Может, если бы он не уехал в командировку на несколько недель, это все так не затянулось бы. А может, все к лучшему? Возможно, Лу права, и просто не надо было начинать?
– Или так глупо заканчивать, – простонал он в подушку.
Ужасное чувство всепоглощающей пустоты, полное отсутствие интереса к чему-либо. Даже его привычное, приклеенное к лицу жизнелюбие отказало. Он больше не мог, как раньше, улыбаться вопреки всему. Он вообще ничего не мог.
Если эту погань называют любовью, то Роме жаль тех, кто в нее верит. Тяжелое, удушающее чувство, оно не окрыляло, а убивало, выедая мозг. Найдя наушники, он врубил музыку и стал бездумно переключать треки. Наткнувшись на старую-старую песню Билана, он усмехнулся, вспомнив, как когда-то давно слушал ее, когда Маша из параллели предпочла ему Виталика из «Б» класса. В тот момент ему казалось, что это конец. А сейчас это было просто смешно.
Он лежал, вспоминая, как прыгал, подражая кумиру тех лет, а мама с папой тихо посмеивались над ним. Захотелось проверить, сможет ли он снова повторить знаменитый прыжок. Вскочив на ноги, он встал напротив напольного зеркала, придирчиво себя осматривая.
Когда-то у него даже была жутко модная в то время прическа, как у Димы. Он пытался уничтожить все фотографии, когда вырос, но Кир сохранил пару, чтобы его стебать. Прибавив звук, Рома сжал в руках расческу, имитируя микрофон. Вспоминая на ходу слова, он подвывал, что-то вытанцовывая до самого припева:
Baby now it’s happened with us, we are dancingon broken glassCan’t stand no more!Never, never let you go, you are the one I’m searching forFlesh of my flesh, bone of my bone![110]
В тот самый момент, когда он попытался изобразить легендарный прыжок, произошло несколько вещей. А точнее, одна повлекла за собой вторую. Кирилл распахнул дверь, как обычно не постучавшись, и испугал Рому, который вместо того, чтобы удачно приземлиться, шмякнулся на бок, ударив себя расческой по голове.
– Ты че, совсем с горя ебнулся? – скептически спросил Кир, подпирая дверной косяк.
– А тебя мама стучать разве не учила? – возмутился Рома, чувствуя стыд и боль в правой ягодице.
– Ты выл, как раненое животное. Я думал, помираешь.
– Ну, спасибо, – скривился Рома, вынимая пачку сигарет. – Как думаешь, если покурим в окно, мама спалит?
– Да плевать, – поморщился Кир.
Его раздражала и расстраивала сложившаяся ситуация. Хотелось встряхнуть мать и заставить ее открыть глаза и осознать наконец, что Андрей – не идеал, а ровно наоборот. Но это было не его дело. Как обычно. Но его задевало то, что его она сразу объявила сумасшедшим, а великомученик Андрей, как всегда, ни при чем.
– Кир, я не понял особо, что у вас там, но Андрей, хоть и говно, все-таки наш брат.
– Слушай, Ром, ты со своей жизнью разберись сначала, а? – устало протянул Кирилл, выдыхая дым в окно. – Тебя ломает, а ты продолжаешь разыгрывать какую-то нелепую гордость. Кому и что ты доказываешь?
– Я не…
– Мне неинтересны твои оправдания. Посмотри на себя, – Кир ткнул брата пальцем в грудь, – времени уже сколько прошло, а ты все ходишь, как зомби. Сколько можно-то? Либо делай что-то, либо отпусти ситуацию. На вас смотреть тошно.
– Я писал ей, – заявил Рома, щурясь. – Но она не отвечает.
– Конечно, она же закинула тебя в ЧС. Я слышал, как она говорила об этом Роксе.
– Какого хрена?! – возмутился Рома.
Его никогда еще не кидали в черный список.
– Чтобы не отвечать тебе, я думаю. А ты, гений, мог бы просто приехать к ней, – заметил Кирилл. – Ты же знаешь, где она живет.
Его раздражало то, что Рома ведет себя как мямля. Не отвечает она ему, видишь ли! Кир привык добиваться своего любыми путями и не понимал всей этой меланхоличной фигни. Если бы он хотел вернуть себе девушку, то сделал бы это любой ценой. Схватив брата за грудки, он тряхнул его, словно желая вправить ему мозги.
– Вы ведете себя, как идиоты, а потом удивляетесь, что я агрессивный, – заявил он совершенно спокойно, что совершенно не вязалось с его руками, сжимающими Ромин свитер. – Если ты хочешь ее вернуть, то делай что-то, пока не стало поздно. А если хочешь страдать под грустную музыку, заперевшись в комнате, как плаксивая девчонка, то у МакSим вышел новый альбом, – сказал он, разжимая пальцы. – И на будущее: советую включать голову хоть иногда. Я люблю маму, но не бери на веру все, что она говорит, – бросил он, покидая спальню брата.
Рома снова закурил, глядя на заснеженный двор, прокручивая в голове слова брата. То ли дело было в том, что со стороны всегда виднее, то ли парня уже отпустили эмоции, но вдруг он подумал о том, что действительно сразу поверил маме, не задумываясь, что Лу, несмотря на все ее странности, все же старалась понравиться его маме во время семейного ужина. Она вела себя скромно, вежливо и не позволяла себе лишнего, даже когда мама и Андрей стали задавать не самые удобные вопросы. А даже если она просто чокнутая, он все равно ее любит. Просто ведет себя, как дебил. Кир прав на все сто. Эта мысль подстегнула его.
