У меня нет времени выслушивать, о чем подумал Серый, и я его обрываю:
— Я с чужого телефона звоню. Как там дела в школе? Лара как?
— А ты где? А то тут слухи всякие ходят насчет тебя.
Слухи… Наверняка Вовчик постарался. Все-таки разговорил маму, паршивец.
— Я в Питере. Так что с Ларой?
— А что с Ларой?
Ну откуда у него эта дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос!
— Это я у тебя хотел узнать, тупица.
— Да вроде все нормально с ней… — растерянно бормочет Серый. — Блин, чувак, я свой айфон готов был поставить, что ты в Сочи сейчас оттягиваешься, а ты эту тягомотину выбрал.
— Мне тут просто сказали, что ей сегодня плохо стало… — облегченно выдыхаю я.
Я прямо таки чувствую, как с моих плеч спадает тяжелый груз. Ошиблась Кира. Не зря же говорится, что красавицам верить нельзя. И хотя сказано это было по другому поводу, но говоривший был абсолютно прав.
Я уже хочу откланяться, но Серый вдруг спохватывается.
— А ведь точно. У Ларки сегодня в школе голова кружилась. Она бледная как смерть на физике сидела, а с физры вообще ушла. Колян еще прикололся к ней: а не залетела ли ты, красавица… Ой, прости братан… Я не нарочно…
Ну вот…
Я нажимаю на кнопку, прерывая звонок, и смотрю в окно на серую гладь Невы.
Сейчас. Сейчас. Нужно успокоиться…
— Ну что тут у нас?
Ника. Встала рядом. Заглянула через мое плечо вниз на набережную.
— Оппаньки! Быстро они. Пора делать ноги.
По набережной в нашу сторону двигался черный джип в сопровождении пары полицейских машин с включенной «мигалкой».
— Не тормози! — обернувшись, крикнула Ника, успевшая пересечь фойе.
И тут я во второй раз получил крылом по затылку.
Мы выскочили из здания через неприметную дверь, ведущую на боковую улицу, и пустились бегом. Лишь когда густые кроны деревьев скрыли от нас белую громаду отеля, мы перешли на шаг.
Я не имел ни малейшего представления, куда мы направляемся. Впереди огромными прыжками несся пес. Отбежав на солидное расстояние, он остановился, нетерпеливо поглядывая на нас, словно хотел сказать: эй вы там, шустрее! За псом торопливо шагала Ника — я еще не встречал девчонки, за которой не мог бы угнаться — затем следовал я. Замыкал процессию охраняющий наши тылы ангел.
Мы отошли на значительное расстояние, и меня начали одолевать смутные сомнения, как Ивана Васильевича Буншу в известном фильме. Может, тот джип приехал вовсе не по наши души? Мало ли похожих джипов? Да и как наши преследователи могли так скоро добраться в другой город? Ну, положим, про Питер они могли услышать перед дракой у церкви, а с полицией когда успели договориться? Или у Граветта везде свои люди?
— Хочешь вернуться проверить? — в голосе Ники чувствовалась ирония.
Она что, тоже умеет читать мысли?
— Нет, мысли я не читаю, — хмыкнула Ника. — У тебя все на лице написано, все твои сомнения.
Я огляделся по сторонам. Старые здания, перекресток с трамвайными путями, за ним какая-то площадь впереди.
— Куда мы теперь?
— Под землю, — гавкнул пес. — Там они нас не достанут.
— Согласен, — кивнул ангел. В кои-то веки он не спорил с напарником. — Вот то здание — вход в метро.
— Давай к метро, — Ника решительно ткнула пальцем в сторону серого фасада. — Там легко затеряться среди людей.
Я понятия не имел, где мы сейчас находимся, зато Ника с черно-белой парочкой, похоже, прекрасно ориентировались в незнакомом городе.
Мы сбежали по эскалатору и оказались на распутье.
— Куда теперь? Направо или налево?
Ника на мгновение задумалась, потом уверенно тряхнула косой:
— Есть одна идея. Едем на «Адмиралтейскую».
— И что там?
— Исаакий.
— Кто? — не понял я.
— Исаакиевский собор.
— Зачем он нам? Не лучше ли вернуться к тому проходу, через который мы и пришли?
— Не лучше, — вклинилась в разговор собачья морда. — Там уже наверняка вас ждут. Я бы на их месте обязательно там засаду устроил.
Ангел вновь согласно кивнул.
— Не лучше, — повторила за псом Ника. — Во-первых, там нас наверняка будут ждать, а во-вторых…
Сговорились они что ли?!
— Ну так что во-вторых? — поторопил я замолчавшую на полуслове Нику.
Две пары глаз — ангельские и собачьи — также с любопытством уставились на девушку.
— Во-вторых, Кира не знала, где искать Лепрекона, следовательно, не знаем этого и мы. Помнишь, я тебе говорила, что проход в Исаакие работает неправильно?
И, дождавшись моего кивка, продолжила:
— А если наоборот, только он, единственный, правильно и работает? Выбрасывает именно туда, куда тебе нужно, где ты и должен находиться в данный момент. А люди, оказавшись совсем не в том месте, которое «заказывали», считают, что коридор ошибся.
— И как узнать, права ли ты?
— Есть лишь один способ — проверить.
— Но…
— А что нам еще остается?
В Исаакиевский собор мы вошли, когда уже начало смеркаться. Наши опасения, что храм будет закрыт, оказались напрасными — весь сентябрь он работал допоздна.
