Рокса взялась за дверную ручку, гадая, что ждет ее дома. Единственным, что ее действительно заботило в последнее время, была Лу. Она тенью слонялась по квартире, на автомате ходила на занятия, отказывалась от работы и все вечера проводила за просмотром душераздирающих фильмов. И почти ничего не ела. Рокса не могла понять, какой из этих пунктов заботит ее больше, но склонялась к тому, чтобы на выходные отправить ее к Нюте на принудительный откорм. Бабушка часто говорила, что беды приходят и уходят, а обед должен быть по расписанию.
Открыв дверь, Роксана тихо вошла в прихожую, прислушиваясь. К ее удивлению, дома пахло чем-то вкусненьким, а на кухне кипел чайник. Наспех скинув сапожки, она сразу пошла туда, чтобы посмотреть, что происходит.
Мелкая как раз доставала из холодильника ее любимый блинный торт. Перехватив изумленный взгляд сестры, она улыбнулась.
– Я решила, что сегодня на ужин у нас торт, – заявила она. – Ты как?
– Всегда за, – мигом согласилась Рокса. – Только переоденусь и руки помою.
Через пятнадцать минут они уже вовсю уплетали лакомство, перекидываясь новостями. Марина звонила Роксе еще вчера, чтобы сказать, что они со Стасом будут играть свадьбу в конце апреля, и извиниться.
– Хочет, чтобы мы были подружками невесты, – фыркнула Роксана. – Грозится нарядить нас в персиковые платья.
– Я не против, – хихикнула Лу. – Эти персики вооружены и очень опасны, – заявила она, взмахнув вилкой. Уронив кусочек тортика, она подхватила его пальцами и отправила в рот. – Я слышала, что с невестами спорить опасно.
– А с Мариной-невестой вдвойне, – подтвердила Рокса. – Кстати, ты уже определилась, когда пойдешь на вождение?
– Мне сказали, что если я выучу ПДД сама, то могу пройти по самоподготовке, – сказала Лу. – Когда сдам внутренний экзамен по теории, смогу приступить к практике. Я планирую начать через неделю-две. Ну, водить.
– А так можно?
– Всем плевать, – отмахнулась Лу, положив себе еще тортика. – Главное – сдать всю эту внутреннюю чушь, а потом можно и в ГАИ. Вообще, могла бы мне купить права, – хихикнула мелкая.
– Больше ты ничего не хочешь? – возмутилась Роксана. – Учись давай.
– Школа на тебя плохо действует, – хитро заметила Лу.
– Слушай, а что все-таки у вас с Ромой? – осторожно спросила Рокса. – Если не хочешь говорить, не надо. Просто в этот раз все как-то затянулось.
– Мы расстались, – после недолгого молчания ответила Лу. – Не как тогда. Насовсем.
Роксана охнула. То, что она до сих пор считала очередной глупой ссорой, переросло в настоящую катастрофу. У нее не было слов. Почему-то она уже давно воспринимала Рому и Лу как нечто постоянное, неизменное. Ей и в голову не приходила мысль, что они могут по-настоящему разойтись.
– А что случилось? – рискнула спросить она.
– Мне не хочется об этом говорить, – нахмурилась Лу. – Это сложнее, чем кажется.
– Ладно, не будем об этом.
– Да нет, это глупо, – покачала головой Лу. – Я не хочу делать вид, что ничего не было, – пояснила она, а потом рассказала сестре о фильме, который посмотрела. – Это время было счастливым, и я хочу его помнить. Знаешь, меня всегда раздражало, что у людей есть привычка чернить тех, с кем они встречались или общались раньше. Нужно быть благодарным, что у тебя это было, пусть и временно, разве нет?
– Я думаю, вы помиритесь, – упрямо сказала Роксана. – Вы же…
– Рокса, не надо, – попросила мелкая. – Лучше помоги мне с переводом. Я нашла у LP песню, она там с этой твоей француженкой поет… Как ее?
– Милен Фармер? – подсказала Рокса.
– Ага, – закивала Лу. – У них вроде клип вышел. Давай, посмотрим, а ты переведешь?
Рокса притащила на кухню ноутбук и нашла видео на YouTube. Они смотрели, и она переводила французские реплики. Невероятно красивая песня проникала куда-то в самое нутро, что-то переворачивая. Она была грустной, но это была светлая грусть. У Лу на глазах выступили слезы, которые она и не пыталась скрыть. Когда она попросила сестру посмотреть еще раз, та согласилась. Рокса давно знала эту песню и напевала на французском, прижимая мелкую к себе.
Они сидели так, прижавшись друг к другу, слушая любимых певиц, которые спели дуэтом. Роксана поражалась тому, как эта песня затрагивала все ее чувства. Словно пальцы умелого гитариста, перебирающие струны, она высвобождала то чувство всеобъемлющей любви, которое она испытывала к сестре. И Лу, казалось, чувствовала это.
Никогда не забывай.Ведомая звездой,Никогда не забывай.Я обещаю тебе, где бы ты ни была,Маленькую точку во вселенной.То, что разлито повсюду – это любовь.Никогда не забывай[93].
