–Вот это да, ты такая лишь одна, ну, по крайней мере, для меня! Когда твои глаза напротив, меняется картина, резко повышается уровень серотонина,– затянувшись, он бросил сигарету в пепельницу и съел кусок колбасы с лопатки.
– Да ты романтик, – фыркнула Лу, прислоняясь к стене.
– Не будь букой. – Рома перехватил ее руку и притянул к себе. – Потанцуем, красотка?
– Ты сумасшедший? – Лу широко распахнула свои дымчатые глаза, не веря, что он всерьез.
– Абсолютно, – заявил он, крутанув ее. – По шагам я иду за тобой, когда тебя я вижу, я прощаюсь с головой. И тебе никто не нужен другой, ты точно знаешь – я круглосуточно твой![60]
Девушка смеялась, не зная, что ужаснее, Ромины попытки петь или Лешка Воробьев. Одно Лу знала точно, она была невероятно счастлива, танцуя босиком на кухне, чувствуя, как крепкие руки обнимают ее за талию. Рома в одних трусах, она в белье и его слишком просторной рубашке и шипящая на масле яичница – казалось, ничего не может быть лучше.
– А теперь голливудский поцелуй, – объявил Рома, подхватывая ее под спину и наклоняя назад. На мгновение взгляды их встретились, а потом он поцеловал ее.
Лу с легкостью расслабилась в его руках, зная, что он крепко ее держит. Путаясь пальцами в коротких волосах, она забывала, как дышать, чувствуя только его запах, вкус, тепло.
– Черт, кажется, наш завтрак горит, – вдруг выпалил Рома.
Отпустив девушку, он кинулся к плите. Было в этой сцене что-то сюрреалистичное. Почему-то ей подумалось, что готовить в их паре будет она. Остановившись на этой мысли, она слегка растерялась. Как-то слишком легко ее мысли стали течь в направлении совместных завтраков. Вспомнилось, как вчера она чуть не ляпнула ему что-то про любовь.
Закончив спасать яичницу, Рома повернулся к Лу, которая сидела на краешке стола, болтая ногами. Влажные волосы слегка вились, на лице не было ни грамма косметики. Пожалуй, первая девушка на его памяти, которая без макияжа выглядела даже лучше. Чистая кожа и завораживающие дымчатые глаза.
– Что бы ты ответила, если бы я сказал, что влюблен? – вдруг спросил Рома, приближаясь к ней.
– Что это неудивительно, – заявила она, твердо выдерживая его испытующий взгляд.
– Не слишком ли самоуверенно? – улыбнулся парень, проводя пальцами по ее щеке.
– Слишком очевидно. Стал бы ты иначе терпеть мои выходки?
– Действительно, – согласился он, соскальзывая вниз вдоль шеи, покрытой засосами, к вырезу рубашки.
– Почему? – выдохнула Лу.
Ей действительно было интересно, почему он вообще связался с ней. Но Рома ничего не ответил, увлеченный тем, как сквозь полупрозрачную белую ткань просвечивает ее белье. Расстегнув одну за одной пуговицы, он распахнул края рубашки, открывая вид на грудь, прикрытую черным кружевом.
Прежде чем она успела что-то сказать, он обхватил губами ее правый сосок прямо через ткань. Прерывисто выдохнув, Лу откинула голову назад, забыв о своем недавнем вопросе. По телу пробежала дрожь возбуждения, когда рука Ромы прошлась вдоль ее позвоночника вниз, заставляя выгнуться ему навстречу.
Он потянул рубашку вниз, обнажая точеные плечи. Покрывая их отрывистыми поцелуями, оглаживал пальцами ее бедра, живот, все, до чего дотягивался. Лу не была уверена, что готова повторить вчерашнее, да еще и при свете дня, но не могла найти в себе силы, чтобы протестовать.
Рома слегка надавил на острые коленки, и она послушно развела ноги, позволяя ему расположиться между ними. Их тела были совсем близко, и Лу снова ощутила, как жар возбуждения охватывает ее. Она подалась вперед и уткнулась в плечо парня, глубоко вдыхая его запах.
– Что у тебя за духи? – задала она давно тревоживший ее вопрос.
– Не помню, мама какие-то подарила на двадцать третье, – пожал плечами парень. – Я редко ими пользуюсь. Все время забываю.
– Почему тогда ты так крышесносно пахнешь? – спросила Лу, проводя носом по его шее.
– Это химия, детка, – пошутил Рома, зарываясь пальцами в ее волосы. – Знаешь, ты мне понравилась с первого взгляда, – ответил он наконец на ее «почему». – Это как сигареты, сначала горько, а потом хочется еще и еще.
– Классная аналогия, – хихикнула девушка. – Не хочу портить момент, но мы будем уже завтракать?
– Ты убийца романтики, – отмахнулся парень, возвращаясь к плите. – Зачем я с тобой связался?
– Дурные привычки, они такие, – самодовольно заявила Лу, вытаскивая из шкафа тарелки. – И, кстати, может, уже оденешься?
– Тебя что-то смущает?
– Ничего, кроме того, что меня по жизни окружают нудисты, – закатила глаза девушка. – Сначала Роксана, теперь ты вот.
Они ели, болтая о всяких глупостях, как-то ненавязчиво переключившись на Роксану, школу, Кирилла и прочую чепуху. Потом Рома вспомнил, что через пару дней выйдет новый фильм про Мстителей, а значит, неплохо было бы пересмотреть старых.
– Кстати, давай сходим вместе?
– Блин, я уже Роксе пообещала. Ей больше не с кем.
– Черт, а я Киру, – хлопнул себя по лбу Ромка. – Слушай, а что, если…
– Ты подумал, о том же, о чем и я? – хитро улыбнулась девушка.
