Айден настолько устал со своим эссе, что не испытывал никаких эмоций, когда на истории рассказал о Войне пяти провинций, на основе которых и возникла империя, тогда ещё под предводительством Лестера Стэнхоупа. Он тоже принадлежал к Древним семьям, магия которых отличалась от обыденной. Но если у Равенскортов это были тени, приписываемые Безликому, то у Стэнхоупов силу обычно связывали со светом. Хотя когда Лестер Стэнхоуп выжигал врагов, больше походило на огонь.
Древних семей осталось не так много, но каждая из них обладала уникальным магическим даром. Кто-то говорил, от богов, другие связывали рода с древней Кальтоной, которая давно пала и канула в небытие. Дескать, осколки их аристократии и стали Древними семьями. Несли в себе частичку старой крови.
Последний болезненный наследник Стэнхоупов умер при Люциусе Коули, тогда власть и взяли в свои руки Равенскорты.
Эссе засчитали всем, поставив высокие баллы. Следующий день Айден проспал, а Николас поднялся к обеду и таскал какие-то вкусности. Похоже, при работе над эссе он успел накатать много стихов, которые не смущаясь толкнул студентам.
Вечером Айден и Николас сидели прямо на полу, пили чай и объедались мармеладом, марципанами и грушевыми леденцами. Николас особенно оценил хрустящие трубочки с бренди, Айдену пришёлся по вкусу горячий шоколад – новомодный напиток из столицы.
– Знаю одного парня, – сказал Николас, – который не смыслит в алхимии, но у его отца связи с торговцами и фабрика сладостей. Я могу договориться, поможешь ему с работой по истории, и он подгонит нам ещё порошка для горячего шоколада.
На следующее утро Айден отметил, что стоит прибраться в комнате и разложить уже скопившиеся листы исписанной бумаги, покрытой кляксами чернил. Но для начала им нужно провести обряд.
Николас проспал, и они оба опоздали к лесу, где их ждали Лидия с Лореной, Кристиан и Роуэн. На этот раз белёсые туманные фигуры не произвели особого впечатления, может, потому, что голова Айдена была занята другим. Он надеялся, у них всё получится.
А ещё было холодно. Когда они возвращались в Академию, Айден поднял воротник пальто, пряча замерзающие уши, и завидовал Роуэну с огромным шарфом. Николас пританцовывал вокруг них, постоянно дул на руки и тёр их, потому что забыл перчатки.
Ритуал решили провести в той же комнате, где уже бывали на поэтических посиделках. Чучела животных смотрели сквозь зеркальную дверцу шкафа, голова быка на стене взирала равнодушно. Камин разжигать не стали – огонь мог повести себя непредсказуемо с чарами.
То есть у опытных магов, конечно, нет, но тут решили не рисковать.
– Что это я слышу? – усмехнулась Лорена. – Голос благоразумия? Вы меня пугаете.
Айден и сам был готов испугаться, но пока ритуал его больше занимал. Мебель раздвинули, чтобы образовать настоящий круг. Это не всегда требовалось, магии плевать на геометрические фигуры, но людям так проще.
Когда Айден хотел усесться рядом с Роуэном, Николас его остановил:
– Э, нет, ты участвовать не будешь.
Айден посмотрел на него, как на умалишённого:
– Ты о чем?
– Айден, твоя магия ведёт себя странно.
– В связке отлично себя чувствует.
– Вдвоём. А здесь круг магов. Мы хотя бы делали подобное на учебных занятиях, но ты – никогда. Рядом нет кустов роз. И это может повредить чарам. Или тебе.
Он был прав. Айден прекрасно осознавал, что он прав, но от этого не становилось менее паршиво.
Николас мялся, хотел сказать что-то ещё, но в итоге отвернулся и уселся в круг, бросив на ходу:
– Страхуй со стороны.
Это как смотреть на обед студентов, стоя по другую сторону стеклянного окна, в саду. Всё видно, но даже запаха не чувствуешь. С ногами забравшись на отодвинутую софу, Айден наблюдал, как остальные садятся кружком и поднимают свою магию.
Она сразу же переплелась, крепко срослась друг с другом, Айден замечал это, но краешком, взяв на себя роль страхующего. Вообще-то, если что-то пойдёт не так, он не сможет ничего сделать. Но в случае чего способен «подхватить» кого-то.
Втянув носом воздух, Айден разобрал металлические нотки Николаса, с ними хорошо сочетались заморозки Роуэна. Весенние цветы и перебродившие ягоды девушек тоже мерцали в общем полотне. Стало интересно, а как ощущается сила Кристиана, но Айден долго не мог её распознать, а потом понял, что плотный аромат леса – это как раз Кристиан.
Николас привычно взял на себя роль направляющего, остальные занялись своими узорами заклинания, делая сложные жесты руками и шепча кальтонские формулы. Плетение разгоралось: чары набухали, расползались по комнате, невидимо заполняя собой пространство. Они окутали и круг, и самого Айдена, покалывали по коже и наливались силой.
Айден следил за сидящими, особенно за Роуэном, поэтому пропустил момент, когда ему самому стало неуютно. Это было странно. Тело невидимо мяли, волнами накатывала дурнота. Уходить сейчас не стоило, это могло нарушить концентрацию круга. Поэтому Айден стиснул зубы и зажмурился. Вцепился в сиденье софы, склонил голову.
Внутри что-то взорвалось, заставив вздрогнуть, дёрнуться, застонать, едва не падая – но его удержали чужие руки.
– Дыши, Айден.
Он понял, что дыхание действительно перехватило, и судорожно пропихнул воздух в лёгкие. Как ни странно, насколько неожиданно ему стало плохо, настолько же быстро отпустило. Тело ещё потряхивало, руки дрожали, но дышалось без проблем, ни боли, ни дурноты. Зрение прояснилось, и Айден увидел хмурого Николаса.
Оглянувшись, заметил озабоченных Лидию и Лорену. Роуэн сидел на полу, бледный, немного ошарашенный, но далеко не так, как Айден. Кристиан оставался с ним.
– Что произошло?
– Похоже, на тебе было воздействие, – сказал Николас.
– Какое ещё воздействие?
– Попробуй поколдовать. Один.
Мало что понимая, Айден поднял свою силу, направил её в чары, выбрав простенькие защитные, и опустил их на голову быка на стене. Они легли ловко и уверенно, не отозвавшись даже тенью недомогания.
– Какой Бездны?..
– Я думаю, – ровно сказал Николас, – что в храме на тебя повесили воздействие.
Сначала Айден разозлился. А потом подумал, что если так, это значит, вся его безудержная магия сейчас снова будет на свободе?
Похоже, последний вопрос он озвучил, потому что Николас весело заметил:
– Вот и узнаем.
Но тут же осёкся:
– Нет. Старое воздействие наш неопытный круг магов не снял бы так легко и заодно. Значит, недавнее. Думаю, его повесили на тебя, когда отпускали из храма. Воздействие, которое должно было делать больно, если ты в одиночку использовал чары.
– Ты не удивлён, – заметила Лидия.
– Подозревал что-то такое. Я когда-то изучал дикую магию и знал, что есть чары воздействия, которые могут поставить блок на использование чар. Саму магию при этом никак не заблокировать, сила либо есть, либо её нет.
Запоздало Айден вспомнил, что только Николас тут в курсе причины, по которым Айден когда-то оказался в храме. Настолько откровенничать с остальными он не хотел, поэтому перевёл тему, не отрывая взгляда от бледного Роуэна:
– То есть ты догадывался, поэтому хотел снять воздействие и с меня?
– Я не был уверен. Но эти чары распространяются вокруг, если на ком-то из нас воздействие, они бы тоже сняли.
– Роуэн? А ты как?
Он повёл плечами, кивнул – видимо, это должно было означать, что всё в порядке.
– Начинаю вспоминать, – сказал он. – Очень смутно. Конрад позвал меня на встречу Привратников. Ему нравились эти тайны, атмосфера. Мы были в лесу, все в капюшонах, не узнать. Цитировали слова о мальчике со шрамом в лесу, вроде бы это основатель Общества. А потом были… страницы книги. Они утверждали, это часть трактата Люциуса Коули. Они хотели отыскать всю книгу, которая даст власть над жизнью и смертью. Но были какие-то сложности. Дальше не могу толком вспомнить, они что-то делали со мной и с Конрадом.
25. Смотри на меня
Айден не превратился в неуправляемого монстра, как он опасался.
Наоборот, с плеч сняли тяжкий груз, и он наконец-то мог расправить их и дышать полной грудью. Колдовать не стало легче, чем раньше. В этом плане Айден вообще никаких изменений не заметил, его сила оставалась такой же, как раньше. Но после чар больше не темнело перед глазами. Не скручивало дурнотой до потери сознания.
Блок сняли, ничего не мешало.
Завершив ритуал, они ещё долго сидели все вместе, обсуждали, предполагали, Айден убеждался, что с Роуэном точно всё в порядке.
Айдена пугало, что Общество что-то делало с его братьями. Он не стал этого озвучивать, но подумал, что после Хрустального бала будут длинные праздники, тогда на две недели студенты и лицеисты возвращаются домой. Айден обязательно найдёт лучших лекарей и магов, которые осмотрят Роуэна.
Он хотел сделать это тут же, директор не стал бы возражать. Роуэн решительно отказался:
– Айден, я не помню ничего ужасного. Только руку резали, но это обычный жест, когда берут кровь для ритуала. Думаю, они считали, что императорская какая-то особенная. Я не знаю, во что ещё ввязался Конрад или во что его ввязали. Но у меня больше нет скрытых воспоминаний.
– Если мы привлечём императорские ресурсы, то сможем отыскать Общество привратников.
– Скорее спугнём их. И никогда не найдём убийц Конрада.
Потому что Роуэн точно помнил ещё кое-что: среди фигур, балахонов и масок был кто-то из преподавателей или работников. Они руководили студентами, собирали их и жаждали использовать кровь Роуэна, а после воздействовали, чтобы он обо всём забыл.
Стоит начать копать под Обсидиановую академию, они свернут всё, скроют, никогда не найти концов. Как резонно заметила Лидия, эти люди могли иметь связи и вне стен Академии, в самой столице. Как и многие студенты, отпрыски знатных семейств.
Ко всему прочему Айден опасался, что делом снова будет заниматься Линард Уэлтер, а один раз он уже что-то скрыл, Айден почти не сомневался в этом.