– Наверное, странно скорбеть о том, кого даже не знал, – негромко сказал он. Аура смерти окутывала его. – Но я знал. Знал до рождения. Это звучит странно?
Он улыбнулся почти беспомощно, смотря на Айдена.
– Нет, – ответил тот.
Связь между близнецами считалась таинственной, её окутывало множество легенд, но от Айдена все эти вещи были далеки. Тем не менее, стоя у ног Безликого, он как никогда помнил, что в мире существует много странного и необъяснимого. Для Кристиана смерть его сестры, которую он знал лишь в утробе, стало настолько значимой, что он носил с собой отголосок её смерти.
– Как её звали? – спросил Айден, поймав себя на мысли, что так мог бы звучать жрец.
– Айлин.
– Необычное имя.
– Оно должно было символизировать имперскую часть отца и чужеземную часть матери. Примирить всё это и сопровождать меня как наследника рода. Но при рождении сестра умерла. Может, тогда и отец решил, что примиряться не с чем, поэтому окунулся в запретную магию. Мать говорит, он после этого отстранился от неё.
Оставив ленту среди кровавого водопада остальных, Кристиан вернулся к Айдену.
– Ты веришь в призраков? – спросил он. – Иногда мне кажется, Айлин до сих пор рядом.
– Верю. А ещё верю в то, что иногда мы сами создаём своих призраков. Рядом с тобой аура смерти, но это ты её не отпускаешь.
– Наверное, ты прав. Но жрец из тебя вышел бы так себе!
Что ж, Айден надеялся, что принц из него получше, чем жрец. Обеты Безликого точно не для него.
Кристиан нахмурился. Он хотел сказать ещё что-то, но думал, стоит ли. Поэтому Айден задержался, хотя уже собирался отойти и не мешать молитвам Кристиана. Тот наконец произнёс:
– Айден… сегодня возвращается Николас. Если он сразу не вернётся в комнату, поищи на крыше.
– Что он там делает?
– Прячется. Но думаю, тебе будет лучше его отыскать.
Николас говорил, они так и познакомились. Когда он не желал возвращаться в комнату, и там же случайно оказался Кристиан. С этого началось их знакомство, которое позже обернулось поэтическими собраниями.
– Почему именно крыша? – удивился Айден.
– Там никто не бывает. И оттуда красивый вид. Я из-за этого полез, хотел полюбоваться. А там сидел Николас. Он моей компании не обрадовался, но и не прогнал. А потом я показал ему призраков прошлого в лесу.
– А ты о них откуда знал?
– Они мне приснились. Может, эти сны нашептала Айлин.
Или воспоминания отразились в стенах и проникли во впечатлительное сознание Кристиана. Эти области магии, как и подобные отпечатки прошлого, были известны, но изучались мало.
Кристиан остался в храме, Айден отошёл к дальней стене, чтобы ему не мешать, в голове сами собой зазвучали слова на кальтонском из таинств и песнопений, доступных только жрецам. Айден произнёс их про себя, но в голове у него не было и намёка на умиротворение, которое должно быть во время пребывания в Молельном зале. И вскоре Айден оставил Кристиана в одиночестве, с собственными призраками, существующими или выдуманными.
Ближе к обеду слуги доложили, что экипаж Харгроува прибыл.
Айден отложил обед в столовой, решив дождаться Николаса. Принесли его чемодан, но сам он так и не явился. Это немного раздражало, в конце концов, Айден – не Аарон Стейфил и уж тем более не Байрон, его-то что сторониться?
На крышу идти не хотелось, она навевала только неприятные мысли, так что всю дорогу длинными коридорами Айден ворчал про себя. Последнее место в Академии, куда ему хотелось идти, – это крыша. И в самом деле, ни один визит домой не может быть настолько плох!
Тайные чары отпирания на двери удалось найти не сразу. Благо магии они не требовали, только нащупать да надавить в нужном месте.
Крыша встретила промозглым ветром, который заставил Айдена пожалеть, что он не надел пальто. Хотя в эти дни предпочитал не форму, а тёплый свитер из шерсти редких овец с Награнских нагорий. Но от ветра он не защищал. Ещё и противный мелкий дождь накрапывал.
Крыша была большой, со множеством уровней, башенок и переходов, так что в первый момент Айден даже растерялся: как здесь отыскать Николаса? Но потом вспомнил слова Кристиана о том, что с крыши обычно любуются видом. Скорее всего, на лес, может, и озеро за ним видно. Тот участок крыши, который практически над их комнатой. К счастью, то место, откуда упал Конрад, было в другой стороне.
Неуверенно Айден двинулся туда, с каждым шагом всё больше раздражаясь и даже жалея, что он куда-то полез. Стоило сидеть в комнате и дождаться, когда Николас сам явится. Или пойти пообедать! Горячий суп сейчас представлялся чем-то таким же далёким, как поэты с актрисами в столице.
Дождь противно холодил затылок, а ветер продувал свитер, заставляя дрожать. Оставалось надеяться, что к вечеру и празднику погода хоть немного улучшится. Или помогут костры, которые обещал Роуэн.
Завернув за очередную башенку, Айден наконец-то увидел Николаса.
