Лу давно усвоила простое правило: если сделать лицо кирпичом, притвориться непробиваемой, то рано или поздно от тебя отстанут. Но стоит однажды дать слабину, то все, – сожрут и косточки проглотят.
План появился сам собой. Не обращая внимания на Лику, вертевшуюся напротив Ромы, который уже открыто на нее посматривал, она подошла к парню, который ставил музыку. Быстро найдя в каталоге нужную песню, она написала номер на бумажке.
– Только версия с бэк-вокалом, – предупредил бородач.
– Так даже лучше, – улыбнулась Лу.
Приблизившись к столику, где Марина уже что-то шептала на ухо Стасу, Лу сделала пару глотков мартини. Конечно, на трезвую голову вокал лучше, но это сейчас не главное. Улыбнувшись Роме, который наконец оторвался от Лики и удивленно посмотрел на нее, она послала ему воздушный поцелуй и подошла к девушке.
Та как раз закончила петь и передала микрофон Лу.
– Спасибо, милочка.
Криво улыбнувшись, Лу перехватила микрофон поудобнее и прикрыла глаза, вспоминая, как сотню раз кривлялась перед зеркалом, напевая эту песню. Слова она помнила наизусть до сих пор, хотя это было и неважно. Нужно было устроить шоу. Давно, как будто в прошлой жизни, они с Роксой тащились по этой песне и часто танцевали, пытаясь копировать движения знаменитой певицы. У Роксы получалось очень похоже, но и Лу не отставала от старшей. И сейчас это должно было пригодиться.
Лу стояла, замерев, охваченная напряжением. Все ее тело словно превратилось в камень, но она знала, что это пройдет, стоит заиграть музыке. Музыка вела ее по жизни, направляя, поддерживая, и сейчас музыка поможет ей. Она заставит Рому забыть Лику, забыть всех. Он будет смотреть только на нее. Музыка поможет ей рассказать ему, что она чувствует, раз она не может сделать этого словами.
На большом экране появились титры, но Лу они были не нужны. Она закрыла глаза и вступила одновременно с музыкой.
Want your bad romance!
Песню тут же узнали, послышались одобрительные выкрики. Как будто концерт, только маленький. Для единственного зрителя, сидящего за столиком напротив. За мгновение до начала куплета Лу распахнула глаза и встретилась с Ромой взглядами.
Парень ошарашенно наблюдал за девушкой, изломанно двигающейся в такт рваному ритму. Голос ее разлетался по залу, заставив всех присутствующих обратить на нее внимание. В тот единственный раз, когда он видел, как она пела на сцене, все было по-другому. Тогда она пела сестре, едва сдерживая слезы, а сейчас перед ним словно была другая девушка. Дерзкая, уверенная в себе и чертовски сексуальная.
I want your love andAll your lover’s revengeYou and me could write a bad romance
Рома хорошо знал английский, и каждое слово песни, на которую он раньше не обращал особого внимания, врезалось в его сознание, обжигая. Слишком пóшло, слишком сильно. Слишком похоже на Лу, которая постоянно поражала его тем, как нежность в ней смешивается с грубостью, а грозные взгляды – с ласковыми поцелуями.
В отличие от Лики, которая открыто обращалась к Роме, пока пела Лу, она перемещалась по танцполу, то протягивая руку к какому-нибудь столику, то призывно выгибаясь у другого. Но все равно Рома чувствовал, что поет она для него. Даже если она на него не смотрит. Его не удивил выбор песни, она абсолютно подходила Лу. Сумасшедшая, резкая, но такая искренняя.
Лу, наконец, повернулась к нему. Дернув плечами, она позволила пиджаку сползти ниже, демонстрируя точеные плечи. Еще несколько движений, и он падает на пол. Отшвырнув его в сторону небрежным движением ноги, Лу сделала шаг вперед. Ажурный топ не оставлял места воображению, но сейчас это было неважно. Кто-то улюлюкал, Марина снимала на телефон, а Рома пожирал ее глазами.
Снова припев. Глаза в глаза. Словно они только вдвоем, словно нет всех этих людей. Словно не было никакой Лики, на которую Рома пялился еще пару минут назад. Только Лу, на которой было слишком мало одежды.
Музыка сменилась, и заиграл бэк-вокал. Лу воспользовалась этим, чтобы, танцуя, приблизиться к Роме, готовясь к кульминации своего маленького шоу. Это было слишком для нее. Слишком откровенно. Никогда не говорившая о своих чувствах, она раздевалась для него, преодолевая те границы, что сама установила. Разнося в прах условности, она пела о том, как ей нужен роман с ним. Она сгорала от желания, она хотела быть еще ближе. Только она и никто больше.
Резкие шаги, ближе и ближе. Лу поставила ногу между его широко разведенных ног и склонилась к нему. Плевать, как это выглядит. Остались лишь он и она. Тонкие пальцы подцепили кончик галстука и с силой потянули, заставляя парня податься вперед. Их лица почти соприкасались.
I want your loveI don’t wanna be friends[49]
Да, она хочет его любви, черт подери! Отшвырнув галстук в сторону, она мимолетно коснулась его лица и ушла назад в середину зала.
Остаток песни она допевала, не осознавая, не думая. Только чувствуя, как спину прожигают глаза цвета виски.
