- Моши мош? Юу Томохиро десу га, - сказал он. Я удивилась тому, как спокойно звучит его голос, словно ничего и не произошло.
Я включила воду и подставила руки, глядя на умывальник и слушая Томохиро. Я связана с Ками. Чернила есть и внутри меня. Я посмотрела в зеркало, отмечая полосы грязи, засохшие на коже. Я выглядела кошмарно. Пришлось дважды умыть лицо, чтобы избавиться от грязи.
Томохиро закрыл телефон, и я услышала, как он едва слышно выругался. Пока я вытирала лицо полотенцем, он приоткрыл дверь ванной.
- Они ничего не сказали мне, потому что я не из его семьи, - сказал он. – Они, видимо, решили, что я из якудза, пытающихся его найти.
- Уверена, с ним все в порядке, - сказала я.
Томохиро смотрел, как я вешаю полотенце обратно на крючок.
- Эм, - сказала я. – Не хочешь сходить в больницу?
Он покачал головой.
- Завтра.
- Ладно, - сказала я, но он смотрел так пристально, что шею начало покалывать.
Он потянулся к моей щеке, но замер, заметив, что чернила засохли на его ладонях.
- Я… - начал он.
- Все хорошо.
- Нет. Я почти подверг нас…
- Ты ничего такого не сделал, - сказала я. – Они это сделали, - он стоял и смотрел в пустоту, и я включила воду вместо него и отошла в сторону.
Он вымыл руки, черные чернила стекали в раковину.
- Предлагаю выпить чаю, - сказала я.
- Хорошо.
Я прошла на кухню и открыла холодильник, схватив бутылку чая из черных соевых бобов и разлив ее в два стакана. Томохиро выключил воду и присоединился ко мне на кухне, его руки и лицо были порозовевшими. Он обхватил двумя руками стакан, но не пил. Только смотрел.
Я тихо сказала:
- Не рисуй больше, Томо.
Он прошептал едва слышно:
- Я не могу.
- Знаю, но…
- Я, правда, не могу, - сказал он. – То, что Такахаши сказал он снах и голосах… все это правда. Я могу и не рисовать больше. Чернила все равно будут использовать меня, - он вытянул руки, покрытые бледными следами чернил.
- Но…
- Они не прекратят воздействовать на меня, пока я не сдамся, пока они меня не разрушат.
Я чувствовала пустоту, словно все мои знания японского вытекли на пол, и я не могла ничего понять.
- Томо.
Он медленно прошел к уродливому дивану Дианы и прижался спиной к лиловой коже. Он опустил голову, и челка закрыла его глаза. Холод чая проникал в мои пальцы.
- Я не знаю, как с этим бороться, - сказал он. – Как вообще можно выиграть в борьбе с самим собой?
Я задумалась.
- Не знаю, - отозвалась я. – Но если Ками так много, должен быть выход. Не каждый же день у людей взрываются ручки.
Я надеялась, что он ухмыльнулся, но не видела его лица.
Он крепко вцепился в стакан, опустив его на колено. Я села рядом с ним, оставив стакан на столике. Обхватив его стакан пальцами, я вытащила его и убрала на стол. Стоило его рукам освободиться, как Томохиро впился ими в голову.
- Я монстр, - сказал он. – Мне нужно уйти ото всех.
- Что? Куда?
- Туда, где я не смогу тебя ранить. Где я не смогу ранить никого.
- Не слушай ты этих идиотов. Даже если все они Ками и живут в Шизуоке, мы не можем знать… что они не пытались просто запугать тебя. У Джуна нет такой власти, чтобы разобраться с якудза или вернуть Ками к правлению, или что еще там он задумал.
- Но откуда мне знать? – спросил Томохиро. – Откуда мне знать, что ты будешь в безопасности?
Я вдруг ощутила, как его нога прижимается к моей, тепло проникало сквозь джинсы. Меня охватило смущение, а потом и злость.
- Томо, - сказала я. – Ты ведь притворялся?
Он не ответил.
- Я говорю об… - к щекам прилила кровь, - отеле любви.
Молчание.
- Черт. Скажи что-нибудь!
Он медленно поднял голову, взгляд был уставшим. Скоро уже рассвет.
- Я же говорил тебе держаться от меня подальше, - сказал он, но глаза сияли, когда он смотрел на меня.
И никакой ухмылки, как это было с Мию. Он не сутулился и не смотрел с отвращением.
И не врал.
Он вытянул руку и нежно заправил прядь моих волос за ухо.
- Гомэн, - извинился он, тихий голос было едва слышно. Я прикусила губу, глаза заполнили горячие слезы. Я сморгнула их, нельзя сейчас плакать. Он склонился ближе, но я оттолкнула его, уперевшись ладонями в грудь.
- Какой же ты идиот!
- Знаю, - сказал он и крепко меня обнял.
Он окружил меня теплом, я вдыхала запах грязи, пота и чернил. Он сжимал меня так крепко, словно сломался бы, если бы отпустил. Мы легли там, прижавшись друг к другу и зная, что мир разобьется, если мы отпустим друг друга, что без этого нарушится равновесие.
Меня разбудил приглушенный звонок телефона, и открыла глаза и увидела, как лучи солнца прникают в щель между плотными шторами, закрывавшими окна балкона. Через миг я поняла, где нахожусь. Рядом было лицо Томохиро, его жаркое дыхание щекотало мне шею. Мы уснули на диване, умудрившись так уместиться на нем, что даже не упали на пол.