Он сидел далеко от парапета, прямо на крыше, прислонившись спиной к камню какой-то конструкции. В расстёгнутом пальто, положив руки на согнутые колени, он смотрел вперёд, но не выглядел как человек, который любуется видом. Ветер трепал его волосы, подхватывал полы распахнутого пальто, но Николас не обращал внимания.
Обхватив себя руками, Айден подошёл ближе. Николас его то ли услышал, то ли заметил краем глаза, потому что повернул голову:
– Ты что здесь делаешь?
– А ты?
Раздражение уносилось под резкими порывами ветра. В светлых волосах Николаса путалась мелкая морось, она же собиралась капельками на шерсти пальто и лёгкой рубашке, но Николас не замечал холода.
Выражение его лица было таким же ровным, как в тот момент, когда он собирал вещи. Но если тогда он сдерживал эмоции, то сейчас казался опустошённым. Оболочка человека, внутри которой один лишь промозглый ветер.
Николас снова посмотрел вперёд:
– Тут красиво.
Вид открывался действительно красивый: тронутый осенью лес и кусок стальной поверхности озера. Даже причал и многочисленные люди, готовившие место к празднику. Не разглядеть, что именно там происходит, но Айдену показалось, он заметил огромный сложенный костёр.
– Я здесь вспоминаю, – негромко сказал Николас, – зачем вообще что-то делаю.
Айдену стало не по себе и от ровного тона, и от слов. Он не успел ещё что-то сказать, Николас потёр лицо ладонями, как будто хотел натянуть более привычное выражение лица.
– Айден, дай мне ещё пару минут. Я приду и смогу быть таким, как и всегда.
Айден решительно протянул ему руку:
– Не нужно быть «как всегда». Будь собой.
Ему стоит взять дополнительные уроки красноречия, когда он будет во дворце, потому что сейчас он не знал, как точнее выразить, что имел в виду.
Зато точно был уверен, что друзья – это не те, кто рядом, когда всё хорошо. Это те, кто остаются рядом, когда сверху льёт дождь, а яростный ветер продувает со всех сторон, желая лишить поддержки.
Николас ухватился за руку Айдена и поднялся на ноги. Мельком Айден заметил, что его браслет на руке не фонит зачарованием.
– Использовал магию?
– Не собирался, но вчера голова разболелась, одни зелья не справились. Не волнуйся, не обязательно снова зачаровывать его.
– Зачаруем до праздника. И мой тоже.
Николас удивился, а потом слабо улыбнулся, и это уже было искренне. Не так ярко, как обычно, но искренне:
– А, храмовый мальчик готов признать себя частью Академии? Отлично, зачаруем.
Они медленно двинулись по крыше к выходу, стараясь не навернуться на лужах. Облегчённого вздоха Айден не сдержал, когда они оказались в коридоре.
– Бычьи кишки, какой же холод! – пробормотал Айден. – Не знаю, как тебе, а мне точно нужен теплокамень.
Они захватили парочку из шкафа в коридоре: простенькие чары, лицеисты сами их творили на занятиях. Плоские гладкие камни зачаровывались на тепло, их клали в постели перед сном, в ноги, иногда грели о них руки. Когда выдавались холодные дни, подобные нынешним, расхватывали их быстро. Сейчас народу в Академии было меньше, и Айден порадовался, что и вчера для Роуэна камни нашлись, и сегодня можно утащить парочку.
Николас выглядел вымотанным, но исчезло это отсутствующее выражение лица, от которого Айдену было не по себе. Николас балансировал в нынешнем моменте, не очень понимая, как сделать следующий шаг, и не желая оглядываться на предыдущие.
В комнате Николас не стал привычно шутить. Скинул пальто, но не выглядел замёрзшим. Как только у него выходило? Оставив теплокамни, Айден натянул рукава свитера и скрылся в ванной. Отыскал полотенце и вытерся сам, второе прихватил для Николаса.
Тот сидел на полу, прислонившись спиной к кровати. Он периодически устраивался вот так. Один из камней держал на коленях, грея об него руки. Айден кинул ему полотенце, и Николас поймал на лету. Помедлив, Айден уселся тоже на полу, напротив Николаса и прислонившись к собственной кровати.
После небольшого магического импульса Айдена камень в его руках начал приятно нагреваться. По спине пробежали мурашки, но скоро полностью согреется.
– Знаешь, на что злится Байрон?
Айден вздрогнул и поднял голову. Разговор, которого он меньше всего ожидал. Но голос Николаса звучал решительно и чётко. Почти зло. Он яростно вытирал волосы полотенцем, но смотрел на Айдена. Николас вообще редко отводил взгляд.
– На что?
– Когда я приехал в лицей, я очень… вольно трактовал местные правила и относился к ним. За что порой влетало и Байрону, мы ведь были соседями по комнате. И даже друзьями. А я до этого привык общаться с мальчишками из деревни. С ними мне было проще, никаких интриг, сложных правил, ожиданий. Стукни палкой, посмейся вместе, сходи искупаться на речку, укради у кузнеца пойло, которое он гонит из яблок.
Раньше Николас никогда не рассказывал о своём детстве или первых годах в Академии. Он упоминал отца, охотно рассказывал истории – о чём угодно, только не о себе.