Слушая тихий голос Роксы, вторивший голосу Милен, Лу все яснее понимала, что ей нужно сделать. Ей нужна та самая точка, то место, где они с Ромой всегда будут вместе, пусть даже только в ее воспоминаниях. Она не станет заставлять себя забывать. Даже если они больше никогда не будут вместе, она будет знать, что может любить, может быть любимой. Рома принес в ее жизнь то, о чем она никогда и не мечтала. Лу всегда была уверена в том, что она не создана для отношений, но оказалось, что ей просто нужен был Рома.
– Рокса, а что значит «джу джем»? Или как-то типа того? – вдруг вспомнила она.
– Je t’aime, балда, – фыркнула сестра. – Я люблю тебя. Уж это могла бы знать.
Тем же вечером Лу пошла к Сереге, чтобы набить второе в своей жизни тату. Четыре черные розы, по одной за каждый месяц, который она провела вместе с Ромой. Каждая из них была точной копией той, что он подарил ей еще давно. Она тогда зарисовала ее просто так, на память, и вот это пригодилось.
Как и в первый раз, она недолго думала, что и где бить. Роза – символ страсти и любви, черная же роза – боль от потери любви, скорбь, но в то же время надежда и преданность. А еще это был первый подарок от Ромы. Все пришло как-то само собой, Лу не обдумывала это. Просто в ее голове возникла эта картинка.
Она возвращалась домой за полночь, прижимая руку к груди, там, где под чернильными цветами билось ее сердце.
62. Muse ou energie mes petits fesses ne cessent de t’inspire [94]
Андрей сидел за столом, нервно пощелкивая костяшками пальцев, раздражаясь все больше с каждой секундой. Будучи пунктуальным до мозга костей, он не выносил опозданий. Мало того что Рома уговорил его принять какую-то свою подругу в конце рабочего дня, так она еще и умудрилась задержаться где-то.
Конечно, на улице снова был жуткий снегопад, но могла бы выехать заранее. Отпроситься с работы или типа того. Не то чтобы Андрей сильно рвался домой, но сидеть в офисе в гордом одиночестве ему было скучно. Он уже переделал все дела на сегодня и теперь снова и снова просматривал ежедневник, запоминая распорядок на завтра. Утром нужно было поехать в суд, а потом ему предстояло разобраться в одном щекотливом деле о разводе.
Развод. Одно звучание этого слова его раздражало. За свою практику он поучаствовал не в одном подобном процессе, и каждый раз это была грязь. Люди устраивали публичные истерики, обвиняли друг друга во всех бедах. Но больше всего Андрея раздражали глупые люди. Мужчины, которые не могли скрыть от жен свои интрижки, женщины, которые не понимали, что измена мужа – неизбежность. Ни один мужчина не сможет быть вечно влюблен в одну женщину. Вопрос только в том, хватит ли ему ума, чтобы оградить от этого знания свою вторую половину.
Андрей часто изменял жене, ради разнообразия, конечно. Но он никогда не давал ей повода усомниться в его верности, потому что подозревал, что она не сможет достойно принять его интрижки. Это тоже казалось ему глупым, ведь он всегда возвращался домой. Он дорожил своей семьей, своей недалекой, но миловидной и хозяйственной женой. Любил свою дочь и гордился ее достижениями. Ему нравилось ловить восхищенные взгляды знакомых, когда он рассказывал о ее успехах в танцах.
Он гордился тем, что его семья выглядела образцовой. Мама всегда говорила ему, что жена должна быть сдержанной, а дети благовоспитанными. И он выполнял ее заветы. К сожалению, отец не дал ей как следует заниматься воспитанием Ромы и Кирилла, но это не его дело. Главное – он, Андрей, был опорой и надеждой своих родителей, всегда делал то, о чем его просили, и никогда не спорил.
Даже сегодня он не отказал Роме, хотя никакого восторга относительно этого не испытывал. Он все еще был зол на брата за ту сцену, которую устроила его девушка. Она с самого начала ему не понравилась. Слишком своенравная и прямая, ей недоставало гибкости и, вероятно, ума. Хотя за свои тридцать с небольшим Андрей редко встречал умных женщин. Большинство из них были глупы, доступны и алчны. Глупо было полагать, что Рома с его тягой именно к таким женщинам мог найти что-то стоящее. Ему бы работой заниматься, а не за юбками бегать.
Братьев Андрей тоже считал недалекими. Но если Рома его особо не трогал, только раздражал своими глупыми изречениями и безответственностью, то Кирилл частенько позволял себе откровенно хамское поведение. Вообще, отношения с младшеньким были весьма прохладными. Несмотря на то что Андрей когда-то возлагал на него большие надежды, он был слишком похож на бабушку и отца. Вспыльчивый, своенравный и совершенно неуправляемый. Жозефина оставляла ему слишком много свободы, когда нужно было держать его в строгости. Уже в шесть лет Кирилл позволял себе спорить со старшими и ставил под сомнение все, с чем он был не согласен.
Звонок в дверь вырвал Андрея из его невеселых размышлений. Он нажал на кнопочку, впуская посетительницу.
– Здравствуйте. – Тихий, мелодичный голос заставил мужчину обратить внимание на его обладательницу. – Простите, что я опоздала. Из-за этого снегопада сплошные аварии и пробки. Я добиралась пешком, – пояснила девушка, расстегивая пальто.
Андрей замер. Подруга Ромы оказалась невероятно привлекательной. Он просто кивнул в ответ на ее извинения и подошел, чтобы помочь снять пальто. Она улыбнулась ему так ослепительно, что он забыл о своем недавнем недовольстве.