– Сегодня останешься? Я думал, может, посмотрим какое-нибудь кино?
– Не, я сегодня домой, – улыбнулась Лу. – Завтра надо будет собираться на мюзикл, да и Рокса без меня зачахнет.
– Думаешь?
Кириллу сложно было поверить в то, что Снежная королева может нуждаться хоть в ком-то.
– Вообще-то она очень ранимая.
– Ага, в упор из пулемета, – закатил глаза Кир.
– Может, ты просто плохо ее знаешь? Иногда человек совсем не такой, каким кажется на первый взгляд.
– Это точно, – протянул Кирилл. – Ладно, у меня есть дела. – Он резко встал со стула и пошел в прихожую. – Вернусь после обеда.
Лу тяжело вздохнула, понимая, что ничего не понимает. Отчего-то ей вдруг подумалось, что Кирилл зол на Роксу. Эта мысль показалась ей удивительной. Конечно, они постоянно цепляли друг друга, но в последнее время все это было как-то… не так, как тогда, давно, когда они впервые ехали вместе в одной машине. Она вспоминала это, и ей казалось, что прошла целая жизнь с того дня. Все изменилось: ее отношение к Киру, ее отношения с Ромой, даже они с Роксой стали как-то особенно близки.
Да и сестра, как ей казалось, стала относиться к Киру гораздо теплее, чем в самом начале. Хотя, возможно, ей только казалось. А может, дело было и не в Кире вовсе. Лу заметила, что после ее возвращения из Питера Рокса была какая-то подавленная. Она пыталась поговорить с ней, но как-то не складывалось. Сестра отмалчивалась, прячась за работой и делами или предпочитая посмотреть сериал.
Мелкая чувствовала себя виноватой и даже обсудила это с Ромой, но он только руками развел и посоветовал не лезть. Мол, если захочет, сама все расскажет. Лу с ним согласилась, уважая право сестры на маленькие тайны, ведь она тоже не все ей рассказывала, чтобы не расстраивать.
В конце концов, Рокса всегда беспокоилась: о счетах, семейном бюджете и прочем. Может, ее просто окончательно доконала ответственность, которую она на себя взвалила? Если так, то завтрашний поход в театр поможет ей слегка расслабиться.
Лу улыбнулась, вспомнив, как радовалась сестра, когда Рома зашел к ним вечером, чтобы вручить билеты. Конечно, сама Лу в гробу и белых тапочках видела песнопения на французском, но Рома и Рокса так ликовали, что она тоже заразилась их весельем. Не могло же все быть совсем плохо.
– Доброе утро, – услышала она за спиной голос Ромки. – Давно проснулась? – спросил он, целуя ее щеку.
– Не особо. Ты голодный?
– Не очень. А где мелкий?
– Ушел куда-то, – повела плечами Лу. – Знаешь, мне кажется, я его смущаю. Он все время куда-то уходит, чтобы оставить нас вдвоем, – поделилась она своим наблюдением.
– А ты хотела бы, чтобы он свечку подержал?
– Да нет, просто это как-то… неправильно. Это же и его дом, а я тут оккупант.
– Не заморачивайся, – посоветовал Рома. – Все нормально. Мне кажется, ты нравишься Кирюхе.
Маргарита окинула тоскливым взглядом пустой стол в столовой: дети не собирались на субботние обеды уже почти месяц. Кирилла она не видела с того самого дня, как он собрал вещи и ушел, а Рома появлялся весьма эпизодично, перекидывался с ней парой слов, забирал какую-то одежду и уезжал. Даже Андрей разговаривал с ней как-то отчужденно и все время отказывался зайти, ссылаясь на дела.
В самых расстроенных чувствах Марго поднялась на второй этаж и остановилась у кабинета Андрея. Она хотела было постучать, но передумала и лишь неловко царапнула ногтями массив дерева. С мужем они почти не разговаривали после той ужасной сцены.
– Марго? – Голос мужа прозвучал совсем близко, а потом дверь в кабинет открылась. – Заходи.
– Все-таки услышал?
– Я, конечно, уже не мальчик, но и не глухой дед, – добродушно заметил муж, закрывая за ними дверь. Проводив жену до кресла, он сел на диван напротив и улыбнулся. – Рад, что ты зашла.
Сидя напротив мужа, глядя в его глаза, Марго почувствовала, как внутри затягивается ком. Боясь, что не сможет сдержаться, она поспешила завести разговор.
– Дети снова не пришли на обед, – заметила она, с преувеличенным вниманием рассматривая картину над головой супруга.
– Они уехали в Москву. Помнишь, я говорил, что брал билеты на мюзикл? Раз Кирилл с Андреем не ладят, то я решил, что семейный поход больше не актуален, и отдал билеты Роме.
– Я могла пойти вместо Кирилла, – сухо заметила жена. – Конечно, я не очень знаю французский, но, думаю, это было бы интересно. Несправедливо лишать всех удовольствия из-за того, что Кирилл не умеет себя вести. И между прочим…
– Ты не права. Зачем ты все время ищешь виноватых? Мальчики поссорились, это их дело. Я уже наказал Кирилла за то, что поднял руку на брата, и ты это знаешь. А какие у них будут отношения – это не наша забота. Пусть разбираются сами.
– Рома пошел с этой девицей?
Уже спрашивая, она знала, что ответ будет положительным.