– Случайная встреча в кинотеатре?
– Бинго!
Рома с Лу весь день провалялись в кровати, пересматривая фильмы про супергероев. Зарывшись в одеяло, обнимаясь, шутя, дурачась и подъедая заказанную на обед пиццу. Неловкость, которую мелкая испытывала еще недавно, испарилась, оставив только какое-то уютное тепло. Ей было по-настоящему хорошо с Ромой.
– Ты не хочешь как-нибудь пообедать с моей семьей? – предложил вдруг Рома, не глядя на нее.
Лу закашлялась, а потом сделала вид, что ее очень интересуют бегущие по экрану титры.
– Зачем это? – спросила она наконец.
– Я влюблен в тебя, – просто сказал парень.
– Это я уже слышала.
– Мне кажется, у нас все серьезно.
Лу молчала, глядя перед собой. Ее пугали такие разговоры. Она не верила в слова, боялась обещаний, боялась слишком сильно привязаться. Хотя Рома уже пустил в нее корни, уже опутал ее, как паук глупую мушку. Ей хотелось прижаться к нему и просто сказать «Да». Но она так не умела. Все внутри ее восставало против этого.
– То, что у нас был секс, еще не значит, что…
– Просто замолчи, – попросил Рома, прижимая ее к себе. – Прости, я забыл, что ты не умеешь говорить о своих чувствах.
– Не о чем говорить потому что, – нахохлилась девушка.
– Роксана не упоминала, что ты разговариваешь во сне? – весело спросил Рома.
– Что?! – Лу так испуганно посмотрела на него, что он не выдержал и расхохотался. – Что я говорила?
– Что я самый восхитительный мужчина в твоей жизни, – продолжал веселиться Рома. – Что я невероятно сексуален и просто божественен.
– Все ты выдумываешь, дурак, – отмахнулась Лу, выбираясь из кровати.
– Вот ведь дурочка, – покачал головой Рома, провожая ее взглядом.
Прикрыв глаза, он улыбнулся воспоминанию. Он почти уже спал, когда Лу заерзала, прижимаясь к нему теснее, и прошептала еле слышно: «Люблю».
39. Но ты играешь со мной, прогоняешь и манишь, смеешься в лицо – для тебя я никто [61]
Роксана вышла из кабинета директора, чувствуя неимоверное облегчение. Она справилась. Открытые уроки закончились, тест проверили. Каким-то невероятным образом его написали все, даже те, от кого она этого совсем не ожидала. Котина, Иванов, Зубкова и прочие, вечно отстающие, с трудом связывающие пару слов, умудрились сдать на четыре-пять. Даже Андреев. Это было поразительно, подозрительно, но так прекрасно. Она доказала, что она отличный педагог, и заткнула чертов комитет старых ведьм. Теперь никто не посмеет сказать, что она недостаточно хороша для их детей.
Единственным жирным минусом во всей этой истории были ее частные занятия. Пускай ее не выпрут из школы, но те, кто уже отказался, навряд ли вернутся. Можно, конечно, искать новых, но слухи будут еще долго витать по школе, отравляя ее жизнь. Она шла по коридору, судорожно размышляя о том, как бы заработать побольше денег. Возможно, есть смысл устроиться преподавателем выходного дня в Москве. Она вела там курсы раньше, но это была работа на износ. Плюс сейчас еще и дорога прибавится. Ей так хотелось отдохнуть в этом году, провести его расслабленно, но, видимо, не судьба.
Под эти тоскливые размышления она вошла в класс. Одиннадцатый гимназический словно с цепи сорвался: все кричали, ржали как кони и что-то очень живо обсуждали. Даже звонок не отвлек их от веселья – почти весь класс столпился у парты Андреева, разглядывая что-то в его телефоне.
– Звонок прозвенел, попрошу занять свои места, – потребовала учительница, слегка повысив голос.
– Роксана, а вы горячая штучка! – выкрикнул прыщавый Гена на английском.
– Может, с нами на шашлыки в субботу? – предложил Денис, играя бровями. – Будет текила.
Роксана кинула быстрый взгляд на последний айфон, который Кирилл сжимал в руках. Во весь экран была фотография, где она, сидя на шпагате, сжимает в зубах стопку. Перехватив ее взгляд, парень мерзко улыбнулся и заблокировал телефон.
– Все сели по своим местам, – отчеканила училка, занимая свое место.
Сесть они сели, но шушукаться не перестали. Роксана испепеляла глазами Андреева, младшего, который натянул на себя самое простодушное выражение лица и прикинулся дурачком. Девушка мимолетным жестом провела большим пальцем по горлу так, чтобы видел только он, а потом прокашлялась.
– Класс, прошу прекратить шум, мы начинаем занятие, – скомандовала девушка, но почему-то это не сработало.
И тут она поняла, что эти лбы возомнили, что она «своя в доску» и им все можно. Сжимая мелок в руках так крепко, что он начал крошиться, она встала к доске и начала записывать по тезисам новую тему, давая им время успокоиться. Но минута сменяла другую, а они все продолжали гудеть. Тогда она не выдержала и, резко обернувшись, заговорила:
– Прошу вас прекратить обсуждение моей личной, частной жизни, которая вас совершенно не касается, – громко, чеканя слова, проговорила Роксана. – Если вы не понимаете, что преподаватели тоже люди, это еще не говорит о том, что я не люблю повеселиться с друзьями. Мое право – делать за стенами этой школы то, что не нарушает чужие права и закон. И я прошу вас уважать мое право на личную жизнь и прекратить эти разговоры, – потребовала она. – А теперь, Глеб, к доске. Проверяем домашнюю работу.