Выкинув окурок в окно, он вышел из дома, сел в машину и поехал к ней домой. Дорога пролетела как миг. Уже выходя из машины, Рома вдруг увидел, как Лу вышла из подъезда. Да не одна, а с каким-то дрыщеватым коротышкой, который что-то говорил, размахивая руками. Мелкая рассмеялась, глядя на него, а потом обернулась и увидела Рому, который так и стоял, замерев у машины.
Взгляды их встретились, и Рома на автомате сделал шаг вперед, но Лу покачала головой. Мимолетный, почти незаметный жест, как удар под дых, выбил из легких воздух. Не дожидаясь каких-либо действий с его стороны, она подошла к убитой старенькой иномарке и села на переднее сиденье. Дрищ уселся на водительское сиденье и стал прогревать машину. И все это время Рома тупо стоял и смотрел, не понимая, какого хрена происходит. Что этот урод делает рядом с Лу? Что Лу делает с ним?
Внутри все кипело от желания открыть дверь, вытащить ее из машины и потребовать у нее объяснений. А еще отпиздить этого додика, который продолжал говорить, не замечая, что Лу не слушает. Она смотрела на Рому, больно кусая ладонь, которую прижимала ко рту.
– Поехали, а то опоздаем, – попросила она Артема, отрывая взгляд от Ромы.
Сколько раз она представляла, что он приедет, несмотря на то, что она не отвечает. Постучит в дверь, скажет, что все еще любит. Или дождется у школы. Да что угодно, лишь бы знать, что ему не все равно. Да, она кинула его в ЧС, потому что знала, что если он вдруг напишет, то она ответит. Но он не писал. А если и писал, она не могла об этом знать. И это разрывало ее изнутри. Она каждый божий день проклинала себя за тот разговор. За то, что ушла. За то, что не позвонила ему. Она провела черту, которую было уже невозможно переступить. Словно сама вырвала сердце из груди и выкинула в помойку – так она себя чувствовала.
Глупая маленькая мазохистка, каждый день она листала его «Инстаграм», спрашивала о нем у Роксы, как губка впитывала все случайные слова Кира. Она знала, что он уезжал почти на месяц, но ждала. Ждала, что он приедет. А сейчас… он все-таки приехал. И просто стоял и смотрел, как она садится в машину с другим парнем.
Осел.
Если бы он взял ее за руку, она бы пошла за ним. Если бы он хотя бы ее позвал. А он просто смотрел. Лучше бы она вообще его не видела.
– Ты в порядке? – спросил Тема, обратив внимание на то, что Лу как-то странно притихла.
– Да, задумалась, – торопливо сказала она, пытаясь отогнать прочь мысли о Роме.
День пошел набекрень с того самого момента, как ей позвонила расстроенная Рокса и сказала, что не сможет пойти с ней на концерт. Какое-то срочное собрание в школе, от которого не удалось отмазаться. Лу понимала, что это не ее вина, но все равно злилась. Рокса позвонила ей во время вождения, и Артем тут же навязался пойти на концерт с ней. Лу была бы не против, но встреча с Ромой… Она смотрела прямо перед собой и думала: а если бы она была одна, может, все было бы по-другому?
Ей казалось, что пройдет какое-то время, она успокоится и забудет. Но этого не произошло. Внутри нее словно появилась огромная дыра, которую она пыталась заполнить игрой на гитаре, учебой, работой. Она даже начала готовиться к ЕГЭ, чтобы хоть чем-то себя занять. Рокса была вся в работе, и сил на Лу у нее как-то не оставалось. Да и мелкая старалась держать лицо при сестре, понимая, что не может вечно хвататься за нее, как за спасательный круг. Пора было взрослеть.
Наверное, именно поэтому она не побежала к Роме, хотя безумно хотелось. Нельзя было рушить все, что она так трепетно выстраивала. Кирпичик за кирпичиком, она возводила стену между собой и Ромой. У них все равно все шло наперекосяк, все было неправильно. И так идеально. Просто не могло быть по-другому.
От этих мыслей перехватило дыхание. Лу закусила губу и выхватила из пачки сигарету. Артем болтал что-то, привычно заполняя паузы, а мелкая выпускала струйки дыма в приоткрытое окно. Ее грела мысль о предстоящем концерте, но что в нем толку, если ей не с кем разделить эту радость, кроме Артема?
Нет, он определенно хороший и добрый парень, но он ее не цеплял. Лу замечала его взгляды, немного нелепые подкаты, но оставляла все это без внимания. Зачем ей все это было нужно?
Очередь, гардероб, самое сердце толпы. Она сливалась c людьми, теряя себя в потоке музыки и чужих голосов. Артем стоял рядом, постоянно ненароком касаясь ее. Слегка раздражало, но не более. Арбенина была так близко, щедро одаривая фанатов своей энергетикой, которую можно было почти реально ощущать.
Внезапно – очередная до боли знакомая песня. Начало мелодии пронзило Лу, словно открывая ей глаза, словно в этот момент песня звучала лично для нее.
Рука Артема почему-то сжала ее ладонь, но ей было все равно. Глаза девушки были прикованы к сцене, а губы беззвучно шевелились, повторяя слова, звучавшие, казалось, в самом сердце.