Граветт хочет еще что-то добавить, но его отвлекает телефонный звонок.
Он отходит в другой конец лаборатории, и я не слышу, о чем он беседует. Но я и не слушаю. Я безуспешно пытаюсь найти выход из патовой ситуации и не нахожу его. Мои мысли лихорадочно мечутся, словно испуганные лабораторные мыши в лабиринте. Никогда я не чувствовал себя таким беспомощным.
— Планы изменились, я должен уехать, — говорит Граветт и, переведя взгляд на меня, холодно добавляет. — В карцер его. Пусть сутки подумает.
— Но как же наши исследования? — возмущенно кудахчет Шульц, суетясь рядом с Черным Костюмом.
— Не сейчас Маргарита Адольфовна, — морщится Граветт — Исследования подождут.
По сравнению с карцером моя бывшая комната может считаться дворцовыми покоями. Здесь все узкое и голое. Узкое помещение с голыми стенами, узкий топчан с голым матрасом вдоль стены, узкое зарешетчатое окно под неровным серым потолком, до которого мне не дотянуться, даже если я встану на кровать. В углу простое ведро. И я понимаю, оно здесь для того, чтобы лишний раз унизить меня. Что им стоило с их-то возможностями поставить унитаз?
Я вытягиваюсь ничком на матрасе, подложив под голову локти. Чтобы не разреветься, зубами вцепляюсь в рукав толстовки. Умом я понимаю, что у меня нет времени на жалость к себе, надо выбираться отсюда и спасать Лару, но ничего не могу с собой поделать.
Как же мне тошно! Тошно от собственного бессилия. Оттого, что среди моих новых друзей оказался предатель.
Наверное, я задремал или просто забылся, поэтому не сразу сообразил, что кто-то скребется в дверь с той стороны.
— Эй, ты как там? — раздается осторожный шепот, сопровождаемый знакомым сопением.
Я переворачиваюсь на живот и навостряю уши. Может, мне просто послышалось? Нет, за дверью действительно кто-то есть.
Скрипнуло, открываясь, верхнее смотровое окошко и в прорези показались любопытные глазенки малышки.
— Рома, ты тут? Ответь, пожалуйста.
Прорезь довольно высоко от пола, как же ей удалось?
Сопение за дверью становится громче и Ярик сквозь зубы хрипит:
— Сейчас уроню.
— Тут, — спохватываюсь я.
— Держись. Мы что-нибудь обязательно придумаем, — говорит Яна.
Что-нибудь. Но что они могут? Я переворачиваюсь на спину и предаюсь мрачным мыслям.
Самое плохое, что я действительно не представляю, что делать. В порядочность и гуманность обитателей замка я не верю. Плевать им на чью-то жизнь. Не верю я и в то, что мои новые друзья смогут что-то предпринять. Во-первых, они здесь такие же пленники, как и я, а во-вторых, среди них есть доносчик. А значит, каждый сделанный шаг будет известен Черному Костюму и его своре.
В дверь вновь кто-то скребется. Теперь это Леди Нест.
— Сейчас тебе принесут еду. Ложись на пол и притворись, что потерял сознание. Быстро, — торопливым шепотом приказывает она.
Через пару минут действительно скрипит засов. К этому времени я уже изображаю распростертое на полу тело. Для убедительности даже щекой в грязь на полу залез. Мой слух обострился донельзя. Я слышу, как кто-то делает пару шагов и останавливается в ожидании. Затем раздается легкое звяканье — видимо, поставили поднос на кровать. Еще через мгновение я чувствую, как холодная рука прикасается к моему запястью, проверяя пульс. Я стараюсь дышать как можно реже и тише. И вдруг звенящая тишина карцера взрывается жужжащим грохотом, кто-то стонет, я слышу звук падающего тела, затем срывающийся голос чернявой подстегивает меня:
— Вставай. Быстрее.
Я открываю глаза. На полу рядом со мной, скрючившись в позе эмбриона, лежит Ирма, а над ней с электрошокером в руках победоносно возвышается чернявая.
— Это она для тебя припасла, — говорит Леди, показывая мне шокер. — Стерва. Ненавижу.
Она нагибается над телом и деловито обшаривает карманы серого костюма Ирмы. Телефон и ключ-карта перекочевывает в торбочку, их место занимает мой браслет, который минутой раньше Ритка рванула с моего запястья.
— Пойдем, — бросает мне Леди, направляясь к выходу.
С сомнением я оглядываюсь на распростертое тело. А с ней что делать?
— Пусть отдохнет, — отвечает чернявая на мой невысказанный вопрос и захлопывает за нами дверь карцера.
Я стараюсь не отставать от Леди.
— Мне надо выбраться, моя девушка в опасности, — выдыхаю я на бегу. — Они ее отравили.
— Не сейчас, — обрывает меня Леди.
Мы плутаем по путаным коридорам замка. И как только Леди здесь ориентируется? Пока на нашем пути не возникла знакомая металлическая дверь, я не представлял, где мы находимся.
Леди резво шваркает картой по замку, и мы выскакиваем на главную лестницу.
— Давай вниз, — торопит она меня.
Прижимаясь к стене, словно грабители, мы спускаемся в холл и несемся к заветной двери, которая должна выпустить нас на свободу. Леди прикладывает карту к дверному замку, но ничего не происходит — дверь остается недвижимой. Сколько я ни дергал ручку, так и не смог ее открыть.
— В чем дело?
— Не знаю, — скрипит зубами Леди. — Черт! Тут еще какая-то панель, похоже, еще нужен код.
— И что теперь?
