— Никогда не называла меня бабулей.
— Давай уже работай, тронутая старая ведьма, — выдохнула Джемма. — Ты следующая, Кара.
— Как приятно видеть ваши лица, — начала миссис Этчеллс. — Меня зовут Айрин Этчеллс, я с юных лет обладаю даром ясновидения, и позвольте сказать вам, в моей жизни было море радости. Когда мы касаемся мира духов, нет места унынию. Так что прежде чем мы узнаем, кто с нами сегодня вечером, я прошу вас всех взяться за руки и присоединиться ко мне в короткой молитве…
— Ну, завела шарманку, — удовлетворенно сказала Сильвана.
Минуту или две она выпытывала симптомы у женщины во втором ряду слева: учащенное сердцебиение, головокружение, вздувшийся живот.
Джемма стояла в кулисах, подсказывая:
— «Да» или «нет», отвечайте «да» или «нет».
— Пусть работает как привыкла, — вздохнула Элисон.
— Слышать не хочу всю эту чушь про «да» или «нет», — сказала миссис Этчеллс, ни к кому особо не обращаясь. Женщина со вздутием обиженно замолчала. — К нам приходит джентльмен из мира духов, который старается мне помочь. Его имя начинается на «к», эта буква вам о чем-то говорит?
Они начали переговоры. Кеннет? Нет, не Кеннет. Кевин? Не Кевин.
— Подумайте, милочка, — настаивала миссис Этчеллс. — Припоминайте.
В доме, еще до их отъезда сегодня вечером, появились новые признаки мужского вторжения. Пахло табаком и мясом. Переодеваясь, Эл наступила босой ногой на что-то верткое, круглое и твердое. Она подобрала это что-то с ковра — огрызок карандаша, который один из бесов носил за ухом. Айткенсайд? Или Киф?
— Это Кит, — сказала миссис Этчеллс. — «К» значит Кит. Вы знаете Кита, дорогая?
Я знала одного, подумала Эл, я знала Кифа Кэпстика, и теперь я создала его, я подумала о нем, и приятели его должны быть неподалеку. Она встала, тяжело дыша, она хотела выйти. Воздух в комнате был спертый, сырой и медицинский, как будто несло плесенью из-под крышки коробки.
На сцене миссис Этчеллс улыбалась.
— Кит знает, что с вами, дорогая. Почему у вас раздулся животик. Он говорит, знаете, мадам, похоже, вы арбуз проглотили.
Зрители разразились смехом. Женщина во втором ряду слева вспыхнула от негодования.
— В моем возрасте? Вы, наверное, шутите.
— Вы об этом уж и не мечтали, а? — спросила миссис Этчеллс. — Простите, милочка, но я только передаю, что мне говорят духи. Ничего другого я не умею, к тому же это мой долг. Кит говорит, чудеса случаются. Именно так он и говорит. С чем я не могу не согласиться, дорогая. Чудеса случаются, разве что, конечно, вы сделали пустяковую операцию?
— О боже, — прошептала Джемма, — впервые вижу, чтоб она так себя вела.
— Хереса перебрала, — пояснила Мэнди.
— У нее изо рта спиртягой несло, — рявкнула Сильвана.
— Вы еще не вспомнили Кита, нет? — спросила миссис Этчеллс. — Он смеется, знаете, он такой шутник. Он говорит, с него стянуть штаны вам не удалось бы, но некоторым чудикам все равно. Как говорится, не бывает некрасивых женщин…
В зале повисла озадаченная тишина; кое-кто засмеялся было, но остальные неприязненно молчали.
— Они недовольны, — заметила Сильвана с тревогой в голосе. — Можем мы убрать ее?
— Оставь ее, — посоветовала Мэнди. — Она работала с духами, когда ты еще пешком под стол ходила.
— Ой, — воскликнула миссис Этчеллс. — Похоже, кое-кто все напутал. Смотрю на вас, дорогая, и вижу, что вы давно вышли из возраста постельных утех. Что ж, забудем о моих догадках, хорошо? И попробуем еще раз. Вы должны уметь посмеяться над собой. В мире духов так много веселого. На смену солнечному дню приходит дождь. Цепь любви сковывает нас с миром иным. Давайте просто настроимся на него и немного поболтаем.
Элисон выглянула из-за кулис. Она увидела, что Колетт стоит в глубине зала, прямая, словно кочергу проглотила, и держит в руке микрофон.
— Джентльмен в заднем ряду, — назвала миссис Этчеллс. — Я иду к вам, сэр.
Колетт подняла взгляд и беспомощно уставилась на помост. Ничего удивительного, ведь задний ряд пустовал. Из-за кулис Сильвана проворковала:
— Миссис Э., дорогая, он, должно быть, призрак, тот джентльмен, зрители не могут видеть его. Забудьте о нем, дорогая.
— Тот джентльмен в заднем ряду, — настаивала миссис Этчеллс, — вон там, в конце, я вас раньше видела? Да, мне кажется, да. Теперь у вас стеклянный глаз. Я так и знала, что что-то изменилось. Раньше вы носили повязку, не так ли? Да, я вспомнила.
Элисон вздрогнула.
— Мы должны убрать ее со сцены, — сказала она. — Правда, Мэнди, это опасно.
— Миссис Этчеллс? — Сильвана слегка повысила голос. — Вы ничего не хотите сказать людям в передних рядах?
Зрители оборачивались, вытягивали шеи, вертелись на своих местах, чтобы взглянуть на пустой задний ряд, хихикали и свистели.
— Вот ведь неблагодарные! — заявила Кара. — Нет чтоб радоваться явлению! Там определенно кто-то есть. Ты его видишь, Эл?
— Нет, — коротко сказала Эл.
Миссис Этчеллс широко улыбнулась критиканам.
