Байрон пошёл беситься по новой. Он хотел карьеру мага, это было его мечтой, единственным страстным желанием. Я её зарубил.
– Случайно? Или у тебя голова болела?
– Нет, храмовый мальчик, – ровно произнёс Николас. – Я сделал это намеренно. Полностью здоровым и осознавая, что я делаю. Ещё вопросы?
В ванной повисла тишина, разбавляемая только бульканьем застоявшейся воды. Николас говорил очень холодно, без прикрас, но что-то не сходилось.
– Что сделал Байрон?
– Почему ты думаешь, он что-то сделал?
Потому что иначе Николас не стал бы. Он мог не просчитывать последствия, поступать опрометчиво, и можно было попасть под отголосок его неразумных действий. Но подставлять кого-то ради веселья он бы не стал никогда.
– Что, думаешь, поступлю ли я так с тобой? – усмехнулся Николас. – Где-нибудь на зачёте по зачарованию, когда будешь полагаться на меня.
– Нет, – спокойно сказал Айден. – Я знаю, что ты этого не сделаешь.
Возможно, Байрон потому и беситься начал именно сейчас. Дело не в усиленной ритуалистике. Дело в том, что Байрон до сих пор плохо владел магией, а связи с другими у него выходили из рук вон плохо, Айден видел на занятиях. Пока Николас был в том же положении, Байрона всё устраивало. Но стоило Николасу составить хорошую связь, да ещё с наследным принцем, Байрон начал беситься.
– Не знаю, что он сделал, – сказал Айден. – Но Байрон тот ещё псих. И почему ты вечно хочешь казаться хуже, чем ты есть?
Вопрос не предполагал ответа. По крайней мере, Айден на него не рассчитывал. Поэтому удивился, когда услышал тихое:
– Зато так я никого не разочарую.
12. Сырая земля и застарелая кровь
Весь поэтический кружок быстро согласился с мнением, что отравленная книга – дело рук Байрона.
Никто даже не удивился. Кроме Айдена:
– То есть у вас это нормально, да? Каждый день происходит?
– Разумеется, нет, – чопорно ответила Лорена. – Но у Николаса с Байроном вечно что-то такое, весь курс следит. Хотя обычно Байрон схлёстывается напоказ.
– Не всегда, – сухо сказал Николас, но пояснять не стал.
Да никто и не спрашивал. Как понял Айден, они не были в курсе, с чего именно пошла вражда, считали, недопонимание со времён лицея. Не придавали значения.
Только Лидию, кажется, всерьёз разозлила книга. Она подскочила и ходила перед гаснущим камином из стороны в сторону, бушуя:
– Но травить! Такого ещё не было.
– Слишком громко сказано, – возразил Николас устало. Глаза у него оставались покрасневшим, он ещё иногда кашлял. – Байрон хотел подгадить, а не тяжело навредить.
– Отравленных книг в Академии никогда не было. Как ты понял, Айден?
– Во дворце были. Не при мне, но я слышал много раз.
И даже боялся в детстве, что какие-то библиотечные книги, которые он читает, будут отравлены смертельным ядом, от которого тело покроется волдырями, кожа слезет, и он умрёт. В муках.
– Вот! – Лидия подняла палец вверх. – Во дворце за такое карают.
– Во дворце отравляют насмерть, – резонно заметил Николас. – А у нас тут баловство.
– Ты недооцениваешь Байрона.
Здесь Айден не мог не согласиться. Байрон тонко улыбался, но от него веяло холодом, как и от его магии. Во время фехтования Айден видел, как Байрон наступал. Дали б волю, он бы убил Николаса, а потом ещё и сумел бы доказать, что всё это случайность.
Во дворце род Уэлтеров уважали: лорд был одним из советников императора, входил в Совет и обладал значительным весом. Один сын занимал высокую должность в Управлении дознавателей, второй помогал отцу, дочь вроде бы тоже удачно вышла замуж и активно участвовала в дворцовой жизни.
Байрон был самым младшим. От него, как от любого Уэлтера, ожидали многого, но стараться ему не приходилось, его будущее и так устроено и предопределено. Похоже, что изначально его пророчили в маги: что ж, было бы полезным приобретением для семьи. Но даже без этого для Байрона наверняка подготовлено уже с пяток должностей при дворе, только б Академию закончил.
Конечно, он не собирался вредить всерьёз, но вполне мог, если бы представилась возможность.
Как на спарринге по фехтованию. «Ах, простите, увлёкся, не думал, что выйдет такой сильный удар!» Или если бы Николас задыхался, потому что никто не понял бы, что книгу стоит выкинуть. «Какая жалость, ума не приложу, на что у него может быть аллергия?»
Что-то из этого Айден озвучил вслух, потому что Лидия пожала плечами:
– Байрон слабак. Но пытается лишний раз в спарринге показать своё превосходство, добежать или проехать быстрее, напакостить… ничего продуманного или действительно угрожающего.
– Книга – это продуманно и угрожающе.
– Не драматизируй.
Посиделки медленно сходили на нет. Лорена прятала зевки в кулаке, Роуэн задремал рядом с Кристианом, и Николас заявил, что пора расходиться.
– Проводишь девушек, – сказал он Айдену, когда они проверяли затухший камин. – А я прослежу, чтобы эти двое добрались до своей комнаты. Ты же хотел поговорить с Лидией?