— Ничего теперь, — передразнивает она меня.
Леди сует карту обратно в котомку и, прыгая через ступеньку, мчится вверх. Я в нерешительности топчусь в холле. Ну не могу я так просто уйти! Но Леди сверху энергично машет мне рукой. В последний раз бросив вожделенный взгляд на неприступную дверь, я бегу к лестнице.
Схватив Риту за рукав, я умоляюще заглядываю ей в глаза:
— Может, стоило еще раз попробовать?
— Бесполезно, — бросает она на ходу. — Сматываться надо отсюда быстрее, пока они не прочухались.
— Куда мы теперь?
— Сейчас тебя надо спрятать. Я знаю одно место.
Прятаться? Мне нужно не прятаться, а выбраться отсюда! Но не затевать же спор с девчонкой, тем более такой, за которой не угнаться.
Насколько я успел разобраться в планировке замка, мы направляемся в ту часть, где я еще не был. Карабкаемся по шаткой лестнице без перил с выщербленными ступенями и попадаем в небольшой овальный зал без окон. Трудно сказать, что здесь было раньше. Глубокие ниши с рифлеными полуколоннами опоясывают зал по периметру, остатки росписи на потолке съедает сумрак. Из центра плафона грустно свешивается одинокая цепь, на которой некогда крепилась люстра. Под нашими ногами скрипит пыль и куски штукатурки, под которыми слабо просматривается мозаика плит. Полуоткрытые рассохшиеся двустворчатые двери с замысловатой резьбой, оформленные порталом, ведут в следующее помещение, где царит кромешная темень — свет снизу сюда не доходит.
— Здесь никого не бывает, — подтверждает мои нехитрые умозаключения Леди. — Но когда они обнаружат пропажу, то перевернут весь замок вверх дном и наверняка доберутся и сюда.
— Мне надо выбраться! Лара в опасности, слышишь? — я вновь хватаю Леди Нест за руку.
— Да слышу я, слышу! — она резко вырывает свой рукав. — Только что я сейчас могу сделать? По крайней мере, здесь мы можем спокойно раскинуть мозгами.
Я опускаюсь на обломок колонны.
— Что тут было раньше? — спрашиваю я, но чернявая только пожимает плечами.
Она усаживается рядом со мной и достает из котомки телефон Ирмы.
— Как вы узнали, где я? — задаю я вопрос, который уже давно вертится у меня на языке.
— Яна каким-то образом пронюхала, — отмахивается Леди. — Черт, не включается никак!
— Дай мне!
Я отбираю телефон. Таких мне еще не доводилось видеть. Это не обычный смартфон, это что-то посерьезнее. И наверняка с серьезной защитой от взлома. Я пробую включить его, но мне это не удается.
— Что от тебя хотел Граветт? — спрашивает меня Леди.
— Ему нужна эта ваша Ника или Вера, ее все называют по-разному. Кто-то рассказал ему о том, что я узнал ее на твоем рисунке.
— Значит, я была права, когда подозревала, что в нашей компании есть стукач! Ни с кем нельзя быть откровенным. Ни-с-кем!
Со вздохом я отдаю аппарат Ритке. С идеей предупредить Лару придется распрощаться.
Леди копается в своей котомке и протягивает мне бутерброд. Я и не заметил, когда она сумела прихватить его с подноса.
— Я приду вечером. Постараюсь принести что-нибудь съестное. А еще постараюсь связаться с Никой. Она ведь сбежала как-то отсюда, из этого самого крыла замка. Я не случайно привела тебя сюда.
— А если не получится связаться?
— Когда не получится, тогда и будем думать, — огрызается моя новая подруга и, смягчившись, замечает:
— Ты бы попробовал позвать своих хранителей. Их помощь сейчас будет как нельзя кстати. Когда ситуация становится критической, наши способности временно возвращаются.
И добавляет совсем уж непонятно:
— Конечно, если бы Шульц уже успела приготовить твой стимулятор, то Ярик мог бы попробовать его свистнуть. Черт!
— В чем дело?
— Нельзя. Вдруг Ярик и есть предатель.
— Ну Ярик-то уж точно не при делах. Как и малышка, — возмущаюсь я. — Я в них не сомневаюсь. Может, Берт или этот рыжий?
Скептически поджав губы, чернявая смотрит на меня.
— Вряд ли это Берт, — говорит она. — Когда сдали Нику, он был в невменяемом состоянии.
— А кто его знает, — бормочу я. — Может он как раз в этом состоянии и постукивает Граветту.
— Нет, он патологически честен, — энергично трясет черными космами Леди.
— Тогда остается рыжий, — уверенно говорю я. — Мне он сразу не понравился. Самодовольный тип. Хотя какая теперь разница…
— Еще какая! — возмущается чернявая. — Ну ничего, я тут кое-что придумала. Сегодня вечером мы поймаем этого гада.
— А что это за стимулятор, который должна была сделать Шульц?
— Нет, — сокрушенно качает головой Леди Нест. — Ты точно дундук.
И как маленькому и глупому ребенку, делая длинные паузы и после каждой фразы вопросительно заглядывая в глаза, начинает рассказывать.
В замке действительно занимались исследованиями детей с паранормальными способностями. Насколько научными были эти исследования и с какой целью проводились — отдельные вопросы, ответов на которые у Риты не было, но в благие намерения Граветта она не верила. Почему в нашей стране? Потому что в Европе провернуть такое было бы намного труднее хотя бы потому, что она меньше, там все на виду. Тогда почему не в Африке? А кто сказал, что подобных центров нет в Африке? Как, впрочем, и в Европе.