Телефон перестал звенеть, я попыталась встать с дивана, чтобы не разбудить Томохиро. Он спал как убитый. А у меня болели шея и спина от сна в таком положении.
Я соскользнула с края дивана и потянулась. Казалось, что меня избили, что не так сильно отличалось от правды.
Я подпрыгнула, когда телефон зазвонил снова. Подойдя, я взглянула на светящийся номер.
Из Осаки.
Я подняла трубку и прижала ее к уху.
- Моши мош?
- Кэти! – сказала Диана, ее голос заглушало шипение. – Я, конечно, понимаю, что молодежь любит поспать, но как так? Я звонила пять раз.
- Да? – я оглянулась, пытаясь отыскать взглядом часы. – Прости.
- Все в порядке? – отозвалась она.
- Да, все хорошо, - сказала я, потирая шею. Всего-то похитили якудза, освободила странная группа с суперспособностями, что могут меня убить, выяснилось, что я связана с Ками и спала на диване со старшеклассником. Даже не знаю, что расстроит ее больше. – В порядке.
- Хорошо, слушай. Я – треск – приеду ночью, но – шипение – ты должна включить факс, ладно?
- Что?
- Факс. Он… шшшш… на полке возле стола на кухне.
Я взглянула в ту сторону.
- Ты слышишь?
- Да, связь плохая.
- Знаю. Включи его, поговорим… шшш… когда я приеду, хорошо?
- Ладно, - сказала я, Диана повесила трубку. Зачем ей понадобился факс?
Я подошла к нему и нажала кнопку. Он несколько раз пропищал и загудел. Позади меня Томохиро заворочался на диване. Я даже удивилась, что он не упал с него.
Я оглянулась, глаза его были закрыты, он медленно дышал. Он выглядел таким спокойным. Было сложно представить, что ему снятся кошмары. Неужели однажды он не проснется из-за этих ужасов во сне? Или потеряет себя и нападет на меня? Я не могла представить этого, пока смотрела на него спящего.
Ложь. Наверняка, ложь. Они просто пытались нас запугать.
Телефон снова зазвонил. Запищал факс и задрожал, втягивая в себя лист бумаги.
Я шагнула вперед, прикрываясь рукой и зевая. Спина болела, когда я склонилась, чтобы схватить листок.
Наверное, какие-то документы Дианы.
Я колебалась. Но факс был на английском.
Странно, но я запуталась. Я уже привыкла, что читать приходится с трудом, потому не сразу переключилась на другой язык, читая факс.
А машина печатала уже вторую страницу. Я подобрала ее и перевернула. Она была адресована мне.
Писк и гудение разбудили Томохиро, диван заскрипел, когда он потянулся. Я развернулась, сжимая пальцами страницы.
Он медленно огляделся, но когда увидел меня, тут же вздрогнул, вспоминая, где находится. Его лицо густо покраснело, а глаза расширились.
- Ах, - выдохнул он. – О-охайо.
- Доброе, - сказала я, но чувствовала себя неловко. Такое считалось совместной ночью? Боже, я не смогла отвести взгляд от бумаги.
Диане Грин о Кэти.
- Что это? – спросил Томохиро.
Кэти, милая, надеюсь, ты получила электронные письма и сообщения на телефоне. Вот формы.
Какие сообщения? Какие формы?
Прошу, заполни их с Дианой как можно скорее, чтобы мы купили билет. Мы любим тебя, малышка! И ждем дома.
Бабушка и дедушка
Какой билет?
Томохиро приблизился. Он возник у меня за спиной, я чувствовала шеей его горячее дыхание. По коже побежали мурашки.
Пальцы задрожали.
Я поймала новые страницы, что выплюнул факс, разглядывая их.
- Ты в порядке? – спросил Томохиро.
Слезы застилали глаза, я сморгнула их.
Там были документы об опеке. Деду стало лучше.
Голова гудела, и когда Томохиро коснулся пальцами моих плеч, пришлось приложить усилия, чтобы не упасть.
- Они хотят, чтобы я вернулась, - сказала я.
- Домой?
- К бабушке с дедушкой. Они хотят купить билет в Канаду.
Томохиро замолчал, ослабив хватку.
- Когда? – прошептал он.
- Как только смогут, - сказала я.
Они ничего не сказал, а я смотрела на бумаги, руки дрожали.
Я не понимала. Я же так этого хотела.
Не так ли?
Так почему я чувствую себя так, словно кто-то ударил меня ножом?
- Отлично, - сказал Томохиро, убрав руки с моих плеч. Я повернулась к нему, он выглядел радостным, вот только глаза его выдавали.
- Но… - начала я.
- Это твой дом, - сказал он, но в словах не было тепла. – Конечно, это не Нью-Йорк и твоя мама, но там ты хотела быть, да? С бабушкой и дедушкой.
- Ну, да. Я так думала, - отозвалась я. – Но теперь не уверена.
- Кэти, - сказал Томохиро, я поежилась от его низкого голоса. Как можно был выглядеть таким привлекательным с растрепанными ото сна на лилипутском диване волосами?
- Томо, я не знаю, хочу ли возращаться.
- Думаю, тебе это понравится.
- Предатель.
- Якудза и Ками могут опять напасть на тебя… не думаю, что они прекратят…
- А как же ты? Если они придут за тобой?
Томохиро одарил меня тяжелым взглядом, глаза были похожи на сверкающие камни.