— Сюда! — крикнул я Нике, успевшей опередить меня.
Я бросился к двери, коснулся старой, шершавой поверхности и почувствовал, как та поддалась под моими ладонями.
4
Шаг, другой, третий… Моя рука упирается в препятствие. Я прикасаюсь к ветхой, рассохшейся древесине, пальцы натыкаются на трещины и затейливые, полустертые узоры. Да, это дверь. Очень старая, которой уже давно никто не пользовался. Справа и слева от нее мои руки нащупывают древнюю кирпичную кладку. Я толкаю дверь, но она не поддается.
— Закрыто. Так и должно быть? — спрашиваю я, оборачиваясь назад.
— Здесь нельзя шуметь, — строго обрывает меня Ника, но по голосу чувствуется, что она удивлена.
— Придется, — говорю я, со всей силой наваливаясь на дверь плечом. — Выйти-то нам отсюда надо.
Сверху на меня сыплется каменная крошка. Дверь трещит и слегка поддается.
— Замуровали демоны, — ворчу я и надавливаю сильнее.
Со стен откалываются уже настоящие кирпичи, каменная пыль забивает ноздри, но дверь, уступая, распахивается.
Ночь. Пахнет хвоей, травами и какими-то плодами или цветами, а, может, и тем, и другим вместе. Но, главное, здесь тепло. Определенно, мы не в Санкт-Петербурге. Пес рядом со мной озадаченно водит носом, а ангел, расправив крылья, внимательно оглядывает окрестности, прикрывая наши тылы. Но здесь кроме нас никого нет.
— И где это мы?
— Сейчас.
Ника включает смартфон и пытается загрузить карту. Свет мобильника выхватывает из темноты густую листву и траву под ногами. Сзади нас заколоченное и засыпанное грунтом строение, похожее на старинный склеп.
— Сочи, — спустя несколько секунд удивленно объявляет она. — Надо выбираться из этой чащобы.
Мы продираемся сквозь колючие кусты ежевики, путаемся в зарослях пахучей травы, поскальзываемся на старой хвое, поддерживая друг друга. Пес с ангелом, как могут, помогают нам.
— Туда, — подсказывает пес. — Там дорога.
— Там дома и огни, — кивает ангел. Ему сверху виднее.
Подарив последний клочок одежды колючкам, мы действительно выходим на заасфальтированную дорогу.
И тут вновь подает голос мой мобильник. Опять Артем.
— У тебя точно все хорошо? — с нажимом на «точно» спрашивает он. — Голос был какой-то странный.
— Хорошо-хорошо, — бормочу я и спохватываюсь. — Ты не волнуйся, я ночевать не приду, я тут случайно в Сочи…
Я замолкаю, не зная, что сказать дальше. Надо же было ляпнуть!
— В Сочи? — удивляется Артем. — Ты же только что в Петербурге был. А между ними полчаса на машине. Когда же ты успел?
— Так уж получилось, — мямлю я, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.
— Ты все-таки поосторожнее там, — просит Артем. — Если что, звони.
Он отключается, а я, глядя на ухмыляющуюся собачью морду, наконец-то складываю два и два: в нашем городе есть кафе «Петербург» и развлекательный центр «Сочи». И между ними действительно не менее получаса езды. Уф! Выкрутился!
— Брат звонил, — говорю я Нике. — Волнуется. Совсем забыл его предупредить.
— У меня тоже был брат.
— Младший или старший? — машинально спрашиваю я, не обратив внимания, что о брате она отозвалась в прошедшем времени.
— Старший. Старше меня на 20 минут.
— Угу, — бормочу я, не слушая. Моя голова занята совсем другим. — Ты уверена, что мы оказались там, где надо?
— Насчет тебя да. Это же тебя коридор сюда вывел.
Оба раза Ника нарочито выделила голосом «тебя».
— И что я забыл в Сочи? Не представляю, ни куда идти, ни что делать.
Я топчусь посреди темной узкой дороги. Ни освещения, ни указателей, ни какого-нибудь намека на цивилизацию — сплошные кусты вокруг. Ника сверяется с картой и уверенно шагает в том направлении, где дорога уходит вниз, под уклон.
Ее худенькая фигурка в темноте кажется беззащитной и трогательной, и меня накрывает волна раскаяния. Какая же я бестолочь! Втравил девчонку. Из-за меня она сейчас за тысячи километров от родного города. И о чем только я думал!..
— Прости меня, что так получилось, — искренне говорю я, догоняя Нику. — Сначала Питер, теперь Сочи. Я тебе очень благодарен, если бы не ты, я бы вообще не знал, что делать.
Она кивает:
— Принято.
— Дальше я уж как-нибудь сам.
Ника замедляет шаг и поправляет рюкзак на плече.
— Если ты не против, то я еще побуду с тобой какое-то время, пока не рассветет. Не хочу ночью в одиночестве бродить возле той церкви, откуда мы еле унесли ноги, — смущенно говорит она и вдруг меняет тему: — Все, что я знаю об Исаакиевском соборе, указывает на то, что сейчас ты должен находиться именно здесь. Ты совсем не понимаешь, почему Сочи? Ничего в голове не екает?
Я недоуменно пожимаю плечами. Почему Сочи, а не, скажем, Хабаровск или Бобруйск? В этих городах, равно как и в Сочи, у меня нет никаких дел, никаких родственников или знакомых. Меня никто сюда не приглашал…
Тут пес возмущенно тявкает и укоризненно смотрит в мою сторону.