Андрей Андреевич тяжело вздохнул, а потом встал и подошел к креслу, на котором сидела жена. Опустившись на широкий подлокотник, как когда-то раньше, в юности, он положил руки ей на плечи и слегка сжал. Она вздрогнула от удивления и запрокинула голову, чтобы посмотреть в лицо мужа.
– Ты совсем не разговаривала со мной в последнее время, – заметил он, легко массируя ее плечи пальцами. – Я хочу извиниться за то, что позволил себе поднять на тебя голос, особенно при детях, но, милая моя, ты совсем не права.
– Андрей, я…
– Постой, дай договорить. У нас трое сыновей. Все они уже взрослые люди со своими чувствами, мечтами и стремлениями. Нам с тобой это может нравиться или нет, но мы не можем указывать им, как жить, иначе останемся в этом доме одни. Разве тебе не грустно от того, что Андрей с Аллой почти не приезжают? Что Кирилл с Ромой переехали в город?
– Конечно грустно, но что я могу сделать? Как я могу смотреть на то, как они все делают не так?
– Они все делают правильно. Дай им совершать собственные ошибки, самим находить выход и решать свои проблемы. Рома, наш легкомысленный дуралей, наконец влюбился по-настоящему, а ты никак не можешь побороть свои предубеждения против Лу. Не думал, что когда-нибудь буду говорить это тебе, но, Маргарита, не превращайся в мою мать. Да и, в конце концов, разве она смогла помешать мне прожить с тобой тридцать лет?
– Андрей, ты предлагаешь пустить все на самотек?
– Именно это я и предлагаю сделать. Наши птенцы уже выросли, и, если мы хотим изредка видеть их в своем гнезде, пора позволить им быть такими, как им нравится. Или ты хочешь, чтобы твои дети приезжали к тебе раз в год на Рождество?
Марго сразу поняла, о чем он говорит. Враждебное отношение Жози привело к тому, что Андрей практически не контактировал с матерью и очень редко выбирался к ней. И вдруг она ясно увидела себя сидящей в огромном пустом доме, куда почти никогда не приезжают ее дети.
Заметив, как задрожали плечи жены, Андрей понял, что смог наконец до нее достучаться.
78. Беспощадная сука, стерва [122]
Рокса сидела в шумном зале театра, куда стремительно стягивались люди, спешившие занять свои места, и нервничала. Дали третий звонок. Вот-вот должен был начаться один из лучших мюзиклов, придуманных человечеством, а ее взгляд то и дело падал не на сцену, а влево, где сидел ужасно красивый Андреев. Белая рубашка ему шла, как и немного зауженные черные брюки, как и уложенные муссом волосы, как и черные ботинки-оксфорды, как и злая гадливая ухмылка. Впервые в жизни Роксана ощущала себя типичной бабой. Сама отшила, а теперь пялилась и пыталась угадать, о чем он думает.
За всю дорогу, а это было больше трех часов, они не сказали друг другу ни слова, отгораживаясь от мира наушниками. Иногда они, словно сговариваясь, по очереди болтали с Ромой и Лу и снова уходили в себя. Роксу терзала мысль, что в другой жизни все могло бы получиться, как и терзало то, что Кирилл упорно не хотел смотреть на нее.
Она вдруг пожалела, что поехала, поддавшись эгоистичному желанию увидеть этот мюзикл и глупой уверенности в том, что не соврала Андрееву, сказав, что он ей не нравится.
Но, сидя на мягком кресле в огромном зале в черном вечернем платье и тупо пялясь на пока еще пустую сцену, Рокса с тоской и даже болью подумала, что Андреев ей все же нравится. И, наверное, давно. С того самого дня, когда он закинул ее на плечо и увез из города в «Макдоналдс».
–Почему тебе нравится «Нотр-Дам»?– спросил Кирилл на французском, впервые за вечер обращаясь к ней.
–Потому что это одновременно грустно и волшебно, и ни на что не похоже. Я про книгу. А про мюзикл… Пожалуй, прекрасные песни. И потому, что это была первая французская книга, которую я осилила в оригинале,– с легкой улыбкой ответила Рокса. – А тебе?
–Здесь нет соплей и ванили,– пожал плечами Андреев, не желая больше разговаривать.
Рокса вздохнула, поворачиваясь вправо, чтобы поболтать с Лу, но младшая так мило что-то шептала в ухо довольному Ромке, что нарушать их идиллию было бы полнейшим свинством.
Первый акт начался потрясающе. Рокса восхищалась голосами актеров, декорациями, костюмами, песнями, энергетикой. Время пролетело так быстро, что ей даже показалось, что свет в зале включили неожиданно. Люди завозились, с гулом покидая зал в поисках буфетов и туалетов. Лу тоже засобиралась, бурча, как старая бабка, что по-французски ни черта не понимает и что единственный красавчик на сцене – это афроамериканец, который задорно пляшет и хорошо поет.
– И, вообще, Феб этот – подлый изменник! Повелся на голые коленки Эсмеральды, – ворчала Лу.
Рокса отвернулась, не дослушав ее. Кирилл как раз вставал со своего кресла, тоже не спуская с нее глаз. Он молчал, хотя и едва заметно загадочно улыбался. Один бог или черт знали, что у него в душе, но Роксе было очень интересно его мнение по поводу первого акта. И, не удержавшись, она спросила.
– Песни – космос, – сказал Кир. – И Фролло жалко.