32. Звени, бубенчик мой, звени… [50]
Закончив петь, Лу отдала микрофон следующему и, подхватив с пола свой пиджачок, подошла к столу. Рома смотрел на нее во все глаза, она же даже не повернулась в его сторону. Опрокинув свой бокал мартини залпом, она надела пиджак и пошла к выходу.
Парень несколько мгновений тупо смотрел на ее спину, а Маринка потянула его за руку.
– Я рассказала ей про Лику.
– Бля.
Рома наконец понял, почему Лу казалась такой странной с тех пор, как заявилась Анжела с подругами. Бросив на стол несколько купюр, не прощаясь с друзьями, он поспешил к выходу.
Лу стояла на улице, прислонившись к стене заведения, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. Глаза ее были закрыты, только черные ресницы подрагивали.
– Лу? – позвал ее Рома. – Ты чего убежала?
Она не ответила. Только посмотрела на него и снова затянулась. Она не знала, что ему сказать. Эмоций было много, а слов, как всегда, не хватало. Она торжествовала, потому что своего добилась, – он смотрел только на нее. Но до этого он смотрел на Лику. Это было неприятно, непонятно и мерзко. Она обнажила перед ним то, в чем сама себе признаться не могла, а теперь ей хотелось наорать на него. Рома выворачивал ее наизнанку, поднимая с самых глубин то, что должно было там и остаться.
Ник всегда говорил, что ревность – паршивое чувство. Ревнуешь – значит, не доверяешь. Или проблемы с самооценкой. В общем, ревность для слабаков. И Лу совершенно не хотелось признаваться Роме, что она ревнует к этой «кукле Барби».
– Там жарко. – И все. Ничего больше не скажет.
– С тобой везде жарко, – прошептал Рома, склоняясь к ее лицу. – Мне очень понравилось, как ты пела.
– Спасибо. Отвези меня домой, – попросила она. Возвращаться не хотелось совершенно.
Рома хотел спросить ее, что происходит, но громко хлопнула входная дверь, а потом раздался девчачий смех.
– Ром, привет! – Лика со своими подругами подошла к ним. – Какая неожиданная встреча. – Девушка ненавязчивым движением прикоснулась к его плечу.
– Привет.
Лу смотрела на Рому, не мигая и ожидая, что он сделает. Краем глаза он заметил, как тонкие пальцы девушки сжались всего на мгновение, а потом ее рука скользнула в карман пальто за новой сигаретой. Парень почти физически ощущал напряжение, исходившее от Лу, которая замерла в ожидании развязки.
– Лика, это моя девушка, Лу, – сказал он, убирая тонкую руку с плеча. – Мы как раз собирались домой.
– Ой, так рано? – наигранно удивилась девушка. – Приятно познакомиться, – взгляд ее исследовал Лу, сохранявшую непробиваемое спокойствие, – мы с Ромой старые друзья.
Лу постаралась как можно естественнее улыбнуться, не зная, что ответить. Пошутить насчет старых друзей? Прикинуться дурой и преувеличенно радостно броситься обниматься? Больше всего хотелось стереть самодовольную ухмылку с полных губ, но она не знала как. Собственная беспомощность бесила до безумия.
– Рада познакомиться, – нашлась наконец она, сохраняя все то же равнодушное лицо. – Странно, Роминых друзей я знаю, но о тебе не слышала. Видимо, вы дружили очень давно.
– Зато как, – подмигнула девушка, переходя все границы личного пространства и едва ли не потираясь бедром о растерянного парня. – Мы были очень близки.
Лу чуть не подавилась дымом. Эта крашеная сучка ее провоцировала беззастенчиво и открыто, применяя грязные приемчики. А чертов Рома стоял, как дурачок, переводя глаза с одной на другую, не зная, что сделать. В очередной раз убедившись, что хочешь сделать хорошо, сделай это сама, Лу нахмурилась.
– Милочка, мне это неинтересно. – Она сделала шаг вперед, заставляя Лику отойти от Ромы. – Так что кончай тут течь на моего парня и свали куда-нибудь, – посоветовала она, ласково потрепав девушку по щеке. Этот пренебрежительный жест она подхватила у Роксаны. Было в этом что-то крайне унизительное. – И группу поддержки свою не забудь.
Сказав это, она прошла мимо, нарочито громко цокая каблуками. Рома, словно очнувшись, тут же пошел за ней. В этот раз она не стала садиться в машину сама, а дождалась, пока он откроет перед ней дверь.
Только когда они уехали, она смогла вдохнуть спокойно. Снова прокрутив ситуацию в голове, она пришла к выводу, что нашла самый оптимальный выход из положения. Но почему же тогда было так обидно? Так гадко.
– Лу, прости за эту сцену, я…
– Ты мудак, Рома, – перебила его девушка. – Вы с этой шмарой стоите друг друга. Я видела, как ты смотрел на нее. И она видела. Если хочешь, можешь отвезти меня домой и вернуться. Уверена, она будет счастлива.
Сказав это, Лу до боли закусила губу и прижалась лбом к стеклу. Она не хотела смотреть на него, не хотела слушать. Он унизил ее перед Стасом и Мариной, перед этой барракудой и ее подружками. Она пыталась, она хотела выйти из положения красиво, без истерик. Она старалась. Но эта сцена на улице выбила ее из колеи. Рома просто стоял и смотрел. Он ничего не сделал.