укавов у нее не было, и невероятно длинные, как у гориллы, мускулистые руки были видны во всей красе. Когда старик сидел в кресле, то кулаками упирался в пол.
– Девочка моя, – повторил он опять с той же трепетной интонацией, как и недавно на арене, – мы тебя так долго искали и не верили, что ты выжила. Только потому, что тела так и не нашли, мы не оставляли попыток. Три года мои мастера перерывали все слои реальности в поисках хоть каких-то следов. Потом наступило время траура. А теперь ты сама пришла к нам, живой и здоровой, и ничуть не повзрослевшей за эти десять лет. Но как?
– Может, вы перепутали? – прошептала Беска, несмотря на то, что такое предположение могло опять отправить ее на арену.
– Нет, – помотал головой Нулевой, – я держал тебя на руках, когда ты только родилась. Ты росла на моих глазах. Я, конечно, не жил в замке, но каждый раз, когда я приводил кандидатов в мастера для инициации, играл с тобой и учил. Я не могу ошибиться, хоть уже вижу не так хорошо, как раньше. Да и твой телохранитель тоже вряд ли перепутал. У него-то со зрением все в порядке.
– Телохранитель? – Беска повернулась к Авантюристу.
– Не было ни дня в течение этих десяти лет, чтобы я не корил себя за то, что в тот роковой день уехал с посольством на встречу с королем из-за гор. Я отвечал за охрану дворца и должен был первым встретить убийцу. Спасти тебя и твою семью, пусть и ценой жизни. Это был мой персональный ад. Десять лет я впутывался во все авантюры, играя со смертью, в надежде, что чужая пуля или снаряд прервут эти мучения, как вдруг сработали настроенные на тебя кости.
– Кости?
– Я так называю подарок Мастеров королеве. Кубики. Всего две пары, одну из которых она дала мне, чтобы мой обратный путь в замок не занимал много времени. Я давно покинул этот мир, на всякий случай припрятав тут один из пары, как вдруг кубик в моем кармане ожил и отозвался. Это значит, что его собрат почуял рядом королевскую кровь. Не веря в чудо, я вернулся в этот мир и начал поиски. Примерно через неделю я нашел тебя, но ты ничего не помнила, да и внутренне изменилась до неузнаваемости.
– Почему ты мне сразу ничего не сказал?! – крикнула она, чувствуя, как глаза и нос предательски защипало.
– Я хотел понять, чей ты теперь инструмент и что будешь делать. Кто-то же вернул тебя к жизни через десять лет.
– Я же говорила тебе про колдуна! Что ты еще хотел?
– Это полная чушь! – Авантюрист тоже повысил голос. – Нет никакого колдуна. Был жадный до сокровищ прыщавый придурок, которому тебя преподнесли в качестве подарка. Пешка, которой кто-то умело пожертвовал для того, чтобы ввести тебя в игру.
– Но он же воскресил меня, наделил способностью ходить в сны…
– Воскрешать никто не способен. А умение материализовывать сны у тебя было и до смерти. После того как ты, нарушив все мыслимые запреты, вскрыла синюю дверь замка.
– Что за синяя дверь? – встрепенулся Слава.
– Она делает Мастеров, – отозвался Нулевой. – Замок – не просто здание. Это врата на стыке миров. Через него можно пройти в иные измерения. Не в другие миры, а гораздо дальше. За дверью находится межмирье. Абсолютная пустота, в которой плавают сферы, содержащие в себе миллиарды миров. Только эта пустота живая. В ней растворена суть творца, когда-то создавшего все вокруг. Эта сила жаждет вырваться, но не может этого сделать, потому что энергия творца без воли ничто. Эта сила – первозданная тьма, неодушевленная и живая одновременно, но для существования в наших мирах ей нужен носитель. Душа, которая даст волю, направит и позволит творить. Поэтому когда Создатель придумал Черничный замок, сила или тьма, как ее некоторые называют, поместила туда синюю дверь, чтобы иметь возможность выйти в наше пространство через души живых. Дверь находилась в Черничном замке чуть ли ни со времен сотворения мира. Стоит ее распахнуть, как частичка силы творца входит в того, кто стоит на пороге, и поселяется в нем, трансформирует и тело, и душу. Носитель начинает жить в двух реальностях и обретает возможность творить на таком уровне, который был доступен только Создателю.
– Я живу только в одной реальности! – фыркнула Беска.
– Пощупай пульс. Если прислушаться, то он у тебя двойной. Как у любого мастера. Где-то за границами этого мира бьется твое второе темное сердце в унисон с обычным, – покачал головой Нулевой. – У тьмы нет ни тела, ни лица, ни имени. Она не рождена, ибо пребывает вечно. Она похожа на яркую вспышку и на самую темную ночь, отраженную в чаше с кровью. Тьма прокладывает через нас тропинки в этот мир, творя в нем волшебные вещи. Она не злая и не хорошая – все зависит от человека, в котором она преломляется и обретает возможность творить. Тьма всегда с нами: встань в поле ночью, прислушайся и услышишь ее голос. Остановись перед любой дверью, позови ее, и она будет ждать тебя за порогом. Загляни во все волшебные уголки своей души, и ты найдешь там эту тьму. Кусок первобытной темной ночи, отраженной в бокале твоей души. Ночи, что была прежде всех вещей во вселенной. Она всегда и всюду. Ты – мостик между ней и миром. Часть божественного воздействия Создателя на нашу вселенную. Ты хранишь тьму в себе, а она хранит нас всех. Наш вечный попутчик в бесконечной дороге. Мастера не умирают. Они истончаются и уходят за грань, окончательно сливаясь с тьмой. Мы все части того творца, что сочинил сказку про миры, которые нас окружают. Можно сказать, что все мы, озаренные тьмой, вместе и есть Создатель.
