Такие… Айден не мог подобрать нужное слово. Оно ускользало, не давалось в руки, хотя казалось почти осязаемым на кончиках пальцев.
Милтон развалился в кресле, Финн устроился на диване, и рядом с ним ещё оставалось место, куда и плюхнулся Айден без особого изящества.
– Как тебе вечеринка? – вежливо спросил Финн.
Отпрыск обедневшего дворянского рода, которого приняли в Академию на бесплатное обучение, потому что он показал недюжинные таланты в точных науках. Всегда аккуратный, сдержанный, он часто щурился из-за плохого зрения, но очки надевал редко. Сейчас Финн был в них.
– Странно, – признался Айден. – Не совсем то, как я люблю проводить время.
– А я люблю! – заявил Милтон.
Его рубашка была расстёгнута почти до половины, а нога закинута на подлокотник кресла. Похоже, Милтон хорошенько попробовал крепкого пойла. Аура смерти вокруг него казалась невероятно… плотной. Айден с удивлением смотрел, как она буквально прорастает сквозь кожу.
Тряхнув головой, Айден поставил бокал на пол рядом с диваном. Пожалуй, пить на сегодня хватит.
Когда Айден выпрямился, комната заметно качнулась, а стены зашевелились. Или густые тени у них? Впервые за вечер он пожалел, что света совсем мало.
За спиной кто-то раскатисто смеялся, голоса вообще стали со временем громче. Милтон о чём-то причитал, а Финн спокойно ему отвечал. Он спросил что-то у Айдена, и тот попытался сосредоточиться, но не очень понимал вопроса:
– Что?
– Говорю, выглядишь так себе. Там дальше по коридору уборная, если тебе станет плохо.
– Мне не плохо. Мне странно.
Понимающе хмыкнув, Финн сосредоточил внимание на Милтоне, а потом и вовсе заявил, что пора возвращаться, и помог Милтону подняться. Айден глянул им вслед, склонив голову и наблюдая, как аура смерти поднимается чёрными корявыми побегами.
Задрав голову, Айден смотрел, как крутится потолок и то и дело на нем появляются огромные глаза. Хлопают ресницами, вертят зрачком и с любопытством смотрят на Айдена, а потом исчезают, чтобы появиться на другой деревянной панели.
Комната то сжималась до неуютности, то, наоборот, расширялась, и Айден вцепился в мягкую обивку дивана, потому что только она оставалась неизменной. Окружающие люди и пространство смазались в невнятное полотно акварельных красок, вылитых безумным художником на покрытый водой лист бумаги.
Когда картинка прояснялась, Айден видел глаза, сместившиеся и на стены. Они следили за ним, и от этого становилось неуютно.
Айден поёжился. Его мысли пребывали в беспорядке. Что-то не так.
Зажмурившись, он опустил голову. Но глаза подбирались ближе, видели его насквозь – а внутри Айдена ничего не было, только матовая пустота теней и гулко бьющееся сердце, чьи удары звучали всё чаще и чаще, поднимаясь к горлу.
– Вот ты где! Представляешь, у Райли нашёлся табак, но если не любишь его запах, в уборную лучше не ходить.
Открыв глаза, Айден поднял голову и увидел Николаса. Тот нахмурился, и в его голосе уже не было задора:
– Что с тобой?
Айден отметил, что Николас, в отличие от Финна, сразу понял, что-то не так, хотя никакой связи между ними не осталось. Но куда больше Айдена волновало другое:
– Они следят.
– Кто следит?
– Глаза. На стене.
Звучало как-то не так, но Айден не мог уловить, что именно не так в его фразе. Да и пошедшие волнами стены отвлекали.
– Проклятье, – пробормотал Николас. – Что ты пробовал? Сколько?
– Ничего.
– Да, как же. Бездна! Ты же собирался просто поговорить!
Айден шарахнулся, ударившись о спинку дивана. Дыхание перехватило, потом Айден задышал чаще. Ему не нравилось, когда Николас злился. Он же злился?
– Айден, что это было?
– Ничего, правда ничего, только пил…
Взгляд Айдена заметался по сторонам, глаза следили за ним, прорастали в стенах, хотелось забиться в угол, спрятаться, но они бы нашли и там. Они следили и знали всё о нем. От них не убежать.
Николас опустился на корточки и осторожно взял Айдена за запястья:
– Чувствуешь? Сосредоточься на этом, Айден. Это реально, остальное – нет. Скажи, что ты пил?
– Всё то же…
– Кто-то давал тебе бокалы?
– Нет. Да. Не знаю.
– Послушай, Айден, думаю, тебе дали выпивку с ведьмиными шляпками. Много. Но это пройдёт.
Слова ощущались почти настоящими, твёрдыми и сухими, опадающими на пол. Айден уставился туда, а потом и пол предательски зашевелился, будто состоял из огромных змей. Айден зажмурился, стиснув зубы. Внутри него всё качалось, но не в такт с окружающим миром.
– Ник…
Нет, не так, он же не любит, когда его зовут коротко.
– Нет… в смысле, Николас…
– Да зови хоть ежовой жопкой! Только не отключайся.
Айден распахнул глаза, поняв, что начал заваливаться на диван. Уставился на собственные запястья и чужие ладони.
– Николас, что-то не так.
– Это точно. Но оно всё ненастоящее, Айден. Это пройдёт. Ты хочешь вернуться в комнату?
