- Кэти? – позвала Диана, я взглянула на нее, ее плечи были опущены, как и у мамы, когда она беспокоилась за меня. Она ждала ответа, а я не знала, как его сформулировать.
Что изменилось?
- Я изменилась, - сказала я. Горло пересохло, я попыталась сглотнуть. – Я.
- Ты не хочешь уезжать?
- Не знаю, - сказала я. – Все так запуталось.
- Расскажи мне.
- Не могу.
- Как это понимать?
- Я не могу просто так расписать за и против, - сказала я. – Откуда мне знать, что там все сложится лучше? Конечно, бабушка с дедушкой будут мне рады, но как же моя жизнь здесь? Я не закончила учебный год. У них не начинается новый год с сентября, как в Канаде. Если я перееду, то как с этим быть? И… - мне нравится жить с тобой. Но я не могла добавить это после всех возмущений. Могла ли я знать раньше, что мы с Дианой так поладим?
- С этим вполне можно справиться, - сказала Диана. – Переезды всегда даются тяжело. Никто не знает, что будет дальше. Но мы все равно идем вперед, потому что иначе не можем.
- Думаю, проблема немного глубже, - сказала я.
- Глубже?
Я посмотрела на Диану, думая, поняла ли она мои слова. Она говорила, что мне нужно побыть здесь четыре или пять месяцев. Они прошли. И я привязалась к этому месту.
- Кэти, - сказала она. – Не бойся уезжать. Япония от этого менее важной для тебя не станет. Ты можешь и у бабушки с дедушкой попробовать пожить пять месяцев.
- Знаю, - сказала я, покачиваясь на диване в раздумьях.
- Кэти?
- Что?
- Это из-за Танаки?
- Танаки? – оу. – Нет.
- Точно не из-за парня? Потому что оставаться из-за…
- Знаю, - быстро сказала я. – Это не из-за парня.
- Обдумай это до утра, - решила она. – Бабушка ждет, но еще денек потерпит, ладно?
Я кивнула и направилась в комнату. Поняла ли она меня?
Я оставалась не из-за парня. Но кто присмотрит за ним, если меня здесь не будет? А жизнь, к которой я привыкла? Я дала ей шанс и успела пустить корни. Так зачем меня пересаживать, если я вот-вот расцвету?
А еще, хоть это и опасно, но я хотела знать. Хотели ли чернила убить меня? Или все не так? А если я – часть чего-то важного, что может остановить Ками?
Как бы поступила мама? О, как я по ней скучала. Она говорила, что я могу поступать, как захочу. Но мне нужны были эти слова сейчас, ее вера в меня.
Я искала ее в пустоте своего сердца. Прижав подушку к груди, я смотрела в потолок, но не могла перестать думать, что будет с Томохиро, если Ками вернутся за нами.
Он сказал, что я должна быть в безопасности.
Черт. Я оставалась из-за парня. А он хотел, чтобы я уехала, потому что здесь за углом поджидала опасность.
Кейтай зазвонил посреди ночи. Я резко проснулась, страх сковал грудь.
- Моши мош? – отозвалась я, удивившись, что заговорила на японском, толком не проснувшись.
- Кэти, - послышался голос Томохиро. Я успокоилась.
- Боже, я уж подумала, что это Джун решил мне поугрожать.
- Прости, - сказал он. И звучал виновато. – Знаю, что поздно. Но хотел убедиться, что ты в порядке.
- Ага, - сказала я. – Только не могу спать.
- Правда?
- Да, - сказала я. – Какой-то идиот позвонил мне посреди ночи.
Он фыркнул.
- Я с ним разберусь.
- Ладно.
- Стоп, у Джуна есть твой номер?
- Забудь, - сказала я. – Он пытался защитить меня от Ишикавы. И все.
- Точно?
- Даже не знаю, ведь злые Ками такие привлекательные.
- Хидой на, - проворчал Томохиро. – Не разбивай мое сердце.
- Так давай я его нарисую. Беременным.
- Ои, - сказал он, но я слышала, что он улыбается. – Ты уже говорила с Дианой?
- Да.
- И?
- Я сказала, что хочу остаться.
- Черт, Кэти, - он прозвучал раздраженно, как в школе.
- Это моя жизнь, помнишь? Я принимаю решения.
- Знаю, - сказал он. – Но быть со мной – плохое решение. Отец понял, что со мной связывались Ками. Он сказал, что были тени.
- Что? – я села и включила кондиционер, чтобы Диана меня не слышала. – Что случилось?
- Они приходили ночью к моей двери.
- Черт, - сказала я.
- Кэти, - его голос снова смягчился. – Я потерял маму. Я не могу потерять и тебя.
Потому я и хотела остаться, но причину обратили против меня. Мой выбор теперь казался эгоистичным.
- Что теперь будет?
- Он пытается перевести меня в Такатсуки, но я хочу его переубедить. Ками ведь могут быть где угодно. Я не могу менять школу, да еще и перед экзаменами. Я же провалю их.
- А если ты уедешь со мной?
- В Канаду?
- Да.
- А папа? Да, он в опасности из-за одного моего существования, но если меня здесь не будет, они ведь придут за ним? У него остался только я.
По моим щекам текли слезы, я схватила платок и пыталась скрыть, что плачу.
- Со мной все будет в порядке, - сказал он, но мы знали, что это ложь.
