогнула, потом замерла и спустя секунду шагнула во второй раз.
Как справиться с такой махиной, я представить не мог, а потому попытался сбежать. Если заклятие не сумеет сжаться, сквозь арочный проем ему не пройти. Хотя для тени это не должно быть препятствием…
Я все же попробовал. Прямой путь к выходу перекрывала тень, перепрыгивать ее я бы себя заставить не смог – вдруг летает? – значит, нужно обойти. Метнувшись влево, я думал обыграть ее, воспользовавшись своим превосходством в скорости: слишком уж громоздко выглядело заклятие «черного». Понадобилось бы всего два рывка – влево и прямо – к выходу.
Первый прошел удачно, на втором выяснилось, что никакого преимущества у меня нет. Мгновенно переместившись, тень замерла передо мной.
Оружие, через которое проходило заклинание, переставало существовать. На каменном постаменте – одном из самых больших в зале – покоился громадный, густо покрытый спекшейся кровью, топор. Тень скрыла его наполовину. Дальняя часть исчезла в темном теле, ближняя ко мне – рассыпалась. Камень, покрывшись трещинами, через секунду превратился в труху. Металл съежился, скрутился и, в конце концов, свалился внутрь заклятия.
Я дернулся еще раз – и с тем же итогом, а тень как будто выросла еще. Нависая надо мной, она могла упасть вперед в любую секунду. Я метнул еще один «двойной» шар. Поток чистой Силы заставил тень покачнуться, – мне же, чтобы отразить собственное заклятие, пришлось создать плоскую стенку – щит…
Мысль пришла внезапно. Возникнув в сознании, черный огонь окружил меня двумя оболочками. Через секунду тень прыгнула и поглотила меня.
Острые искры чужого заклятия накинулись на щиты, сдавливая их. Мои заклятья не источали, а потому практически не теряли энергии, но все же они не были бессмертны: слабели с той скоростью, с которой я утрачивал контроль. Золотой огонь – теперь я видел только сознанием – пытался проникнуть внутрь. Искры резали, кололи, рвали. Рано или поздно живая Сила добилась бы своего, но столько я ждать не собирался.
Напряжение достигло верхней точки. Я вновь ощущал усталость: тяжелую, разбивающую на мелкие части. Энергетический круг в сознании с каждой секундой терял в четкости. Оставалась совсем немного. Не потому, что я считал количество скопившейся между щитов Силы достаточным, – просто сейчас это был мой предел. Потратив последние крохи сосредоточения на то, чтобы сделать толще ближнюю к телу – внутреннюю – оболочку, я позволил внешнему щиту испариться.
Меня сдавило так, как никогда прежде. Резким сверхплотным усилием, больше похожим на удар. Спустя мгновенье щит спал с меня. Мышцы резко расслабились, и я упал. В ушах громко звенело. Треск в голове мешал сосредоточиться. Все закончилось или нет? Осмотрев зал, я не заметил ни малейшего следа произошедшего. Ни одного разрушенного или пустого постамента. Оружие, расставленное идеально ровно, молча взирало со всех сторон.
Выход из зала была открыт. Я заставил себя подняться.
– Где накх?
Отчего-то я не был уверен в собственных чувствах. Фраза вышла тихой и хриплой, к тому же я как-то странно ее расслышал. То же было с сознанием: у внутреннего зрения слегка кружилась голова.
Не очень уверенно – тело все еще плохо слушалось – я сделал шаг… и резко ударив, меня снова куда-то понесло. Когда ж это закончится?! Сбив по пути несколько мечей – один из них, невероятно большой двуручник, судя по всему, разбил мне скулу, – я на полном ходу влетел в черную стену. Каким-то образом сумев не затормозить, нижняя половина тела продолжила движение, вскоре утянув за собой весь корпус. Меня перевернуло и закрутило в воздухе. Земля появилась откуда ни возьмись и встретила меня жестко. Я оказался на улице.
Пояс, на котором держались ножны, оказался расплавлен. Стоило до него дотронуться – остатки кожи порвалась. Тело болело так, будто меня долго жевали гигантские челюсти. Жесткая трава царапала по лицу: нестерпимо захотелось отвернуться от нее. Напрягшись, я сделал это… чтобы увидеть бросившуюся на меня фигуру. Твердый удар в грудь перекрыл дыхание, насыщенные темным светом кисти схватили за горло.
