– Здесь все не в курсе, что я твой парень, – продолжал напирать Андреев, делая шаг ей навстречу.
– Мы это обсуждали.
Он хотел схватить ее за руку и встряхнуть, но в дом ворвалась Маринка с криками, что ей срочно нужна чертова соль. Кирилл развернулся и ушел. Эти майские праздники раздражали. Точнее, раздражала глупая Рокса. Если все свои, то почему нельзя им сказать, что они вместе? Он хотел обнимать ее, сидя у костра, как Рома обнимал Лу, или готовить вместе, или держать за руку, а не держаться подальше по ее просьбе. И ладно бы просто держаться подальше! Она приехала и всем видом показывала, что абсолютно свободна. Игриво шутила с Колей, надела откровенный наряд и вела себя как стерва.
Кир закурил, думая о том, что, как бы он ни старался, Снежная королева сама по себе. Его мнение для нее ничего не значит, как и просьбы, как и его гребаные чувства!
Вернувшись к костру, он заговорил с Усачом о тачках и решил тоже не обращать на нее внимания. Пусть корчит из себя гордую и независимую дальше.
Шашлыки получились отличными, как и салаты, которые приготовили девчонки. Маринка на радость всем не пила, а вот Стаса разморило на солнышке, и все пытались долго и упорно уложить его спать в теньке. Парень сопротивлялся и нечаянно толкнул Вика, который пошатнулся от неожиданности и уронил гитару грифом в мангал. Рокса тут же потянулась за ней и обожгла руку. Кир среагировал быстрее, чем вспомнил о ее просьбе хранить видимое равнодушие. Он подскочил к ней и перевернул хрупкую ладонь вверх, рассматривая небольшое красное пятно ожога.
– Ты как? – обеспокоенно спросил он, тут же спрашивая у Маринки, где в доме аптечка.
– Все нормально, – Рокса испуганно выдернула пальцы из его руки. – Мне просто надо сунуть руку под холодную воду.
– Я поищу мазь. – Лу побежала в дом с Маринкой, надеясь отыскать что-нибудь от ожогов.
– Да все в порядке, не волнуйтесь.
Рокса посмотрела на Кира с легким укором и пошла к колонке за домом.
Андреев опять разозлился. Оставив брата с Усачом и Колей укладывать Стаса, он целенаправленно пошел за ней.
– Зачем ты потянулась за гитарой?! Могла обжечься сильнее, – возмутился он. – Покажи, сильно болит? Может, доехать до города в аптеку? Я могу вызвать такси и…
– Кир, – хмуро насупилась Рокса, – успокойся. Все нормально.
– Я просто волнуюсь за тебя, дура!
– Не ори и не обзывайся, – раздраженно сказала Рокса. – Хватит смотреть на меня, как сыч, и контролировать.
– Рокса, ты издеваешься? Я с тобой встречаюсь вообще-то. Ты мне нравишься. Ты моя девушка. Хватит вести себя, как будто мы не знакомы. Ты так боишься, что они узнают, что мы встречаемся? Это так важно?
– Кир, что с тобой? Пришел изначально весь недовольный. Я общаюсь со всеми, как всегда. Крашу губы и ношу шорты, как всегда, и самостоятельна, как всегда. Ты знал, что я такая, когда хотел встречаться со мной. Что за бесконечные претензии?
Кирилла это выбесило еще больше. Она была непрошибаемой. Не считалась с его мнением, не слушала никого, кроме себя, и считала себя во всем правой.
– Я тебе нужен зачем? – вдруг резко спросил он. – Для секса по ночам, пока никто не видит?
Рокса едва не задохнулась от гнева. Кем он себя возомнил? Она переступила через себя, чтобы с ним встречаться. Ей так тяжело было принять это решение. Довериться школьнику и прыгнуть в неизвестность. Рисковать своей работой каждый день, когда он целовал ее в школе после уроков. Не носить любимые обтягивающие юбки, потому что этот собственник высрал весь мозг, что на нее пялятся даже шестиклассники. Не ходить с Олькой в бары по субботам, ссылаясь на что угодно, потому что Киру бы это не понравилось и потому что самой не хотелось. Она даже пыталась научиться готовить для него. Безуспешно, но пыталась.
И все это для того, чтобы ей вынесли мозги за то, что она надела шорты на даче? И она еще и виновата, что просит не кудахтать над крохотным ожогом от уголька?
– Ты идиот? – гневно выдохнула Рокса.
– Никогда не называй меня идиотом, – со злостью прошипел уязвленный парень.
– Мы нашли мазь! – из-за угла выбежали Маринка с Лу. – Вы че такие злые?
– Мы не злые, так просто беседуем, – ехидно ответил Кир, отчего всем стало не по себе. – Спрашиваю у Роксаны, почему она такая дерганая. ПМС, может?
– Да нет, недотрах обыкновенный. Парня давно не было.
Рокса так сильно разозлилась, что не подумала, что ляпнула в запале и как это задело Кирилла. Он посмотрел на нее с таким отвращением и разочарованием, словно выжег душу насквозь.
– Удачи в его поиске. – Парень развернулся и ушел.
Рокса дернулась было за ним, но Лу уже открыла мазь и принялась щедро мазать ее ожог. Роксана все смотрела в спину Кира и едва сдерживала слезы от обиды на него и на себя. Так глупо получилось, и так больно.
Когда мелкая закончила обрабатывать ее руку, Рокса наврала девчонкам, что ей надо позвонить. Стоило им уйти, как она с тяжелым вздохом уселась на колоду для колки дров и закурила. Вращая в пальцах сигарету, она думала о том, что Кир прав: нельзя быть такой. Но это не отменяло того факта, что какой-то там школьник не будет контролировать ее жизнь. Да вообще никто не будет.
Он нравился ей, сильно нравился. И она была готова идти на компромисс, но он постоянно пытался ставить ультиматумы.
– Маленькое говно.
Рокса потрясла головой, словно пытаясь выкинуть оттуда выедающий изнутри взгляд черных глаз. Да только вот это совсем не помогло. Мелькнула мысль о том, чтобы позвонить Андрееву, но она не знала, что ему сказать. Извиняться она не собиралась, а значит, нет никакого смысла в этом звонке.
– Эй, Рокси-фокси, ты чего тут одна?
Рома направлялся к ней, поэтому Рокса привычно натянула на лицо милую улыбку и вернулась к друзьям. Не будет она ни за кем бегать. Хочет вести себя как ревнивый засранец – пускай. Только вот в другом месте и с другой девушкой. Никто не будет решать, как ей жить, кроме нее самой.
Кирилл ехал домой в такси, оставив друзей и ненавистную Роксу. Шашлыки встали поперек горла, как и Рокса, как и глупые вопросы Стаса, куда и почему он уходит. Не хотелось ни с кем говорить. Ничего не хотелось. Андреев только почему-то без остановки вспоминал их первую с Роксой встречу в школе, как он назвал ее куколкой и как они поругались на французском.
Парень прикрыл глаза, растворяясь в песне, что играли в пропахшей дешевым кокосовым освежителем машине таксиста:
А я по тихой грусти иду домой.Когда уже отпустит сука-любовь?Не понимаешь ты, что ты бог мой,Тебе похуй, тебе похуй![131]
Кир горько усмехнулся тому, как точно попадают песни в последнее время под его настроение. Схватив телефон, парень черкнул три слова в эсэмэске Роксе, открыл окно и швырнул телефон на дорогу.
85. Если не слабо [132]
– Ты уверена? – Виктор Михайлович грустно переводил взгляд с заявления на столе на Роксану, которая сидела напротив.
– Да, – коротко кивнула учительница, не зная, что еще добавить.
– Не подпишу, пока не расскажешь, что собираешься делать дальше, – весело улыбнулся директор.
– Я беру отпуск с первого июня с последующим увольнением в сентябре. За лето мы решим все квартирные вопросы с Лу, покупатель на нашу квартиру уже есть. Сделка гораздо выгоднее, чем я ожидала. Потом мы переедем в Москву, там квартиру я уже присмотрела…
– А работа? – спросил директор, в который раз поражаясь хватке своей бывшей ученицы.
– Меня уже ждут. Собираюсь преподавать в своем институте первое время. И постараюсь уговорить Лу поступить. Если не в этом, то в следующем году.
– Молодец. – Виктор Михайлович подписал заявление на отпуск с увольнением. – Я очень горжусь тобой, Роксана. Правда горжусь.
Все-таки он не ошибся, когда принял решение помочь школьнице с пронзительными голубыми глазами. Там, где многие видели просто красивую мордашку, он разглядел дух настоящего бойца и знал, что Роксана способна взять любую вершину, на которую нацелится.
– Спасибо, – смущенно улыбнулась девушка, не привыкшая к такой искренней похвале.
Не хотелось вспоминать, как тяжело это все далось. Сколько бумажной волокиты, от которой она свихнулась бы, если бы не Ромкины юридические консультации. Сколько нервов и сил было истрачено на общение с госслужащими. Как итог, Рокса добилась большой денежной помощи для них с Лу как сиротам, нашла сговорчивых покупателей на квартиру и уже присмотрела симпатичную однушку в спальном районе на окраине Москвы.
Она еще немного душевно пообщалась с Виктором Михайловичем, а затем пошла в свой кабинет, чтобы привести оставшиеся бумаги в порядок. На улице было жарко, солнечно, по-летнему радостно, но Рокса с тоской села за стол, проведя пальцами по старой столешнице. Хотелось подвести итоги всего года не только перед Витьком, но и перед самой собой. Роксана прислушалась к тишине пустой школы и одновременно к громкому щебету птиц за окном. Какой диссонанс.
Нечто похожее было и в душе. Радость, что год был веселый, легкий, насыщенный эмоциями, что все ее классы сдали итоговые контрольные на хорошие оценки, что родительский комитет признал ее, что школа выплатила хорошую премию за ее работу, что даже придирчивая завуч и другие учителя прониклись к ней если не любовью, то хотя бы симпатией, что ее бабушка гордится ей, как никогда, и, что самое главное, их отношения с Лу крепки и нерушимы. Они все смогут вместе, и ее маленькая Лу стала совсем взрослой. Рокса готова была разрыдаться от умиления оттого, что она смогла вырастить сестру, и ей удалось практически все задуманное. Совсем скоро все решится с жильем, с переездом, потом она подумает о переезде бабули из собственного дома в квартиру, но это все позже. Все идет по плану. Вся ее жизнь следует намеченному плану.
Рокса резко встала из-за стола и распахнула настежь окно, глядя с третьего этажа школы на улицу, где на баскетбольной площадке играли школьники. Лето дунуло теплым ветром в лицо, растрепав уложенные волосы. Ей всего лишь двадцать один. Ей никто никогда не помогал, и сейчас, как никогда, захотелось собой гордиться, но Рокса вдруг вернулась за стол, машинально достала телефон и открыла последнее сообщение от Кира, которое он прислал ей первого мая. Всего три слова, которые так легко запомнить, что не стоит перечитывать каждый день. Но Рокса доставала телефон, и сегодня был ровно тридцатый раз, как читала: «