Перед входом я задержался на мгновение, восхищенно запрокинув голову. Громада собора поражала воображение. Задержав дыхание, я любовался мощью гранитных колонн, уходящих ввысь. Невольно возникали мысли, что такое величественное сооружение не могли построить обычные люди. Не спроста же первые жители города рассказывали легенды о том, что Петербург был создан в иных мирах, а затем опустился на землю сразу весь, целиком. Глядя на Исаакиевский собор, легко верилось в эти предания. Тем более, что где-то внутри него таился очередной «коридор»…
Тычок в бок вернул меня к действительности.
Мы вошли внутрь. Несмотря на поздний час, посетителей было немало.
— Давай разделимся, так будет быстрее, — предложила Ника.
Я согласно кивнул и двинулся вдоль стены. Пес бежал рядом со мной, деловито поглядывая по сторонам.
— Искать! — приказал я ему, и он, словно настоящая служебная собака, бросился выполнять команду хозяина.
На помощь ангела рассчитывать не приходилось. Оказавшись в храме, мой белокрылый хранитель молитвенно сложил на груди руки и с умильным выражением взирал на окружающее великолепие. Затем запрокинул голову, раскинул руки и взлетел вверх. Он восторженно кружил под куполом собора, поднимался к позолоченным фигурам ангелов, надолго зависнув в воздухе, разглядывал фрески. Затем свечой взмыл вверх, прямо туда, где на куполе расправлял крылья белоснежный голубь.
— Мечтатель, — сокрушенно покачал головой пес, провожая ангела взглядом. — Витун.
Прозвучало это почти как ругательство.
Тем временем мы обошли периметр храма. Ничего похожего на дверь внутри собора не было. Вернее, двери, конечно же, были, и довольно массивные, но проходя мимо них у меня внутри ни разу ничего не екнуло.
— У меня пусто, а у тебя? — спросила подошедшая ко мне Ника.
— Тоже.
— Но дверь точно здесь есть! Еще в прошлом году через нее… — начала Ника и осеклась: прозвучало объявление, собор закрывался.
Посетители потянулись к выходу. Но я не был обычным экскурсантом, и я никак не мог просто так уйти. Не знаю, что на меня нашло, я схватил Нику за руку и бросился к нише в стене возле сувенирного киоска, прикрытой огромным рекламным щитом.
Мы вжались в холодный мрамор и застыли, стараясь не дышать. Пес, покрутившись возле моих ног, высунулся из-за стенда и поднялся на задние лапы. В передних лапах неизвестно откуда появилась рогатка. Тщательно прицелившись, он выстрелил в центр купола. Туда, где нежно ворковали два белоснежных пятнышка.
— Иначе его оттуда не согнать, — проворчал пес, сворачиваясь черным клубком возле моих ног.
Через некоторое время я услышал шорох крыльев, а еще через мгновение почувствовал, как некий защитный полог укрыл нас. Гулкие шаги охранников и разговоры теперь доносились до меня как будто бы из-за неплотно прикрытой двери.
«Тщательнее смотри, говорят, какие-то подростки внутри могут прятаться. Колоннаду не забудь проверить», — уловил я.
Ника прошептала:
— Я все поняла, дверь на колоннаде!
Мы стояли так близко друг к другу, что дыхание девушки щекотало мне шею. Ее грудь, явственно ощущавшаяся под тонкой футболкой, упиралась мне в плечо, и я почувствовал, что краснею. Но ни подвинуться, ни пошевелиться я не мог.
Вдруг Ника тихонько прыснула.
— Ты чего? — забеспокоился я.
— Все это очень похоже на фильм «Как украсть миллион», — тихо проговорила она. — Помнишь сцену в чуланчике?
Я машинально улыбнулся и вдруг сообразил, что сделал это впервые за целую вечность.
И тут, все портя, зазвонил мой телефон.
Я засуетился, хлопая себя по карманам. Выхватил мобильник и быстро, как только мог, нажал на кнопку.
— Привет! — услышал я голос Артема. — Ты куда пропал? У тебя все в порядке.
— Все хорошо. Извини, я сейчас не могу говорить, — прошептал я.
— Голос у тебя какой-то странный… — озабоченно протянул Артем. — Ты где сейчас?
— Я в Питере. Не могу говорить. Я перезвоню.
Я дал отбой и застыл, навострив уши: услышал или не услышал звонок охранник?
Баг! Услышал.
Пес вскочил на лапы и угрожающе зарычал — к нам приближались мужские шаги.
— Если он подойдет ближе, то нам уже не скрыться! — предостерегающе вскрикнул ангел.
— Бежим! — срывающимся шепотом бросил я и, схватив Нику за руку, рванул к выходу.
Впереди, как всегда, указывал дорогу пес. Всего пара прыжков — и он выскочил на винтовую лестницу, ведущую на колоннаду. Стараясь не отставать, мы бросились за ним.
Перепрыгивая через ступени, мы неслись вверх. За нами, тяжело дыша, трусил охранник. Но куда там — разве прожитые годы и пиво по вечерам могут тягаться с быстроногой юностью?
Каменные ступени под ногами слились в закрученную спираль. Справа тянулась бесконечная серо-коричневая лента каменной кладки, скудно подсвеченная настенными фонарями. Сквозь невысокие окна, изредка прорезавшие стену, виднелось темно-синее вечернее небо. И тут я заметил небольшое ответвление лестницы — всего пару ступеней, заканчивающихся дверью без ручки. Внутри у меня что-то сжалось, словно кто-то дотронулся до моего сердца, подавая знак.