Точно! Хайп генерейшен! Я лезу во внутренний карман и нащупываю конверт с приглашением на этот шабаш. Только сейчас мне не до веселья.
— Зато Лепрекон, у которого можно раздобыть териак, просто тащится от подобных мероприятий, — хмыкает пес.
— Откуда знаешь? — подает голос ангел.
— Кира рассказывала Нике.
— Ты что, подслушивал?
— Конечно.
Дорога еще больше уходит вниз и делает крутой поворот. Буйная растительность уступает место аккуратно подстриженным кустам и высоким пальмам, а мы упираемся прямиком в огромную растяжку с надписью «Hype Generation». Неподалеку грохочет музыка, сверкают огни, небо бороздят лучи прожекторов.
— Туда что ли? — спрашиваю я.
Пес с ангелом дружно кивают. Редкое единодушие в черно-белых рядах.
Я протискиваюсь сквозь толпу, внимательно вглядываясь в лицо каждого попавшегося на пути человека, чей рост доходит мне до уха. Лилово-малахитовые всполохи света играют на лицах танцующих, искажая черты и превращая их в карнавальные маски. И где тут разглядеть рыжую шевелюру и шрам на щеке? Именно эти приметы мне назвала Ника.
— Ты Лепрекон? — хватаю я за плечо низкорослого парня.
— Что? — пытается он перекричать грохочущую музыку.
— Ты Лепрекон?
— А в ухо? — отвечает он, сбрасывая мою руку.
— Что? — не слышу я.
— В ухо говорю, не хочешь?
— Извини, я парня ищу, кличка у него такая.
— А… нет, не я.
Рядом визжат девчонки. Кто-то из них хватает меня за руку, приглашая разделить веселье. Кто-то обнимает за шею, вовлекая в танцевальный круг. Я высвобождаюсь из объятий — получилось не слишком вежливо, но у меня нет времени быть учтивым — и ломлюсь дальше.
Вот уже почти час мы с Никой безуспешно бродим по танцполу, заглядывая в лица танцующих. Но не будешь же у каждого недомерка спрашивать про лепрекона. Так и схлопотать недолго.
Разноцветные всполохи света сменяются дымовой завесой, проткнутой насквозь, словно шашлык, ярко-зелеными лучами лазера. На сцену выходит новая группа. Слышится вполне себе заводной рок. В другое время я бы попрыгал вместе со всеми, но не сейчас.
— Не могу больше, пить хочу, — устало говорит вынырнувшая из зеленого тумана Ника. — Все равно ничего не видно.
Она уходит в бар, и я остаюсь один. Вернее, в компании черно-белой парочки. Безуспешно верчу головой из стороны в сторону и уже подумываю присоединиться к Нике, как рядом со мной вдруг раздается девичий голосок:
— Собачка, собачка…
Девчушка чуть постарше меня.
— Ты что, его видишь? — изумляюсь я.
Она недоуменно переводит взгляд на меня:
— Кого?
— Да пса! Большого, черного.
— Какого еще черного пса? Я про маленького милого шпица. Ой! Ми-ми-ми…
Я поворачиваюсь туда, куда указывает наманикюренный ноготь. Мимо нас танцующей походкой проплывает очередной «метр с кепкой», скрываясь в тумане. Под мышкой он действительно держит рыжего шпица. Такого же рыжего, как и его хозяин. Прожектор на доли секунды выдергивает из темноты лисью мордочку собачки, лениво открывающей пасть и высовывающей розовый язычок, а также длинный шрам, пересекающий щеку ее владельца. Я расталкиваю людей и рвусь за ними, но меня опережает черная тень. Длинный прыжок, и вот уже рыжий малыш, заходясь визгливым лаем, вывернулся из рук хозяина и ударился в бега, спасаясь от жуткого призрачного пса.
Как оказалось, пес загнал шпица прямо в руки Ники. Когда запыхавшийся владелец собаки, а следом за ним и я, показались в баре, Ника уже гладила и успокаивала собачку. Шпиц ошалело косил черными бусинками глаз и вздрагивал всем своим пушистым тельцем.
Черная тень вернулась и, ухмыляясь, заняла привычное место рядом с моей левой ногой, а ангел тихо заметил:
— Вот ты и нашел его.
Я хотел подойти к Нике, но ангел предостерегающе поднял крыло:
— Она справится лучше.
Впрочем, я и сам видел, как Ника незаметно покачала головой из стороны в сторону. Ну что ж, раз все считают, что обойдутся без меня, так тому и быть. Я взял банку колы и направился подальше от грохочущей музыки — на пляж.
Волны тихо плескались у моих ног, перебирая прибрежную гальку. Я поднял камешек и бросил в воду, стараясь унять волнение. С громким бульком море поглотило добычу. Неподалеку целовались парочки. Еще бы — такая романтичная ночь. С шелестом прибоя и лунной дорожкой. Но мне было не до романтики.
Кола закончилась. Я улегся прямо на камни, подложив руки под голову, и уставился в ночное небо с сияющими звездами.
Я думал о том, как изменилась моя жизнь за последние дни. Школа, приятели, даже моя размолвка с Ларой сейчас казались такими мелкими и далекими, как звезды на небе. Если бы я умел разговаривать со звездами, то обязательно бы попросил совета. Наверняка там, наверху, есть кто-то намного умнее меня. А если бы увидел падающую звезду, то непременно загадал желание. Но ни одна из звезд падать не собиралась, все прочно висели на небе, словно прибитые гвоздями.