– Да. Пожалуйста.
Айден смутно осознавал, как поднимается и куда-то идёт. Николас его не отпускал и вёл, хотя мир вокруг вмешивался, растягивался и прорастал грибами.
– Стены текут, – пожаловался Айден.
– Ладненько. Что ещё? Расскажи, что ты видишь.
И он рассказывал. Сбивчиво говорил о глазах, о закручивающемся мире и живых тенях по углам. Николас спрашивал терпеливо, не забывая буквально тащить Айдена вперёд. И спокойно приговаривать, что всё это ненастоящее, что всё пройдёт, пусть сейчас и выглядит странным.
А потом слова Николаса исчезли в пучине теней, и Айден не сразу понял, что на этот раз они его собственные. Магия отзывалась, поднималась, и Айден действительно испугался. Он её и так-то неумело контролировал, а уж сейчас, когда вообще не понимал толком, что происходит, точно не справится.
Тени бурлили, прорастали уже через его кожу, вырывались в мир неистовым облаком удушливой едкой магии.
– Ай! Ты хочешь меня убить?
Полный боли возглас Николаса отрезвил. Айден не хотел.
В голове немного прояснилось, и Айден понял, что сидит на коленях посреди коридора, его окутывают клубы магии, застилая тусклые зачарованные лампы. Николас держит его за плечи и зовёт по имени, а из носа у него сочится кровь, заливая рот и подбородок. Николас неловко вытер её рукавом.
– Айден, ты меня слышишь?
Он хотел сказать, что Николасу лучше уйти, сейчас Айден опасен. Но он взглянул в лицо Николаса и, даже несмотря на размазанную кровь, не увидел ни малейшего признака страха, только решимость.
– Айден, ты меня слышишь? Сосредоточься и смешай свою магию с моей.
– Ты хоть чего-нибудь боишься? – выдавил Айден.
– Того, что придётся навсегда вернуться в поместье отца. Поэтому, уж извини, тени твои не впечатляют. Но мешают.
Айден слабо усмехнулся. Он бы не назвал вихрившиеся вокруг них тени «помехой». Они могут убить.
– Айден, смешай свою магию с моей. Как при зачаровании.
Оказалось, это легко: ноздри щекотал аромат металла, магия Николаса поднялась, и Айден заставил свои тени вплестись в неё. Сейчас они набухли, хотели взорваться, уничтожить всё вокруг, Айден с трудом их сдерживал и направлял. Но когда они наконец-то срезонировали с магией Николаса, то стали тише, проще.
Николас громко перевёл дыхание. А потом расстелил их магию полотном вокруг. Ничего не зачаровывая, никуда не направляя, всего лишь пытаясь привести в порядок, разложить.
– А теперь сосредоточься на дыхании, Айден.
Вдох и выдох, вдох и выдох, базовая практика для магии. Так учил ещё Конрад. Так повторял мистер Саттон на занятиях. Так напоминал и Николас, когда во время тренировок тени Айдена сбивались. Сейчас, сидя на полу в коридоре Академии, Айден размеренно дышал, и постепенно тени утихомиривались, вплетённые в общую канву связи.
Магия Айдена хаотична. Но это управляемый хаос. Хаос, который сильнее порядка, если держать его в узде. Норовистый жеребец, которого требуется обуздать.
С удивлением Айден понял, что это не настолько сложно. На зачарованиях он сдерживал себя, но сейчас тени полноводно плескались вокруг. А Николас не контролировал, но легко правил этим полотном.
– А теперь, Айден, успокой свою магию и пойдём в комнату.
Тени подчинились малейшему приказу, исчезли. Айден поднялся, опираясь на Николаса. Стены продолжали идти рябью, сам Айден мелко трясся, но в голове начинало проясняться.
Когда они добрались до комнаты, дверь оказалась не заперта. Айден чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы глубоко дышать и не смотреть в страхе по сторонам. Мир оставался неустойчивым, но глаза со стен исчезли.
Николас зажёг лампу и умылся, а после принёс Айдену полный стакан, пока тот неловко пытался отыскать одежду для сна.
– Выпей всё.
– Что это?
– Обычная вода.
Николасу пришлось помочь Айдену переодеться, но под одеяло тот забрался сам, мелко дрожа. Присев на кровать, Николас внимательно его оглядел:
– Стало легче?
– Да. Немного.
Выключив лампу, Николас собирался подняться, но Айден тихо сказал:
– Посиди со мной, пока меня не отпустит?
– Мы и так в одной комнате, – вздохнул Николас, но осёкся. – Хорошо. Конечно, Айден.
Он уселся поудобнее, прислонившись к стене. Айден свернулся под одеялом, всё ещё мелко дрожа, и прикрыл глаза:
– Спасибо, Ник.
Запоздало понял, что снова назвал сокращённо, но Николас его не поправил.
15. Отстранение
На удивление, Айден прекрасно проспал всю ночь.
Пробуждался он медленно, тяжёлая голова гудела. Хотелось зарыться поглубже и не вставать как минимум до обеда, никогда ещё одеяло не выглядело таким манящим. Наконец-то Айден приоткрыл глаза.
Николас сидел на своей кровати, снова одетый в белую рубашку, но точно не во вчерашнюю. Подперев голову рукой, он читал уложенную на согнутых коленях книгу. Перевернув страницу, он зевнул, прикрыв рот рукой, и тут наконец-то заметил: