Пошла на хуй, куколка».
Глупо пялиться в глупую эсэмэску от глупого школьника, но Роксана упорно всматривалась в три слова в телефоне, убеждая себя, что это доказательство того, что все к лучшему. Пусть ужасно, пошло и больно, но так будет лучше. Никому потом не будет плохо. Они не понимают друг друга, они не подходят друг другу, они не созданы друг для друга. Рокса читала это, как мантру, тридцать дней месяца, шептала это, как молитву, когда встречалась с ним взглядом в школе, когда засыпала в пустой кровати на рассвете, когда курила по вечерам, когда волновалась, как он сдаст DELF-DALF, ведь они не занимаются уже тридцать дней. Она думала об этом сообщении, когда слушала французские песни, проклинала глупые тайные отношения, когда вспоминала, как крепко он ее обнимал. И ненавидела весь этот год за то, что в каждом его дне был Андреев.
– Все к лучшему. Это все было несерьезно, – опять пробубнила себе под нос Рокса, чувствуя, как голова начинает болеть, а сердце гадливо сжимается от тоски.
Но вместо того, чтобы придумать пятьдесят причин ненависти к Андрееву-младшему, Рокса с болью подумала о том, что он сегодня сдает ЕГЭ в соседней школе по математике. Все ли там нормально? А еще у него экзамен в Москве по французскому уже через пять дней. Рокса закусила губу от досады. Ей очень хотелось поехать с ним на этот экзамен. Плевать, что глупо они расстались. Она должна поехать с ним на DELF-DALF.
Не думая, что делает, девушка позвонила ему впервые за месяц, но трубку не взяли. Промелькнула мысль, что она в черном списке у этого горделивого засранца.
Роксана как раз досматривала очередную серию сериала, когда домой заявилась Лу. Она что-то напевала себе под нос и вообще выглядела подозрительно жизнерадостной.
– Куда ходила и чего такая радостная? – подозрительно поинтересовалась Рокса, всматриваясь в сестру.
– А разве у нас недостаточно поводов? – улыбаясь, спросила мелкая. – Смотри: школа закончилась, причем для нас обеих, это раз. На улице чудесная погода, это два. После выпускного мы переедем в Москву, это три. И Рома тоже поедет, это четыре.
– Ну, в твоих словах явно прослеживается логика, – согласилась Рокса, понемногу заражаясь весельем сестры. – Знаешь, ты права. В последнее время я была слишком замороченная из-за всех этих дел и бумажной волокиты и никак не могла осознать, что наша мечта совсем близко, только протяни руку. Знаешь, до меня только сейчас наконец дошло, что я в отпуске. Понимаешь, пятница, а я не торчу в школе!
Лу посмотрела на нее долгим взглядом, а потом подошла и крепко-крепко обняла.
– Знаешь, я так рада, что ты наконец-то по-настоящему улыбаешься.
Это была чистая правда. В начале мая Рокса сказала ей, что ее молодой человек больше не ее, да и вообще, так себе личность. Она делала вид, что ее это особо не волнует, загружая себя всевозможными делами, но Лу замечала, какая она грустная, когда думает, что ее никто не видит. Она не знала, что нужно сказать или сделать, потому что Рокса избегала любых упоминаний о том, что у нее был роман. Словно все это было какой-то больной фантазией Лу.
Мелкую это расстраивало по двум причинам: ей было тяжело видеть сестру такой, а еще где-то глубоко внутри тоненький голосочек напоминал ей, что она не сможет жить вместе с Ромой, потому что нужна Роксане. А еще ей было немного неловко за то, что у нее все было хорошо, а у Роксы нет. Лу знала, что это просто ее загоны, но ничего не могла с этим поделать.
– Как насчет пойти погулять? – вдруг предложила Рокса. – Можем позвать Ромку, если хочешь.
– Нет, давай вдвоем, – покачала головой Лу. – И не гулять, а по винишку, – хитро подмигнула мелкая, убежав в прихожую.
Вернулась она с двумя бутылками белого полусладкого, которое водрузила на стол. А потом, словно Дед Мороз из мешка с подарками, выудила из своего рюкзачка шоколадку, сухарики и Роксино любимое печенье.
– Мне нравится твой настрой. – Рокса вытащила из кухонного шкафчика два бокала и принялась открывать вино. – Что празднуем?
– Все, – заявила Лу, а потом добавила уже менее уверенно: – Я должна тебе кое-что рассказать.
– Только не говори, что я стану тетей. – Рокса вскинула на сестру испуганный взгляд, выронив из руки открывашку. – Хотя какое тебе тогда вино…
– Рокса! – возмутилась Лу. – Откуда у тебя в голове такие идеи?
– Да ты просто такой голос драматичный сделала, – пожала плечами Рокса, наполняя бокалы едва ли не до краев. – Давай рассказывай. – Она устроилась на стуле и открыла печенье. – Нет, стой! Если это что-то ужасное, то подожди, пока я выпью хотя бы половину.
– Я решила поступать, – призналась Лу наконец. – Прости, что не говорила раньше. Я боялась, что у меня ничего не получится, и ты расстроишься.
– Дурочка, я бы все равно гордилась тобой за то, что ты хотя бы попыталась. Неужели это и так непонятно?
