– Значит, не сам решил попробовать? – уточнила лекарка.
Айден поморщился:
– Нет. Я эту дрянь есть не собирался. Лучше бы администрация разбиралась с тем, кто это сделал. Может, он и письмо написал?
Это было мелочно, но Айден злился. Меньше всего после такой ночи ему хотелось разбираться с лекаркой, директором и Бездна знает кем ещё. Да и зачем кому-то писать письмо, рискуя заложить всю вечеринку? Только если он же сам подсунул Айдену тот напиток и хотел его подставить.
Идиотизм какой-то. Это выглядело глупо, и цель ускользала от Айдена.
– Выспись, Айден, обязательно плотно поешь, и всё будет в порядке. Если почувствуешь себя нехорошо, обязательно приходи ко мне.
Нехорошо Айден чувствовал себя сейчас, потому что не исчезало ощущение, что он упускает важную деталь. Не видит всей картины, оставаясь в комнате. Но выходить и выяснять он был не готов.
Лекарка оставила его одного, и Айден снова завалился на кровать. Забрался под одеяло и прикрыл глаза.
Он не заметил, как опять уснул. В следующее пробуждение стало на порядок лучше.
Николаса в спальне не было, его постель оставалась нетронутой. За дверью стояла тишина. Не понимая, что происходит, Айден поднялся с кровати и первым делом проверил вторую комнату. Она оказалась пуста, только ящики стола Николаса выдвинуты.
Нахмурившись, Айден решил наконец-то одеться и привести себя в порядок в ванной, надеясь, что Николас вернётся и объяснит, кто к ним приходил. И стоит самому сходить к директору.
Дверь хлопнула, и, торопливо вытерев лицо полотенцем, Айден вышел в спальню, надеясь, что вернулся Николас.
Это правда оказался он. Угрюмый, молчаливый. Он мазнул взглядом по Айдену, но выражение его лица не изменилось.
– Что происходит? – повторил Айден вопрос, заданный ещё лекарке. – Я так понимаю, чье-то анонимное письмо?
Николас кивнул:
– Ни слова о вечеринке, зато рассказ о том, что наследный принц отравился ведьмиными шляпками, которые подсунул ему сосед по комнате вместе с алкоголем.
– Зачем кому-то…
– Потому что это заставило их явиться сюда поутру, проверить тебя и обыскать мои вещи. Где они обнаружили целый мешок ведьминых шляпок. На всю вечеринку хватило бы.
Вывернутые ящики стола.
Картинка начала складываться в голове Айдена. Почти со щелчком встал на место последний кусочек:
– Вчера дверь в комнату не была заперта. Когда мы вернулись.
– Да, – кивнул Николас. – Я думал, забыли закрыть. Но подозреваю, кто-то к нам влез, кинул в мой столягоды и пошёл строчить анонимку. Это настолько изящно и эффективно, что почти вызывает восхищение.
Айден исходил из того, что кто-то хотел дать ему алкоголь с ягодами из-за него самого. Но похоже, он всего лишь оказался средством, чтобы подставить Николаса. Как же! Распространял ведьмины шляпки, накормил ими наследного принца. Айден ещё и сам невольно подлил масла в огонь, заявив, что не собирался ничего пробовать, и ему подсунули.
Наверняка директор решил, что Николас это и сделал. Ещё один пунктик к длинному списку его провинностей.
– Но ты же рассказал, как было? – спросил Айден.
– А толку? У меня нашли гведьмины шляпки, да ещё в таком количестве, одного этого более чем достаточно. Ещё и артефакт показал, что ты их употреблял. Меня потом тоже проверили, но я их вчера не пробовал. Они решили, мы тут устроили собрание, я накормил тебя ягодами, а кто-то из тех, кто с нами веселился, меня заложил.
Хмурый Николас направился к шкафу, раскрыл его и уставился на несколько мгновений. Потом начал снимать рубашки и складывать их. Точно, вспомнил Айден. Ему же завтра утром отправляться домой.
– Приехал твой юрист, – сообщил Николас. – Ждёт, когда ты проспишься, чтобы с ним поговорить.
– Дэвиан? А он здесь зачем?
Николас посмотрел на него так, будто Айден спрашивал несусветную глупость, и вернулся к шкафу. Конечно, Дэвиан хотел поговорить с ним. Он-то и решал подобные вопросы, возникавшие у принцев. Наверняка его выдернули из постели с рассветом, послав магическую весть.
Уходить Айден не торопился, наблюдая за сборами Николаса. Тот складывал рубашки аккуратно, что казалось дико непривычным. И зачем ему все-то?
– Они же не могут тебя наказать?
Айден сам слышал, насколько жалко звучит его предположение. Конечно, могли. Тем более сейчас, когда на алкоголь и ведьмины шляпки особый запрет. По-хорошему Айдена тоже должны наказать. Но он так удачно ляпнул о том, что ягоды ему подсунули, что выглядел жертвой. Да и не станет никто в Академии сейчас наказывать принца.
– Меня отстранили от занятий, – сухо сказал Николас.
– Сейчас и занятий никаких нет.
– Это вежливый способ показать, что мне не избежать ответственности.
– Не понимаю. Отстранением?
Остановившись, Николас вздохнул и посмотрел на Айдена. Взгляд был тяжёлый, но выражение лица оставалось невозмутимым.