- Я хочу быть с тобой, - призналась я. – Даже если… если…
Он замолчал, мы знали, что я пытаюсь сказать. Когда он заговорил, я едва расслышала его голос.
- Кэти, я знаю, что это твоя жизнь. Но, прошу,… живи. Просто живи.
Я слышала его дыхание, мы еще долго шептались, а потом я осталась наедине с давящей тишиной.
Если я уеду, мы оба будем в безопасности. Его рисунки не будут выходить из-под контроля, чернила перестанут нападать на меня.
Я любила его. И знала, что должна сделать.
- Ладно, - прошептала я в темноту. – Ладно.
Глава 19
Бабушка прислала билет, в пятницу он уже оказался в почтовом ящике, на конверте мерцали черные английские буквы. И в уголке рисунок самолета, летевшего вокруг земли.
Томохиро уехал в субботу в тренировочный лагерь кендо, хотя я просила его не уезжать, ведь Ками могли поймать его так, однако, Джун так и не появился с угрозами. Видимо, со сломанным запястьем он мог не так и много.
Я все выходные собирала вещи, а Диана обзванивала обе школы, чтобы перевод прошел гладко. В школах в начале августа и без этого было чем заняться.
Я отмахивалась от летней жары, упаковывая альбом с фотографиями Юки и Танаки, свою повязку от формы кендо. «Двойной путь ручки и меча» - девиз нашего клуба. Я осторожно свернула ее.
Я почти не трогала комнату, ведь ни Диана, ни я не могли оставить ее пустующей. Хотя мы друг другу в этом не признались.
Томохиро прислал мне несколько сообщений из лагеря, передавая, что узнал от Ишикавы, что якудза хотят передумать свои планы насчет Томохиро. Думаю, художник, что нарисовал пистолет, выстреливший в него, не очень-то им поможет. Ками подозрительно притихли, я поймала себя на том, что часто выглядываю ночью в окно, думая, следят ли они за нами, ждут ли наши действия.
Юки и Танака принесли днем небольшие подарки к отъезду. Юки всхлипывала и повторяла раз за разом, что не верит, что я уезжаю. Я пыталась ее успокоить, но как? Я тоже этому не верила.
Она подарила мне чашку на память о наших занятиях в клубе чайной церемонии, а Танака – набор дисков с «Остаться в живых», его любимым американским сериалом, что мы часто смотрели на англоязычном канале. Его щеки покраснели, когда я обняла его у двери, что показывало, что я все же не была японкой. Нужно было поклониться.
Я отправила посылку бабушке с дедушкой – в основном, там были сувениры омиягэ для них и местных друзей. Я сложила себе в сумку смеси для карри, не зная, смогу ли купить их в Дип Ривер, не веря, что смогу теперь жить без этого запаха на кухне. Я научилась у Дианы готовить никуджага и спагетти с мясом, надеясь, что запомнила все детали. Каждое утро я ела огромные тосты с медом, каждый день покупала пурин и мороженое с зеленым матча в комбини, пока не начинал приятно болеть живот. Если я и уеду отсюда, то нужно насладиться напоследок.
Пока я укладывала вещи в чемодан, кейтай зазвонил, высветился неизвестный номер. Я подняла его дрожащей рукой.
- Алло?
Только дыхание.
Я запаниковала, не понимая, откуда у них мой номер.
- Грин, - тихо сказал Ишикава. – Ки о тскэтэ на, - выдавил он, кашляя. И отключился. Будь осторожна. Видимо, так он пытался помириться.
Что ж. Лучшим другом ему не стать, я все еще зла на него. Хотя он и спас Томохиро жизнь.
За день до моего отлета я собиралась встретить Томо на станции Шизуока, но, к моему удивлению, он постучал в дверь. Диана отозвалась со странным выражением лица. Я выглядывала из щели в двери ванной, кровь шумела в ушах. Теперь придется ей все объяснить. Дверь открылась, я представила худшее: Томохиро, сутулясь, убирает волосы с лица, показывая шрамы на руке. Может, у него разбита губа, он ведь мог пораниться по пути сюда. А если Диана узнает о слухах о его беременной девушке? Это конец.
Но он стоял ровно, когда она открыла дверь, и с излишним рвением поклонился, говоря очень вежливо. Я и не думала, что можно каждое предложение заканчивать с –мас. Но Диана вскинула брови, увидев его медные волосы, серебряную толстую цепочку на шее и рваные джинсы. Она, видимо, решила, что это вымытая версия панка, и в чем-то оказалась права.
Она развернулась, я скрылась в ванной, лицо горело, шею покалывало.
- Кэти, - позвала она. – Эм, к тебе пришел Юу Томохиро.
- Спасибо, - сказала я. Она встала у меня на пути.
- Это не Танака, - медленно сказала она.
- Кхм, - сказала я. – Кстати, я всегда говорила, что мы с Танакой только друзья.
- Но и Томохиро ты не упоминала.
- Не успела?
Диана сверлила меня взглядом.
- Прости, - сказала я. – Не хотела, чтобы ты беспокоилась.
- С чего мне беспокоиться?
- Из-за его репутации?
- Вот теперь я беспокоюсь.
- Он не такой, - сказала я. – Поверь, Диана, - она нахмурилась.
- Поверить, хотя ты все это время врала?
- Туше.
- Если бы ты осталась, у нас был бы серьезный разговор.
- Знаю. Прости. Но, клянусь, он хороший. Мы не делали ничего плохого, честно.