– Ты ничего не сказал ей, там, на улице. Почему? – дрожащим голосом спросила она.
– Ты что, ревнуешь? – неожиданно весело спросил Рома. – Вот дура.
Лу хотела было уже выплюнуть ему в лицо очередную порцию ругательств и оскорблений, но парень даже слушать ее не стал и прижал к себе. Сжав пальцами ее подбородок, он поцеловал ее глубоко и влажно. Она сначала неуверенно дернулась, а потом обвила руками его шею, прижимаясь крепче.
Когда Рома целовал ее, земля уходила из-под ног, и было уже все равно, из-за чего они там ругались. Хотелось только, чтобы это никогда не прекращалось.
– Да, я смотрел на Лику, – признался Рома, резко отстранившись, но все еще удерживая ее в своих объятиях. – Не потому, что я скучаю, хочу вернуться или типа того, – он говорил быстро, не давая и слова вставить. – Я смотрел на нее и удивлялся тому, как когда-то она могла мне нравиться. Я вспоминал, какими были наши с ней отношения, как мы сходились и расходились, и понимал, что это вообще того не стоило. Никогда, даже в самые спокойные наши времена, мне не было с ней так хорошо, как с тобой.
– Не хочу слушать этого. – Лу скуксилась и попыталась высвободиться, но Рома не позволил.
– Лу, перестань вести себя как ребенок, – попросил парень, строго глядя на нее. – Из песни слов не выкинешь, а у меня было прошлое. Нравится тебе это или нет, Лика в нем была. Но если ты напряжешь серое вещество в своей прелестной голове, то услышишь то, что я пытаюсь сказать.
Она смотрела на него недовольно, но молчала. Все она слышала, но от этого она чувствовала себя глупой из-за той сцены, что тогда устроила. И ни за что бы в этом не призналась. Поэтому продолжала делать вид, что дуется, хотя ловила каждое его слово.
– Короче, мне плевать на Лику. Давно и прочно, – твердо сказал Рома, утопая в серых омутах глаз Лу. – Я хочу быть с тобой, хочу тебя любую, всю, целиком и полностью, со всеми твоими тараканами, абсурдными доводами и абсолютно не подчиняющуюся законам человеческой логики. Это понятно?
Только сказав все это, он понял, что это действительно так. И пускай у них все не по-людски, ему это нравится.
Лу едва заметно кивнула, всматриваясь в его лицо. Все эти слова проникали куда-то глубоко-глубоко, в самое нутро, запуская сердце в рваный галоп. Его признание звучало отголосками ее песни. Они хотели одного и того же – друг друга. Такими, какие есть. Без прикрас и декораций. И если для него это означало терпеть ее выходки и выпады, то ей придется смириться с вереницей его телок, оставшихся в прошлом. Они оба несовершенны, даже уродливы, но уродство – это лишь обратная сторона красоты.
– Мы с тобой какие-то ущербные, не находишь? – вдруг сказала Лу. – Какая-то парочка моральных инвалидов.
– Может, но ты делаешь меня счастливым, так что какая разница? – Рома улыбался, гладя ее по волосам.
– Удивительно, но ты меня тоже, – пробормотала Лу, проводя пальцами по его лицу. – Это так странно.
– А по-моему, мы идеальная пара, – подмигнул парень.
– Ага, замечательная пара фриков, – фыркнула Лу, пряча лицо у него на груди. Впервые за несколько дней ей снова стало легко и спокойно. Подумалось, что она могла бы целую вечность стоять так, уткнувшись в его пальто, пропахшее сигаретами и им самим. Восхитительная смесь. – Если она еще раз до тебя дотронется, я оторву ей руку.
– Не сомневаюсь в этом.
– Я серьезно, не позволяй другим себя трогать. Ты мой, – подвела черту Лу.
Рома приглушенно рассмеялся. Она затягивала его словно зыбучий песок, но, увязая все глубже, он не хотел сопротивляться. Возможно, это именно то, чего он искал все эти годы. Перебирая одну за другой таких, как Лика, он никогда бы не подумал, что все, что нужно, чтобы стать счастливым, – это просто снова и снова бежать за такой взбалмошной, но манящей Лу.
36. Грустные люди – мы друг без друга, долго не можем, больше не будем [57]
Ник и Лу шли по мокрому тротуару, подставляя лица холодному дождю. Лило как из ведра, и даже будь у них зонт, он не спас бы от тяжелых холодных капель, разбивавшихся об асфальт. Но им было плевать. Они долго сидели на кухне, растворяясь в громком смехе Ярика, сигаретном дыму, виски с колой и бесконечных шутках. Сидели, как говорится, до упора, пока Дюша не ушел спать. Остальные потянулись за ним, и Лу с Ником незаметно остались вдвоем. Словно ребята давали им возможность попрощаться. Никита был благодарен им за это. Ему хотелось еще посидеть с крохой, только вдвоем.
Но она отчего-то стала резко собираться. Одного взгляда на ее лицо ему хватило, чтобы понять – она просто не хочет говорить то самое последнее «пока». Поэтому он обулся, натянул любимое черное пальто и, укутавшись в шарф, догнал ее у лифта, где она настойчиво терзала прожженную кем-то из соседей кнопку. Сжав ее ладонь в своей, он только покачал головой. Есть вещи, которые не меняются, как ни крути.
