Вообще, с классухой нам повезло. Наша Ирочка, как мы ласково называли учительницу, в змеином клубке педагогического коллектива нашего лицея смотрелась инородным телом хотя бы потому, что любила детей и свою работу. Вот и сейчас вместо того чтобы попросту отругать меня, Ирина Михайловна решила вызвать меня на откровенный разговор по душам.
— Десятый класс — крайне ответственный, — прописную истину она изрекла так, будто бы поделилась со мной сокровенным знанием. — Ведь ты закладываешь базу на следующий год. Сейчас надо мобилизовать все ресурсы, чтобы потом было легче поступить в вуз, а ты никак не можешь собраться.
Ирина Михайловна задумчиво прошлась вдоль доски с озабоченным лицом, развернулась и адресовала мне вопрос:
— Что происходит, Роман?
Я молча опустил глаза, демонстрируя муки совести.
Классуха недовольно поджала губы и впилась в меня взглядом, словно хотела разглядеть, что творится у меня внутри. Не разглядела. Она уже набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить мое воспитание, но ее прервала резко распахнувшаяся дверь. На пороге стояла завуч.
— Ирина Михайловна, в чем дело? — рявкнула Азалия Сергеевна, недобро сверля Ирочку глазами. — Все уже собрались, ждем только вас.
Завуча в нашей школе боялись все. И прозвище «демоническая женщина», данное ей в незапамятные времена, и сейчас оправдывало себя.
— Извините, — пробормотала, смутившись, Ирочка. — Срочный разговор… Да-да, уже иду. Извините еще раз.
И тут беспощадный взгляд демонической женщины уперся прямо в меня. Я невольно почувствовал, как моя голова втягивается в плечи. Завуч же держала паузу, продолжая молча изучать меня. И взгляд ее при этом становился все более плотоядным.
— Пойдем-ка со мной, — поманила она меня пальцем.
Гуськом — впереди завуч, за ней Ирочка, а потом я — мы выдвинулись в сторону актового зала, где застыли на стульях преподавателями из окрестных школ. По сцене с хозяйским видом расхаживал незнакомый дядька с аккуратной бородкой. Увидев нас, он сильно обрадовался:
— Ага! А вот и доброволец!
При этом он почему-то посмотрел на меня.
Какой еще доброволец? Я ни под чем не подписывался!
Демоническая женщина усадила меня в первый ряд рядом с собой — чтобы я никуда не сбежал — и милостиво кивнула дядьке:
— Можете продолжать.
Тот не заставил себя ждать. Приклеил к лицу дежурную улыбку, сцепил пальцы в замок и хорошо поставленным голосом проговорил:
— Итак, начнем. Я представляю научно-психологический центр, работающий под эгидой…
Далее последовал длинный список организаций, одних только международных исследовательских фондов я насчитал пять штук. Большинство названий мне ничего не сказали, но я заметил, что уважения в глазах зрителей прибавилось. Дядька самодовольно улыбнулся в бороду и продолжил. Обращался он непосредственно к Азалии Сергеевне.
— Пока вас не было, я уже объяснил уважаемой аудитории, чем занимается наш центр, и чем мы можем помочь школе, ученикам, педагогам, родителям. Говоря «школа», я имею в виду самое широкое толкование этого термина. Итак, повторю кратко. Мы проводим психологическое консультирование и психотренинги. Подобные услуги оказывают многие организации, мы же — единственный центр, занимающийся детским гипнозом.
Докладчик сделал паузу, чтобы все прочувствовали важность момента, и продолжил:
— Гипноз — эффективное средство для избавления детей от разнообразных психологических, психоэмоциональных и поведенческих проблем, которые формируются в период взросления и оказывают значительное негативное влияние на дальнейшее становление личности. С помощью гипноза можно скорректировать проблемы, связанные с усвоением знаний, недостаточной концентрацией внимания, трудностями в контактах со сверстниками или проблемы в семейных отношениях. Малышам мы помогаем избавиться от навязчивых страхов, например, боязни темноты. В подростковом возрасте гипноз помогает поднять самооценку, избавиться от чрезмерной агрессивности, боязни экзаменов и публичных выступлений, игровой зависимости. Гипноз дает хорошие результаты после пережитых психотравмирующих ситуаций, например, при депрессии после развода родителей или неразделенной первой любви. Но, думаю, будет лучше, если я просто покажу вам, как это работает. Итак, где наш доброволец?
Зрители завертели головами, а завуч вытолкала меня на сцену.
Я неловко поднялся. Да, сейчас мне явно не помешало бы повышение самооценки и избавление от боязни публичных выступлений. Хотя, если говорить по-простому, меня вовсе не прельщала совмещенная роль клоуна с подопытной крыской.