На сей раз я сразу понял, что делать. Укрыв себя щитом: всего одной оболочкой, но с острой пленкой на поверхности узора, не дав «черному» шанса, так крепко, как только мог, я обнял его. Прошло несколько секунд, когда силы окончательно оставили меня. К этому моменту все было кончено.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось отдохнуть. Но были дела важнее. Главное из них – помочь Алисе. И как можно скорее, пока… не стало слишком поздно. Или пока на меня не напали остальные накхи.
Стряхнув с себя черный пепел, кое-как я сумел сесть. Стянул с себя чудом уцелевший заплечный мешок, схватил с земли меч и не глядя сунул его внутрь. Все так же тяжело поднялся на ноги и побежал вниз по склону. Навстречу черному зеркалу, над которым все еще готовилось появиться солнце. А казалось столько времени прошло! Побережье было пустым – ни деревьев, ни зданий, ни кого-либо живого. Только твердая земля и вездесущая сухая трава, и впереди – море, тихое Беспокойное.
Спустя несколько минут я увидел пристань. Ровные каменные мостики и четыре… пять… шесть ничем не отличимых друг от друга черных лодок, каждая размером с небольшой купеческий парусник. Только намного более хищный – заостренный и легкий.
Какой же из кораблей?
– Кай! – раздалось вдруг откуда-то справа.
– Кесса?!
Я добежал до крайней справа пристани. Под подошвами стучал камень.
– Кесса!
– Я здесь!
Она спускалась по переходному мостику.
– Кай! Ты в порядке?!
Спрыгнув на пирс, она подбежала вплотную и… повисла у меня на шее. Я едва удержался на ногах
– Сколько времени прошло? – спросил я, когда она меня отпустила.
– Не знаю. Минут десять…
– Значит, мало… Хорошо, полезли. Вы разобрались с управлением?
– Кажется, там все просто – примерно так же, как на пиратском корабле, но мы еще не пробовали ничего. Мы только дошли сюда. Потом не могли на корабль забраться, если б не те карлики…
– Какие?
– Такие же, какие были на поле с «пшеницей». Они спустили с корабля мостик, когда мы подошли. Потом просто ходили по кораблю, не обращая на нас внимания. Потом вдруг взяли и ушли куда-то.
– Где Мик? – спросил я, втянув мостик обратно на корабль.
– Там свободная площадка на корме…
– А почему не внутри?
– Мы не смогли дверь открыть.
Кесса шла вперед вдоль борта корабля. Я шагал вослед.
– Он там… с Алисой… – Обернувшись, она посмотрела на меня. – Кай…
– Кажется, я знаю, что с ней, – сказал я, не дав девушке договорить. – Ирвин рассказывал мне, что так бывает. Касторские маги умели насылать такие заклинания, что целые роты засыпали особенным сном. Которым человек может долгие годы проспать, если не знаешь способа, как его разбудить.
– Ты имеешь в виду «долгий сон»? – спросила она, остановившись. – Но, Кай, это ведь совершенно другое. Я слышала про то заклятие, да и если просто очень сильно головой удариться, такое же может произойти, но это – другое…
– Почему? – Пришлось обойти ее стороной. – Мы не можем в точности знать. И как с тем заклятием бороться, я знаю. Нужно просто особенно сильное воздействие. Обычный факел подойдет.
– Кай, я не уверена…
– Я уверен.
Поднявшись по лестнице, я вышел на корму. Алиса, закутанная в меховое одеяние, лежала на палубе: Мик разложил на досках свой плащ, а ей под голову подсунул Кессину куртку. Мик неподвижно сидел на коленях рядом с ней. Олм снова был в сознании. Прислонившись спиной к борту корабля, он безразлично смотрел вперед.
– Мик, – подбежал я к нему. Стащив со спины мешок, отбросил его куда-то. – Как она?
– Я не знаю. – Он не мог оторвать взгляда от ее лица. – Я… не знаю.