Несмотря на ливень и пронизывающий ветер, было тепло. Парень не знал точно, виноват в этом виски, а может, уютный, почти семейный вечер. Им всем не хватало Лу с ее замашками бытового тирана и вечными едкостями. Даже Саша как-то обмолвился, что никто больше не посягает на его коллекцию медиаторов.
Каждый член группы по-своему переживал уход Лу. Как-никак больше года они жили в одной квартире, проводя бóльшую часть времени вместе. Да и как можно было не скучать по ней?
– Ник, а вы завтра во сколько уезжаете? – Голос Лу прервал поток ностальгических мыслей.
– А что? – увильнул от ответа парень.
– А как же помахать платочком вслед? – фыркнула девушка.
– Не стоит.
Лу остановилась, высвободив свою руку. По ее лицу Ник понял, что его ждет шквал негодования, но девушку отвлек звонок мобильного.
– Привет. Ром, мне сейчас не очень удобно говорить, – затараторила она в трубку. – Да, все хорошо. Я иду домой. Напишу, конечно.
Она отошла в сторону и заговорила тише. Ник не мог разобрать слов, настолько тихо она говорила. Отчего-то стало неприятно. С одной стороны, парень радовался, что у Лу теперь есть Рома и Рокса, что она не одна, а с другой… Он был ей больше не нужен. Она шла вперед, оставляя за собой то, что было, легко, как могут только подростки. И ему пора было отпустить прошлое, отпустить ее.
Он смотрел на нее, такую нелепую и милую, кутающуюся в пальто, что-то бормочущую в мобильник. Густые волосы вымокли насквозь, спутанными прядями облепляя худое лицо. Переминаясь с ноги на ногу и смахивая с лица капли дождя, она была красива, как никогда.
Скорее всего, дело было в том, что завтра он уедет. Что это их последний вечер. Перепутье. Старая жизнь заканчивалась, а новая еще не началась. Ник не сказал ей, что уже нашел съемщика для своей квартиры. Что он не вернется. Она щебетала с Ромой, не зная, что половина пути от его дома до ее – все, что у них осталось.
– Я позвоню из дома, – пообещала Лу, убирая наконец свой дурацкий телефон. – Извини, Рома какую-то панику навел из-за дождя.
Ник только плечами пожал, выбивая из пачки новую сигарету. Ему было нечего сказать. Он немного ревновал, но как-то очень по-своему. Просто его раздражало то, как она отзывается об этом парне, который еще совсем недавно не вызывал у него никакого негатива. Он сам подталкивал ее к нему, и почему-то ему казалось, что он воспримет это спокойно. Но он не учел, что слишком привык к тому, что Лу только его.
И сейчас, когда они вот-вот разойдутся каждый своей дорогой, она тратит время на разговоры о нем.
– Так почему мне нельзя вас провожать? – вдруг опомнилась Лу.
– Я же знаю, как ты не любишь перроны. – Он знал ее хорошо, куда лучше, чем возникший из ниоткуда Рома. И когда, черт подери, он успел стать таким эгоистичным? – Пойдем, кроха. Ты вся насквозь мокрая, – снова поймав ее ладонь своими пальцами, он повел ее дальше.
– Ник, вы же не приедете назад? – вдруг спросила она, отшвыривая окурок.
– Нет.
Они были почти у дома. Несколько шагов – и вот, он обнимет ее на прощанье. И все.
– Что делать, если мечта вдруг не сбылась?
Окутанная тусклым желтым светом уличного фонаря, Лу смотрела на него. По ее лицу стекали капли дождя, но он все равно заметил одинокую слезинку, скатившуюся по щеке. Он потерялся во взгляде серых глаз и не сразу нашелся с ответом.
– Ищи новую, кроха. – Ник улыбнулся, отводя мокрые пряди с лица. – Одна дверь закрывается, но где-то открывается еще одна. В жизни все идет…
– Не философствуй, а то останешься в моей памяти занудой, – простонала Лу, делая шаг к нему. – Обещай, что станешь знаменитым. Тогда я могу ходить на твои концерты, когда перееду в Москву.
– Я даже подпишу тебе постер, – усмехнулся парень, притягивая ее к себе.
Пропуская короткие прядки сквозь пальцы, Ник стоял, положив подбородок на ее макушку, и молчал. Отчего-то стало грустно. Возможно, дело было в том, как крепко девичьи пальцы вцепились в лацканы пальто, или в том, что перед глазами проносились самые яркие моменты, связанные с Лу. Знакомство, бесконечные перебранки, заканчивающиеся ее звонким смехом. Холодные ступни, которые она постоянно подсовывала под его одеяло. Больше, чем подруга. Меньше, чем девушка. Всегда и во всем наполовину, но такая завершенная.
– Я буду скучать. – Словно какие-то жалкие слова могут вместить то, что он чувствовал.
Не хотелось обещать звонить и писать. Это не заменит живого общения. Оба это понимают. Они всегда будут друзьями, но глубина, позволявшая молчать часами, пропадет. Когда они встретятся в следующий раз, то будут другими людьми. Каждый со своей историей, со своим прошлым. И только сейчас, в это мгновение, они существуют.
Может, в какой-нибудь параллельной вселенной они стали бы парой. Но не здесь. Тут у них только миг до того, как оборвется все, что было. Осознание пронзило Ника так остро, что он, не думая, отстранился.
Хотелось побыть эгоистом. Чуть-чуть. Ярче ощутить это мгновение. Испить до дна этот момент, наполненный чем-то тоскливым и щемящим.