Айден и сам не помнил, когда рассказал об этом Николасу. И почему он вообще ему всё рассказывал, что касалось поисков убийц Конрада? Хотя это единственное, что сейчас в принципе интересовало Айдена. Помимо учёбы. Хотя на учёбу ему было в целом плевать.
И почему сам не вспомнил, что хотел поговорить? Его слишком увлекли кладбища и истории о проклятых поэтах. На какое-то время призрак Конрада отступил, давая дорогу оживающим духам Академии.
Это нравилось Айдену. Отделяло от прошлого, в котором остался храм и мёртвый брат, позволяло стать кем-то новым, кем ему всегда хотелось быть. Но с другой стороны – ему нужно понять, что произошло с Конрадом. Выяснить. Айден не может взять и забыть.
Хотелось спать, мысли путались. Вместе с Лидией и Лореной Айден шёл пустыми коридорами Академии, стараясь не слишком шуметь. Возможно, кто-то видел их силуэты мельком, и после таких вот встреч и рождались истории о неупокоенных душах. О том, как ночами в коридорах Академии можно увидеть скользящие тени на фоне окон и главное, не дать им посмотреть на себя, ведь иначе они выпьют твою жизнь.
Хотя последнее, чего хотел Айден, – это пить. Скорее уж спать.
Никаких привидений им так и не встретилось, и Айден тихонько спросил после очередного поворота:
– Лидия, ты ведь знала Конрада, правда?
Лорена молчала, отвернувшись и не пытаясь влезть в разговор. Лидия опустила голову, рассматривая ковёр, по которому они шагали в свете тусклых зачарованных ламп коридора.
– Он был хорошим, – наконец, негромко сказала она. – Умел слушать и не пытался навязывать своё мнение. Мы хотели пойти на бал. Хотя никогда не были «вместе», если ты об этом.
– Но могли быть, – вставила Лорена. – Он явно был заинтересован.
– Не уверена, – ответила Лидия. – Его тогда волновали не девушки, а что-то другое.
– Что? – спросил Айден.
– Он не говорил. Мы не настолько хорошо знали друг друга. Не были близки. И мне показалось, он очень закрытый человек. Похож на тебя.
– Он говорил что-нибудь странное?
– Много времени просиживал в библиотеке. А ещё ходил на ведьминские вечеринки. Мне показалось странным, потому что он был совсем не таким.
– Ведьминские вечеринки? Это ещё что такое?
– Море алкоголя, ведьмины шляпки… я не знаю, что делал там Конрад. Не бывала сама.
Возможно, усиливал ведьмиными шляпками действие алкоголя. Или с кем-то встречался. Даже если Айден не поймёт, что там делал Конрад, сможет поговорить с кем-то из его знакомых. Например, с тем парнем с курса брата, который утверждал, что их круг магии нарушил заговор Общества привратников.
Слишком многое вело к ним.
Айден почти не сомневался, что Конрад увидел или узнал то, что ему не полагалось. Осталось только выяснить, кто же из студентов считал себя выше богов и людей в этом Обществе привратников.
Остановившись перед комнатой Лидии, они ещё некоторое время поговорили. И об отвлечённых делах, и о занятиях, и о Конраде. Лидия плохо его знала, но с такой стороны, о которой не подозревал Айден. Оказалось, его брат галантно вёл себя с девушками. И хотя сама Лидия в это не верила, Айдену показалось, что Конрад и правда был в ней заинтересован. Аккуратен, но заинтересован. Возможно, если бы не погиб, то в этом году гулял с Лидией.
Распрощавшись, она скрылась за своей дверью, Айден вместе с Лореной направились к её комнате в конце коридора. Зачарованные лампы ночью горели тускло, но горели, разгоняя уж слишком густые тени. Ковёр скрадывал шаги.
Комната Лорены оказалась в конце, прямо у окна, за которым продолжал шелестеть дождь. Погода быстро испортилась, и ощутимо дуло, так что Айден старался не дрожать, пока они шли к комнате Лорены.
– С кем ты живешь?
На самом деле Айдену не было интересно, но надо же поддерживать разговор.
– Сейчас одна.
– Я сначала думал, вы соседки с Лидией.
– Нет. Наша энергия сочетается, и мы не лезем в жизнь друг друга. Отличный вариант.
– У вас сильная связь?
Лорена покачала головой:
– Нет, и в этом тоже наш плюс. Ни я, ни Лидия не особо хотим пускать кого-то.
– Я думал, если энергия хорошо сочетается, прочная связь выстраивается сама собой, – удивился Айден.
– Не обязательно. Эту связь нужно желать. Причём с обеих сторон.
– Нет же.
Айден прикусил язык, а Лорена глянула с любопытством:
– Порой неосознанно.
Она остановилась перед дверью. Рядом висел портрет в овальной рамке, а глаза Айдена уже слипались, он устал и хотел спать. Плескавшийся в желудке алкоголь делал голову тяжелее.
– Вы не похожи на тех, кто случайно работает в связке, – сказал Айден. – Я знаю, в этот кружок Лидию привёл Николас, но она позвала тебя.
– Ей скучно ходить одной.
– Ерунда!
Потоптавшись перед дверью, Лорена уже хотела было зайти и распрощаться, но остановилась буквально с ладонью на дверной ручке.