Когда Роксана сказала это, Лу вдруг поняла, что так оно и было. Кто еще, как не Рокса, мог понять ее, осознать, как непросто ей было решиться поступать в последний момент? В конце концов, ей было очень трудно признать, что Рома, Рокса и даже Маргарита Евгеньевна были правы насчет образования. И ей было стыдно признаться в том, что она все-таки отступилась от своих прежних убеждений.
– Ты же делаешь это не только для меня? – вдруг спросила Рокса.
– Я делаю это, чтобы доказать, что я чего-то стою, – честно ответила Лу.
– Лично для меня ты бесценна. Но я все равно рада, правда.
Рокса тихонько стукнула своим бокалом о бокал сестры, чувствуя, как умиротворение разливается в ее душе. Неважно, что было или будет в ее жизни, победы Лу всегда будут и ее победами. И пусть даже она не поступит, пусть завалит экзамены к чертовой матери, куда важнее было не это, а то, что она смогла победить свои страхи и выбраться из своей скорлупы демонстративного презрения к общественным устоям.
– Ты лучшая.
– Спасибо, я в курсе, – хмыкнула Рокса, залпом допивая бокал. – Ты тоже ничего.
– А еще ты самовлюбленная задница, – закатила глаза Лу, тут же меняя тон.
– Но ты все равно меня любишь, – пропела Рокса, протягивая ей пустой бокал.
– Как будто у меня есть выбор.
Рокса чувствовала себя разбитой, невыспавшейся и замученной. Она так переживала за экзамен Андреева, что не спала последние три дня, считая часы до сдачи. Она наплевала на свою гордость и заспамила его почту шпорами, конспектами и правилами грамматики. И пусть он, как маленькая девочка, игнорировал все ее письма, Рокса остервенело слала ему еще больше лекций, в душе зная, что он все это читает. В конце концов в день сдачи она подскочила на рассвете с мыслью, что спала от силы минут двадцать за всю ночь, и поплелась ставить чайник. Психанув в очередной раз на придурка Андреева, она написала ему письмо на почту, с пожеланиями удачи с экзаменом, дописав в конце, что она верит в него и что у него все получится.
Сердце стучало, как бешеное. Экзамен начинался в девять. На часах было без десяти пять утра. Рокса обнимала чашку с кофе на кухне и чувствовала себя дурой. В голове пронеслась мысль одеться и поехать на электричке в Москву, туда, где он будет сдавать экзамен. Она хотела быть рядом с ним, как никогда. Неожиданно телефон пиликнул, оповещая, что на почту пришло новое сообщение. Рокса почувствовала, как внутри что-то екнуло. Она догадывалась, что это не спам.
«Удача мне не нужна, я и так все сдам»
Роксана медленно, чуть ли не по буквам прочитала сообщение от Андреева раз пятьсот и скурила полсигареты, а потом начала ругаться, покрываясь пятнами от злости.
– Маленький тупой говнюк!
Роксана бросила телефон на стол, затушила бычок и пошла в постель досыпать.
Недостоин был Андреев ее переживаний и страданий. Мелкий придурок! Рокса еще раз открыла сообщение, в котором он ее послал. Обида встала комом поперек горла. Непрошеные слезы катились по щекам, оставляя соленые дорожки. Пора было закрыть эту историю раз и навсегда. Они не подходили друг другу.
Рокса с деланой радостью собиралась в бар, куда ее позвала Олька, чтобы отметить окончание года. Настроение было паршивым, но она взяла себя в руки и решила повеселиться. Махнув кисточкой, Рокса завершила вечерний макияж, довольная своим внешним видом. Украдкой бросив взгляд на настенные часы, она снова вздохнула. Было почти девять вечера. Андреев уже должен был сдать экзамен и вернуться из Москвы. Тряхнув головой, Рокса снова попыталась отогнать дурные мысли и пошла искать новые желтые туфли.
Вдруг в дверь позвонили. Рокса только хмыкнула: вечно Оля приходила раньше времени, что на работу, что на тусовки.
– Дятел, а не человек, – по-доброму ворчала она, открывая щеколду. – Оля, знаешь, я тебя убью.
За дверью стояла не химичка. Роксана напряженно уставилась прямо перед собой, широко распахнув глаза. К горлу подкатил тугой комок, а желудок скрутило, как будто ее вот-вот стошнит. Захотелось одновременно захлопнуть дверь перед носом незваного гостя, наорать или залепить пощечину, но Рокса сделала короткий вдох-выдох и тут же лучезарно улыбнулась, решая быть Снежной королевой до конца, раз он ее так окрестил.
– Как прошел экзамен? – мило спросила Рокса, не спеша пропускать его внутрь квартиры.
– Я сдал. – Кирилл тоже улыбнулся, только не мило, а хищно и злобно.
– Не будь так уверен, результат будет не раньше, чем через две недели, – отмахнулась Рокса, тряхнув кудряшками.
– Я уверен, что сдал. Это было легче, чем я думал, – самоуверенно сказал Андреев, злясь на нее все больше.
– И все же я не буду тебя заранее поздравлять, хоть и не сомневаюсь в себе, как в преподавателе.
Рокса чувствовала себя глупо. Зачем он приехал сейчас, зачем этот глупый спор и зачем она остервенело сжимает в руке проклятые туфли?
– Как будто ты хоть раз в себе сомневалась, мисс Стерва Стервоткинс.