— Иногда я гадаю, что я такого сделала, почему окружена таким морем любви. Мы живем в удивительно прекрасном мире, который даровал нам Господь. Тот, кто пережил столько операций, сколько я, начинает жить настоящим. И пока молодые готовы слушать и учиться, в этом мире живет надежда. Но сейчас они хотят одного — пихать собачье дерьмо в почтовые ящики, так что я не вижу особой надежды. Господь поместил в каждого из нас маленький огонек, и настанет день, когда все мы сольемся с великим пламенем.
— Она на автопилоте, — сказала Кара.
— Кто пойдет за ней? — спросила Мэнди.
— Миссис Этчеллс, — позвала Сильвана, — пора, время вышло. Идите сюда и выпейте чашечку чая.
Миссис Этчеллс отмахнулась.
— Не обращайте внимания на эту потаскушку. Сильвана? Это не ее имя. Они все прикрываются фальшивыми именами. А эта девица нечиста на руку. Она заезжает за мной, входит в дом, а потом — бац, а деньги на молоко-то пропали, деньги на молоко, которые я оставила за часами. Почему вообще она меня подвозит? Да только потому, что думает, будто я упомяну ее в завещании. Упомяну ли я? Хера с два. А теперь возьмемся за руки и помолимся. Наши молитвы сомкнут цепь любви вокруг… — Она ошарашенно посмотрела вверх; она забыла, где находится.
Зрители принялись выкрикивать разные дурацкие варианты: Маргита, Кардиффа, Стамбула.
— Вот уроды злобные, — выдохнула Мэнди. — Ты только послушай их! Когда я выйду на сцену, они пожалеют, что на свет родились.
— Хамка несчастная! — высказалась Сильвана. — Чтоб я еще раз ее подбросила!
— Я уведу ее, — тихо пообещала Эл.
Она шагнула на сцену. Везучие опалы тускло мерцали, словно припорошенные песком. Миссис Этчеллс повернула к ней голову и сказала:
— Внутри нас растет крошечный цветок, который мы поливаем слезами. Помни об этом, когда придет беда. В каждом из нас живет Господь, не считая Кита Кэпстика. Я узнала его, он на секунду обманул меня, но он не может меня провести. За всю свою жизнь он сделал лишь одно доброе дело — оттащил пса от маленькой девочки. Полагаю, Бог был с ним, когда он сделал это.
Элисон ступала мягко-мягко, но сцена скрипела под ней.
— А, это ты, — признала миссис Этчеллс. — Помнишь, как тебя лупили за то, что ты играла со спицами? — Она снова повернулась к зрителям. — Зачем ее матери нужны были спицы? Задайте себе этот вопрос, ведь она никогда не вязала. Она совала их в девок, когда те залетали, в наши дни этот способ забыт, нынче аборты делают вакуумом. Она и в себя засунула спицу, но ребенок так и не вышел, пока не подрос и не решил, что пора. Этим ребенком была Элисон, вот она перед вами. В ее доме вы найдете уйму разных острых предметов. Вы войдете, а по всему полу валяются мертвые младенцы, ногу поставить некуда. Они все приводили туда своих обрюхаченных девок — Кэпстик, Макартур, вся их банда.
Вот как, подумала Эл, мои братья и сестры, мои единоутробные братья и сестры: каждый день моего детства я ступала по ним.
— Едва ли кто-то из них познал радости материнства, — продолжала миссис Этчеллс.
Эл взяла ее за руку, миссис Этчеллс сопротивлялась. Она степенно боролась с миссис Этчеллс под смех зрителей и постепенно, дюйм за дюймом Эл дотащила старуху до края помоста и впихнула за кулисы. Там стояла Колетт, бледная, пылающая, словно свеча в тумане.
— Могла бы и помочь, — укоризненно сказала Эл.
Миссис Этчеллс стряхнула руки Эл.
— Не приставай ко мне, — возмутилась она. — Ты растянула мою замечательную новую кофту до безобразия, чуть пуговицы не оторвались. Неудивительно, что они смеялись! Смех — это хорошо, я люблю смех, но я не люблю, когда люди тыкают в меня пальцами и гогочут. Я не вернусь туда, потому что мне не понравилось то, что я увидела. Точнее, те, кого я увидела.
Эл выдохнула прямо в ухо миссис Этчеллс:
— Макартур. Это он?
— Да, и тот, другой, жулик рядом с ним. Боб Фокс. Расселись на заднем ряду.
— А Моррис был с ними?
— Кара, ты следующая, на сцену, — приказала Мэнди.
— Только не я, — спасовала Кара.
Миссис Этчеллс села и принялась обмахиваться.
— Я видела кое-что, чего бы ты в жизни не захотела видеть. Я видела Кэпстика на заднем ряду. И остальных. Всю старую банду. Я узнала их, без сомнений. Но они как-то изменились. Это было ужасно. У меня аж внутри все перевернулось.
Мэнди шагнула на сцену. Она выпятила подбородок и резко произнесла:
— У нас небольшая задержка. Один из наших медиумов заболел.
— Насколько небольшая? — крикнул мужчина.
Мэнди окинула его недобрым взглядом.
— Как получится. Имейте сострадание.
Она повернулась к ним спиной. Цокая каблуками, вернулась в каморку.
— Эл, тебе решать, но мне не нравится давление миссис Этчеллс, по-моему, Колетт должна вызвать неотложку.
— Почему я? — поинтересовалась Колетт.
— Колетт может отвезти ее, — предложила Кара. — Где ближайшее отделение «скорой»?
— В «Уэксхэм парке», — ответила Колетт. Она не смогла устоять перед соблазном проявить осведомленность, но добавила: — Я никуда не повезу ее одна. Только посмотрите на нее. Совсем свихнулась.