– Потому я и не верю в историю с воскрешением, – добавил Авантюрист. – Ты, неугомонная девчонка, взломала комнату с синей дверью с помощью разрыв-травы и заглянула туда в возрасте, в котором никто этого еще не делал. И тьма прижилась в тебе так, как ни в ком другом. Может быть, дело в возрасте: мастеров всегда приводят уже во взрослом состоянии и, поверь, далеко не каждый из них вообще способен стать носителем. Может, дело в том, что ты ей понравилась. Может, из-за крови твоей матери. Уровень мастеров и означает степень родства с тьмой, а твоя связь с ней сильнее, чем у кого-либо. И что касается твоей смерти и воскрешения, дорогая: думаю, что, скорее всего, тебя просто не получилось убить. Судя по твоим воспоминаниям, тебе выстрелили точно в сердце, но вот только второе темное продолжило биться. Постепенно живущая в тебе сила залечила раны, запустила обычное сердце, и ты ожила. Возможно, что в этот момент тебе помогли проснуться, подсунув твое тело неразумному юнцу, считающему себя колдуном.
– Она новая нулевая? – прошептала Каз.
Старик молча кивнул.
– А-а-а! – закричала Беска, зажав руками уши. – Я ничего не понимаю! Почему я ничего не помню? Где я была десять лет? Почему я все забыла, если не умирала? Что за тьма, которую я не чувствую?
– Я тоже хотел бы знать ответы на эти вопросы, – вздохнул Авантюрист.
– Ты чувствуешь тьму. Просто ощущаешь ее как естественную часть себя. Сила в тебе проявилась в способности материализовывать сны. У каждого из нас она выражается своим способом, и сновидения – твой путь как мастера. А что с тобой случилось, я хотел бы знать не меньше твоего, – произнес Нулевой.
– Кто меня убил? – резко спросила Беска, глядя Авантюристу в глаза.
– Если бы я знал! – процедил он сквозь зубы. – Думаешь, я не искал ответ все эти годы? Это была вторая причина, почему я решил не раскрывать тебе все. Ты тоже искала убийцу, и я верил и надеялся, что у тебя это выйдет лучше. А расскажи я тебе о родителях, то кто знает, что бы ты решила.
Беска повернулась к старику и вопросительно взглянула на него. Тот отрицательно покачал головой.
– Но хоть кто был врагами моих родителей? Это же вы должны оба знать. Круг подозреваемых.
– В том то и дело, что явных врагов не было, а подозревать можно многих, – вздохнул Авантюрист. – Их история была идеальной. Замок сам выбрал их на очередном балу. Сначала я грешил на прежнюю королевскую пару, которой в результате пришлось уехать. Их отношения разладились, и замок выбрал новых хозяев. Но эта пара не дожила до покушения на тебя. Экс-король был человеком, а его супруга из местных Наяд. Они переехали в одно из королевств за горами. Насколько я выяснил, менее чем через год после этого они разошлись, и бывшая королева умерла от болезни. Мужчина прожил дольше, но погиб пьяным на охоте, когда тебе было лет семь.
– Были еще всевидцы, – напомнил Нулевой.
– Что – всевидцы? – встрепенулась Беска.
Слава вздрогнул.
– Они были категорически против того, чтобы твои родители стали Черничными королем и королевой. Говорили, что это страшная ошибка. Только против воли замка не пойдешь. Но их мрачное пророчество в день коронации помнят все, – вздохнул Авантюрист.
– Пророчество? – мрачно переспросил Слава.
Авантюрист взглянул на Нулевого:
– Вы расскажете точнее. Меня там не было.
Тот недовольно прошамкал пухлыми губами:
– Они говорили долго и витиевато. Всего и не упомнишь. Про то, что замок совершил ошибку. Что эта пара погубит и себя, и всю долину малых рас. Много чего…
– Про дочерей, – подсказал Авантюрист. – Это важно.
– Дай-ка припомнить: «Первая дочь найдет свое счастье, но никогда эта принцесса не станет королевой и будет жить в безвестности. Вторая потеряет все: дом, родителей и себя саму, но станет величайшей из королев, способной создавать и разрушать миры, управлять временем и пространством. Легенды про нее будут рассказывать во всех мирах».
– Ну я ожидала чего похуже, – усмехнулась Беска, – Да, я потеряла все. И себя, и дом, и родителей…
– Речь не о тебе, – прервал ее Нулевой, – о тебе было дальше: «Третья дочь станет предвестником и причиной конца мира. Если она родится, то долина будет обречена. Погибнут король, королева и сама принцесса, Черничный замок будет разрушен, и вся долина падет. Людские армии хлынут через хребет, и через век о том, что здесь когда-то жили древние малые расы, будут напоминать только сказки».
– Третья? У меня две старших сестры? – Беска была шокирована.