Да, наверное, тот гипнотизер и сдал меня Черному Костюму. Я же тогда все рассказал ему, излил душу, так сказать. Но он показался мне неплохим человеком, как и доктор. А доктор не хотел отпускать меня в замок, только поделать ничего не мог.
Я делюсь своими сомнениями с ребятами.
— Ну вот! — удовлетворенно улыбается Берт. — Все понятно.
— Думаешь? — Ярик задумчиво чешет затылок. — Возможно.
Леди просто молча кивает.
— Мне никто не хочет рассказать, в чем дело?
Я чувствую, что во мне поднимается раздражение. Все всё понимают, один я дурак-дураком. Подкидным. Карточным.
— Хранители, — звучит в кладовке тонкий голосок.
— Кто?
— Хранители, — уверенно повторяет Яна.
— Хранители есть далеко не у каждого человека, — говорит Берт. — Даже так: далеко не у каждого человека есть хоть один хранитель, а должно быть два. Странно, что ты ничего не помнишь о них.
— Да, странно, — черная грива согласно кивает.
— Почему два? — глупо спрашиваю я.
— Потому что из каждой ситуации может быть два выхода — правильный и разумный, — непонятно отвечает Берт.
— И потому что один прокладывает путь, а второй охраняет, — еще более непонятно добавляет Яна.
Ну, спасибо! Объяснили.
— Никто тебя не сдавал, — говорит Берт. — Их, психологов и психиатров, используют вслепую. Все их записи и отчеты анализируются, автоматически производится поиск ключевых слов. А если компьютер что-то найдет, то уже смотрят более прицельно. За тобой наверняка наблюдали последние дни. Ничего не заметил?
Я качаю головой. Где мне было что-то заметить, я был полностью поглощен своими проблемами с Ларой.
Все молчат. Настроение портится и у меня. Уже нет той эйфории, праздника в душе, с которыми я пришел сюда.
— Давайте сыграем еще разок, — подает голос Ярик.
— Не хочу, — бурчит рыжий.
Леди тоже упрямо мотает головой.
— Ну пожалуйста, — просит Берт с грустной улыбкой на лице.
Он опять другой. Теперь добродушный и беззащитный.
— Действительно, давайте сыграем, — поддерживает его Ярик и добавляет, укоризненно глядя на чернявую: — Ритка, не будь стервой. Ты же знаешь, как Берт любит играть в карты, но не всегда может.
— Сказала же нет!
Леди Нест рывком перекидывает тело на другое место, подальше от импровизированного карточного стола, и достает свой блокнот.
— Я сыграю, — решаюсь я и тянусь за колодой.
Мы играем в подкидного дурака, потом в преферанс, в котором я в пух и прах продуваю Берту. Он искренне рад, как малыш, впервые оказавшийся на качелях.
— Давно хотел спросить — что ты делаешь с книгой? — интересуюсь я у рыжего Лиса, тасуя колоду.
Лис ухмыляется, но отвечает. Похоже, ему нравится быть в центре внимания.
— Это книга аббата Тритемия, его главный труд о сверхъестественном. Начало XVI века. Вернее, не сама книга, все ее экземпляры давно уничтожили, остались лишь разрозненные отрывки, напечатанные пару веков позднее. Но в них содержится много искажений. Часть искажений вкралась при наборе текста — криворукие наборщики и переписчики постарались, а что-то извратили сознательно, чтобы было невозможно воспользоваться заключенными в книге секретами. Эта книга очень нужна господину Г. Он скупает экземпляры по всему миру и дает мне, потому что только я могу найти эти несоответствия. У меня врожденный дар находить любые неправильности.
— И что там написано? — любопытствую я.
— А пес ее знает, я же не читаю на латыни!
— Но как же тогда?..
— Секрет фирмы, — хитро улыбается рыжий, но сразу же раскалывается. — Мне не нужно знать язык и понимать текст, я просто вижу то, что не соответствует изначальному замыслу автора, и помечаю эти слова.
— Ясно.
Я бросаю карты на ящик и встаю размять затекшие ноги. Делаю несколько шагов по каморке и оказываюсь неподалеку от Леди. В ее блокноте сквозь паутину линий угадывается знакомое лицо. На этот раз я узнаю его.
— Кажется, я ее знаю, — удивленно говорю я. — Можно посмотреть поближе?
Но чернявая, вместо того чтобы протянуть мне блокнот, резко захлопывает его перед моим носом.
— Это Ника, — бросает Ярик, успев заглянуть через плечо Леди. — Ритка только ее рисует, после того как…
— Да заткнись же ты! Я вовсе не ее рисовала, — яростно отбивается чернявая, испепеляя Ярика взглядом. И добавляет уже для меня: — Ты обознался.
— Да нет же. Я точно видел ее в…
— Ты обознался! — с напором произносит Леди.
Теперь молнии метят в меня, как если бы я сболтнул лишнего.
— Может, конечно, и обознался, — бормочу я. — Я ведь ту девчонку видел лишь мельком.
— А где ты ее видел? — встревает рыжий.
Я уже открываю рот, чтобы рассказать про церковь, но чернявая быстро опрокидывает с полки флакон с какой-то химией. По каморке ползет едкий запах.
— Фу! Ну и вонь! — зажимает нос рыжий.
— Все, пошли отсюда, — командует Леди.