– Айден, скорее всего, до моего завтрашнего отъезда меня попросят не возвращаться. Скандал никто устраивать не хочет, их Академии хватило. Выгонят без шума.
– Но ведь вчера была толпа! Любой из них может сказать, как оно было на самом деле.
– Ты действительно думаешь, кто-то будет подставляться? Рассказывать, как вчера был на запрещённой вечеринке и что-то видел? Ещё и следить начнут тщательнее, все вечеринки прикроют. На такие жертвы никто не пойдёт. Никто не станет мне помогать.
Айден хотел ещё что-то возразить, но его буквально пригвоздил отчаянный взгляд Николаса:
– Айден. Хватит.
Тогда он и понял, что на лице Николаса вовсе не спокойствие. Маска, сковавший холод, чтобы не показывать того, что творилось внутри – скорее всего, самому себе. Способ держать себя в руках.
– Боюсь того, что придётся навсегда вернуться в поместье отца.
– Это из-за меня.
– Да при чём здесь ты, – Николас вернулся к шкафу. – Меня подставили, и подставили виртуозно, ещё и тебя использовали. Это особенно бесит. Байрон перешёл все границы, но ему наконец-то удалось отомстить. Даже противопоставить нечего.
Вопросов, точно ли это Байрон, у Айдена не возникло. Как он понял, ни с кем больше у Николаса конфликтов не возникало. И сразу в памяти всплыли вчерашние ухмылки Байрона и то, как он совсем не казался пьяным. Ему ничего не стоило попросить кого-то подать Айдену бокал, после подкинуть ведьмины шляпки в комнату, пока Айден начинал видеть глаза на стенах. А потом последний штрих с письмом.
Когда-то Николас завалил экзамен, поставивший крест на желаемом будущем Байрона – или так казалось. Сегодня Байрон провёл простую схему, чтоб добиться того, чтобы Николаса выгнали.
Судя по тому, что Николас вернулся только сейчас, наверняка он пытался что-то сделать. Но ничего у него не вышло, поэтому теперь он собирал вещи, вроде как на короткую поездку домой, но на самом деле все. Айдену показалось, что под дрожащей маской спокойствия усталая обречённость.
Айден осведомился:
– Где Дэвиан?
Его голос звучал холодно, так что даже без связи он заметил промелькнувшее на лице Николаса удивление. Он назвал кабинет.
Молча Айден направился в административное крыло.
Дэвиан Энрайт служил юристом принцев последние десять лет или около того. Айден почти не помнил, кто был до него, он тогда был слишком маленьким, чтобы ему понадобился юрист. А вот в храме его сопровождал уже Дэвиан, хотя там всего лишь требовались некоторые формальности.
И обыденные удобства, бытовые вопросы: какой теперь статус у принца в храме, полагается ли ему отдельная келья, каковы особые условия, чтобы он мог периодически возвращаться во дворец, в каких церемониях он будет участвовать, а какие лучше провести закрыто, не привлекая внимания широкой публики.
Всем этим занимался юрист принцев. Именно их личный, у отца и матери имелись собственные. Поэтому выходило, что Дэвиана Айден видел чаще многих, кто служил во дворце или его семье.
Дэвиан ждал в уютном кабинете для важных гостей. Обшитые деревянными панелями стены, тканевые абажуры на зачарованных лампах, несколько шкафов, расписанных птицами и цветами. Письменный стол имелся, но больше как декоративный элемент, основное пространство занимала мебель, чтобы с комфортом расположиться и поговорить.
Когда Айден вошёл, Дэвиан поднялся с кресла и поклонился.
Он был в привычном чёрном сюртуке с костяным черепом на лацкане. Тёмные волосы и глаза, никаких украшений или особых примет, даже металла на лице или в ушах. Дэвиан представал обычным аккуратным мужчиной, второй раз увидишь – не узнаешь, не обратишь внимания. Его возраст тоже казался неопределённым: что-то около сорока или к сорока, даже сам Айден не был в курсе. Он вообще мало что знал о прошлом своего юриста, кроме того, что он происходил из обедневшего аристократического рода с задворок империи.
Но Айден не сомневался, что отец назначил Дэвиана на должность юриста принцев, полностью ему доверяя и требуя в том числе нестандартных решений. Он должен знать закон, чтобы понимать, когда и как его обойти.
Ходило множество историй, представлявших императорских юристов чуть ли не наёмными убийцами, которые уничтожают тех, на кого укажет Его Величество. Айден никогда не видел Дэвиана даже фехтующим, но у него и правда всегда имелся при себе нож с костяной рукояткой, благословленный в храме Безликого – на эту церемонию Айдена не допустили, когда он был в храме. Так что он мог поверить, что Дэвиан способен на многое, хотя никогда не видел юриста иначе как собранным и спокойным.
Это Дэвиан во многом показал и научил, что почти любую проблему можно решить словами, действиями и властью – если найти правильный подход.
А если это не помогает, Айден и сам умеет взрезать быкам горло. Он бы не удивился, если у отца есть люди, которые точно так же вскрывают людей. Только без призрачной надежды на расположение бога, а с уверенностью императорской власти.
– Быстро ты, – пробормотал Айден.
Он хотел быть твёрдым принцем, но они с Дэвианом слишком давно знакомы. Тот пожал плечами: