Поддерживая одной рукой закашлявшуюся девушку, Николас повернулся к Айдену:
– Нужно что-то сделать.
Он рвался в бой, и Айден кивнул. Протянул руку к сабле Николаса и провёл ладонью над лезвием, оставляя свои тени. Клинок стал матовым, как залитый чернилами.
– Должно работать против этих тварей.
Отрывисто кивнув, Николас махнул в сторону центра зала:
– Разберусь с людьми и первой пиявкой, если она ещё жива.
– Найду отца и брата.
Айден надеялся, что сабля Николаса справится, потому что ни разу не проделывал ничего подобного. Точнее, давно, в детстве, когда они с братьями пытались с переменным успехом «заряжать» вещи своей магией. Хватало ненадолго, но сейчас, как надеялся Айден, надолго и не нужно.
Оглядевшись, Айден мельком увидел отца: император раздавал приказы и, кажется, делал с оружием то же, что и Айден. Плохо только, гвардейцев было не так много, а остальным носить на балу оружие не позволялось. Там же мелькнул и генерал Харгроув – с саблей и в мундире он казался именно тем, кем всегда был, воином, который может и умеет сражаться. Мать стояла за спиной отца, рядом Дэвиан с неведомо откуда взявшимся кинжалом, лезвие которого уже клубилось мраком.
Тени привязались к Лорене, загустели вокруг неё аж несколькими паразитами, но Лидия торопливо сбила их руками и потянула Лорену вниз, чтобы спрятаться под столом, на миг перехватив взгляд Айдена. Он решил, что они пока в относительной безопасности.
Роуэн стоял чуть дальше и явно пытался обуздать беснующуюся в зале силу, но по отчаянию на его лице было понятно, что ничего не выходит. Рядом Кристиан отмахивался от тварей, а миссис Фаррел стояла, молитвенно сложив руки.
Устремившись к брату, Айден глянул в центр зала. Мглистый туман то скрывал происходящее от его глаз, то снова показывал. Николас лихо разрубал тени, но Элмер решил встать у него на пути. Он тоже где-то достал саблю, и они схлестнулись над осколками узилища пиявки.
Кейн недалеко от них скрючился на полу, его родители были рядом: отец, кажется, пытался помочь, а мать организовывала магов – но большинство не присутствовали на балу, остались в Обсидиановом зале. Никто из них не сталкивался ни с чем подобным, а когда тени вгрызаются в твою плоть, в само твоё существо – это пугало кого угодно.
Тем более после казни. Никто не хотел повторить участь Уэлтера.
Элмер яростно нападал на Николаса, но тот легко парировал удары, успевая по ходу дела рубить и тени. Его сабля мерцала чернильным сгустком против обычного металла Элмера.
Сын мелких дворян, один из многих на курсе Конрада. Тот, кто казался всем слабым и незаметным. Возможно, поэтому он захотел большего. Ему не светили особые перспективы после Академии, его семья была незаметной. Общество привратников сулило новые знания, положение – всё, чего только мог желать такой человек.
Похоже, этого оказалось достаточно, чтобы толкнуть принца с крыши.
Айден устремился к Роуэну. Нужно помочь ему. Он не потеряет второго брата.
– Айден, я не могу их контролировать! – закричал Роуэн, хотя Айден был ещё далеко.
Он кивнул: они оба понимали, почему так, иначе и быть не могло. Это уже не магия Роуэна, как бы он ни старался.
Миссис Фаррел достала из причёски обсидиановую шпильку, конец которой сверкнул сталью, и, ничуть не мешкая, вонзила её в Роуэна. Он вскрикнул, отшатнулся, заваливаясь на стол и сбивая с него блюдо с желе.
В два прыжка Айден оказался рядом с братом, тому уже помогал подняться Кристиан.
– Всё в порядке, – просипел Роуэн. – Рана неглубокая.
Он зажал рукой бок, на пальцах уже показалась кровь, но её было немного. Вряд ли короткое лезвие шпильки могло причинить вред, да и мундир защищал.
Кристиан коротко кивнул Айдену, показывая, что позаботится о Роуэне. Тот повернулся к миссис Фаррел: что творит?
Она не обращала на них внимания. Уселась на колени посреди хаоса, свободной рукой делая причудливые жесты, а испачканной в крови шпилькой чертя в воздухе квадрат.
Собственная магия Айдена дрожала на кончиках его пальцев, когда он подходил. Он то ли заметил краем глаза, то ли ощутил по связи, как Николас выбил оружие из рук Элмера, а потом ударил рукоятью в основание черепа, чтобы вырубить. Устремился к Айдену.
Вуаль слетела с волос Вивиан Фаррел, седые волосы, сдерживаемые оставшейся шпилькой, частично рассыпались по плечам. Она не была похожа на милую старушку-библиотекаршу. Она походила на ту, кто незаметно наблюдает за Академией со стороны. На ту, через кого проходят все без исключения студенты. Кто знает, какими книгами они интересуются… кого можно поманить древними знаниями, кого воплощением амбиций, а кто захочет поучаствовать в чем-то таинственном и запретном.
– Магия Равенскортов напоит дверь силой и проявит её! Кровь Равенскортов откроет её.
Слова миссис Фаррел звучали нараспев, как заклинание, Айден ощутил её удушливо жаркую силу и пульсирующий чарами медальон на шее.
Она зачаровала его. Повесила запретные чары, подготовила их, чтобы открыть дверь, но скрыла. Требовалось только то, что спустит магию.
Сила и кровь Равенскортов.
И сейчас, ощущая магию миссис Фаррел, запретные чары, которые она творила, Айден понял, что их отголоски были на месте смерти Конрада. Он не распознал их, ведь никогда не видел, да и всё тогда затмила боль.
– Ты убила его, – выдохнул Айден. – Ты убила моего брата.
Конрада убили потому, что он хотел всё рассказать. Конрада убили, чтобы его кровь направила магию пиявки. Но слишком рано, пришлось поспешить, ведь он хотел уйти от всего этого, предать Общество привратников. Слишком мало его силы накачала пиявка, так что даже обильная кровь дверь не открыла.
Магия была ключом. Кровь – всего лишь ручкой.
Айден выпустил тени в сидящую миссис Фаррел, но они легко отскочили от неё. Более того, Айден ощутил, что их отделили от него самого, отправили к общей массе вокруг. Запретные чары.
Николас поднял саблю, но её лезвие ещё мерцало тенями, и Айден предупреждающе вскрикнул, послал вспышку по связи, и Николас остановился, уловил.
Миссис Фаррел отгородила себя от мира невидимой завесой, через которую Айден не мог пробиться ни тенями, ни физически, пространство не пускало его незримым щитом. Да уж, понятно, почему такая магия считалась запретной.
От этих чар разило даже не смертью, а болью. Чтобы сотворить подобную магию, миссис Фаррел собирала последний вздох Конрада, случайные жертвы летом в большом городе, подумаешь, кто хватится бедняги, который получил в темноте пропитанный ядом укол под ребра и сам не понял от кого. Взрыв дикой магией соседа Конрада, он многое знал, а его боль была чистой и тоже вплелась в эти чары.
Айден распознал их в защитном куполе. В мерцающем пространстве перед миссис Фаррел. Она сплела чужую боль в чары, чтобы подготовиться и вылепить защиту.
Как когда-то Люциус Коули или отец Кристиана. Запретной магии всегда требуются жертвы.
Появился проход: что-то вроде двери, правильного прямоугольника совершенного мрака. Миссис Фаррел поднялась, по-прежнему сжимая в руках окровавленную шпильку. Повернулась к Айдену.
Он никогда не видел на лице живого существа такого торжества, переходившего в откровенное безумие.
– Я ждала так долго! – провозгласила она, и её глаза горели. Рядом с ней стояла чернота двери в тот карман пространства, который когда-то создал Люциус, чтобы спрятать свою книгу. – Так долго.
На миг в её взгляде мелькнуло что-то от прежней миссис Фаррел, которой она так долго притворялась:
– Ты ведь понимаешь меня, Айден. Ты тоже терял. И ради того, чтобы вернуть любимых, мы готовы на многое.
– Так всё ради этого? – поразился Айден. – Вернуть вашу мёртвую семью?
Она любовно огладила медальон с прахом:
– Мой сын снова будет со мной.
– И оно того стоило? Все смерти, вся боль…
– Конечно. Вся боль мира стоит возвращения моего сына. Это акт любви.
– Это акт жестокости.
– Ох, Айден, ты ещё слишком молод и не понимаешь, как глубока может быть скорбь от потери.
Она улыбнулась совершенно безумно, развернулась и шагнула в чёрный проем. В тот же момент барьер спал, а вот дверь никуда не исчезла. Скорбь от потери… Айдену хотелось завопить, что его потеря – это дань неуёмной жажде одной библиотекарши, которая решила, что чужие жизни ничего не стоят.
Айден стиснул в кулаке магию и метнулся за миссис Фаррел.
Николас перехватил его поперек туловища. Металл выпавшей из ладони сабли ударился о пол.
– Отпусти! – зашипел Айден. – Она не уйдёт!
Но Николас держал крепко, а когда Айден начал вырываться, ловко перевернулся, встав между ним и тёмным проходом.
В сжатом кулаке Айдена билась его магия. Но Николас стоял перед ним, безоружный и твёрдо смотрящий, настолько открытый, что Айден невольно усмирял ярость, бьющую и по связи.
– Ты не понимаешь! – проговорил Айден, отмечая, что повторяет слова миссис Фаррел, но не задумываясь. – Это она! Она стояла за всем! Она убила Конрада.
– Понимаю. Но ты не пойдёшь туда. Мы не знаем, что там.
– Карман пространства. Я догоню её и отомщу.
– А если дверь закроется?
Да плевать, хотел отозваться Айден. Он ради этого пришёл в Академию! Ради этого мига. Чтобы среди спущенных с поводка теней и чужих криков догнать убийцу брата, направить в её сердце силу и забрать её жизнь, её сущность.
– Ты должен быть на моей стороне, – сказал Айден.
– Я на твоей стороне. Именно поэтому не хочу, чтобы ты делал глупости. Посмотри вокруг! Ты нужен здесь.
Он развёл руками, но сказать ещё что-то высокопарно-поэтическое ему не дали. Со стороны налетела одна из теней, уже вполне сформировавшаяся пиявка с длинным хвостом. Она сбила Николаса с ног, а потом буквально протащила в сторону.
Путь был открыт. Айден сделал шаг.
Посмотрел на Николаса, тот на полу пытался стащить с себя тварь. Где-то позади остался раненый Роуэн. Вокруг бесновались дикие тени. Но ведь Айден в любом случае ничего с ними не сделает. Он никогда ничего толком не мог – но после смерти Конрада решил, что отомстит. Это в его руках. В его власти. Это то единственное чёткое, что он видел.