Ярик двумя пальцами ставит бутыль обратно на полку и задумчиво вытирает ладошку о штаны.
7
Молчаливой муравьиной колонной мы поднимаемся вверх по лестнице. Первыми нас покидают рыжий Лис и Берт — их комнаты расположены в начале коридора, затем за дверью скрывается малышка. Следующая комната моя. Я уже берусь за дверную ручку, но Леди хватает меня за рукав и прижимает к стене, не давая войти. Ярик, успев опередить нас на пару шагов, оглядывается. Чернявая молча машет ему рукой — иди, мол, куда шел. Ярика наверняка съедает любопытство, что же затеяла Леди Нест, но он послушно плетется к себе, лишь перед самой дверью задерживаясь на мгновение. Немой вопрос в его глазах сменяется разочарованием, и он скрывается за своей дверью.
Леди вталкивает меня в комнату и сразу же кидается на меня:
— Не мог держать язык за зубами?
— Что?
Я непонимающе таращусь на нее. В неверном свете ночника чернявая выглядит настоящей разъяренной фурией, демоницей ночи, пришедшей по мою душу.
— Ника.
Ну вот опять!
— Да какая разница, кого я видел или не видел?! — недоумеваю я. — Неужели это так важно!
Леди витиевато ругается и лезет в мой холодильник. Покопавшись, вытаскивает бутылку воды и жадно припадает к горлышку. Я смиренно жду, когда она напьется. Мне хочется получить объ-яснения, но совсем не хочется при этом заниматься вы-яснением отношений. Наконец, она швыряет пустую бутылку на ковер и по-хозяйски разваливается в кресле. Босые ступни с ярко-зелеными ногтями ложатся на мой стол. На одной ноге плетеный браслет.
— Неужели не мог спросить без посторонних? — уже спокойнее осведомляется она.
Теперь настало время ругаться мне.
— Да мать вашу, что спросить?!
— Жарко тут у тебя, — бормочет она вместо ответа.
Леди стаскивает через голову свой необъятный свитер и остается в черной майке с надписью «Forever». В полутьме белеют тонкие руки и узкие угловатые плечи.
— Ты действительно ее видел?
— Дашь посмотреть рисунок, скажу точнее.
Леди роется в своей котомке и протягивает блокнот.
Я пролистываю страницы. Паутина линий. Бледные и аккуратные штрихи, переходящие в черную, яростную карандашную мешанину. И никакого намека на лицо. Хоть девичье, хоть какое другое. Я верчу блокнот так и сяк, приглядываясь к штриховке, и вдруг под определенным наклоном на странице неожиданно проявляются знакомые черты. Точно. Та самая девчонка из церкви. Я переворачиваю лист. И вновь, стоило мне найти нужный угол, повертев страницу, как я увидел ее.
— Да это она.
— Что она тебе сказала?
Чернявая не просит, она требует.
— Ничего, мы не говорили. Я просто мельком увидел ее. Ну и… запомнил.
Леди, прищурившись, пристально смотрит на меня. И где же ты так врать-то научился? — спрашивает ее иронический взгляд.
— То есть ты хочешь сказать, что будучи без памяти влюблен в эту свою курицу, ты разглядываешь проходящих мимо девушек, а затем… э-э… медитируешь на запомнившийся образ? — произносит она. — Я ничего не упустила?
— Все совсем не так! — взрываюсь я и осекаюсь, соображая, что со стороны все выглядит именно так.
— А как?
Ирония никуда не исчезла, но, похоже, Леди действительно интересно.
Как?
Мысленно я задаю себе тот же вопрос и понимаю, что у меня нет на него ответа. Почему я обратил внимание на ту девчонку? Ну, красивая. Но сколько симпатичных девчонок прошли мимо меня незамеченными? Видно было, что у нее какие-то проблемы. Но мало ли на моем пути попадалось людей с проблемами? Из-за своих заморочек с Ларой мне было не до чужих трудностей. Так что же изменилось в этот раз?
Леди, все также скептично прищурившись, ждет объяснений. Но мне нечего ей сказать, я и сам пока ничего не понимаю.
— И кто такая эта Ника?
Рита, изогнувшись всем телом, словно кошка, лезет в холодильник за второй бутылкой воды.
— Ника — это единственный человек среди нас, который не растерял своих многочисленных талантов, — говорит она, отвинчивая пробку. — Например, она могла видеть людей с необычными способностями и вообще, мимоходом взглянув на человека, сразу могла сказать о нем, хороший он или дурной, на что способен, а что ни при каких обстоятельствах не сделает. Это раз. Ника — единственный человек, которому удалось сбежать отсюда. Это два. Ну и три — к ней у господина Г всегда было особое отношение. Когда она сбежала, он прямо взбесился. Устроил нам всем выволочку с нахлобучкой, вынюхивал и выпытывал, куда она отправилась и что собиралась делать.
Леди надолго прикладывается к бутылке, затем ворчит:
— Из всех нас только Ника что-то понимала во всей этой чертовщине, что здесь творится. Обещала объяснить, но не успела.
Чернявая забирает у меня блокнот, который я все еще держу в руках, и засовывает в котомку.
— Почему ты не хотела говорить о Нике там, в чулане? — спохватываюсь я, понимая, что она сейчас уйдет, а следующий сеанс откровенности вряд ли скоро настанет. — Ведь остальные «члены» вашего кружка были с ней знакомы?