Дядька усадил меня на стул, встал за моей спиной, приобняв за плечи — и этот боится, что сбегу? — и обратился к залу:
— Сегодня наш сеанс будет проходить в непростых условиях. Во-первых, обычно мы не допускаем присутствие взрослых на сеансах, чтобы ребенок не чувствовал себя скованно. Во-вторых, перед гипнозом мы проводим предварительную консультацию, на которой врач определяет степень внушаемости пациента, его психологическую готовность к сотрудничеству с гипнологом. В случае, если установить доверительный контакт не удается, то попытки лечения гипнозом окажутся бессмысленными. Сегодня ни первый, ни второй пункты соблюсти не удалось, так что результаты, к моему великому сожалению, могут оказаться не столь впечатляющими, как бы мне хотелось.
Затем он развернулся ко мне.
— Благодарю за смелость. Как тебя зовут?
— Роман.
— Замечательное имя, — похвалил он меня. — Есть ли у тебя какие-то проблемы, с которыми ты не можешь справиться самостоятельно?
Я замялся. Считается, что рассказывать о своих заморочках первому встречному гораздо проще, чем близким людям. Возможно. Но не в присутствии сотен глаз, с нескрываемым любопытством внимающих каждому твоему слову. Душевным эксгибиционизмом я никогда не страдал, поэтому выворачиваться наизнанку перед залом мне совсем не улыбалось.
— Может, с учебой не порядок? — пришел мне на помощь психолог. — Двоек много?
— Ни одной, даже троек нет, — ответил я.
— А как складываются отношения с одноклассниками?
Врать мне не хотелось, да и в глазах этого гипнотизера было что-то такое, что заставляло говорить правду. Поэтому я честно ответил:
— По-разному.
— Угу-м, — задумчиво протянул он. — Девушка у тебя есть?
И в этом случае врать мне не пришлось:
— Нет, девушки у меня нет.
«Угу-у-у-м» на этот раз прозвучало еще протяжнее и многозначительнее.
— А что бы ты хотел изменить в себе или своей жизни?
— Вы говорили, что можете поднять самооценку… — пробормотал я.
Это было первым, что пришло мне в голову. Не рассказывать же при всех про Лару.
— Это само собой. Поднимем, — еще более задумчиво протянул дядька.
Затем он надолго уставился в пространство, потом перевел взгляд на меня. Оглядел внимательно и, наконец, решился:
— Ладно, начинаем.
Гипнотизер уверенно встал напротив меня, вперив в меня взгляд, и четко произнес:
— Сделай глубокий вдох, на выдохе закрой глаза и настройся на происходящее. Ты легко отличаешь мои слова от всех посторонних звуков. Ты в безопасности. Ты погружаешься в сон наяву. Глубокий вдох, выдох. Открой глаза и посмотри в центр моей ладони.
Я послушно разлепил веки, и мой взгляд уперся в растопыренную пятерню.
— Выбери точку на моей ладони, перенеси все внимание на нее. Рука медленно движется вниз, веки тяжелеют, глаза закрываются. Все внимание перенеси на свои глаза. Твои веки расслаблены, они не работают, они склеены. Ты ощущаешь приятное тепло, ты расслабляешься.
Это было последнее, что я услышал. Дальше моя голова свесилась на грудь, и я погрузился в клубящийся серый туман.
Вскоре туман рассеялся, открыв какой-то пыльный чердак или, наоборот, подвал, скудно освещенный золотистым светом. В центре подвала стоял тощий мальчишка в белом спортивном костюме, рядом сидела мохнатая черная собака, напоминающая большого пуделя. И парень, и пес с удивлением уставились на меня. Затем пудель повернул морду к мальчишке и сварливо осведомился человеческим голосом:
— Ну? Какого дьявола ты тут устроил?
Выглядел он при этом крайне недовольным.
— Это психолог, — ответил парень.
— Да ну! И как же я сам не догадался! И что он здесь делает?
В словах пса явственно слышалась издевка.
— С кем я разговариваю?
В диалог этих странных персонажей вклинился голос гипнотизера. Самого его видно не было.
Пудель проигнорировал вопрос. Он поднялся на лапы, вытянул морду вперед и принялся осыпать парня в белом костюме ругательствами. Ругался пес весьма изощренно, но не долго, — его опять перебил голос психолога:
— Роман, слушай только мой голос и отвечай только на мои вопросы.
Пес оборвал на середине очередное замысловатое ругательство и, наконец, обратил внимание на доктора.
— Слушай, ты, энурез Зигмунда Фрейда! Без тебя разберемся, мелкий паскудник, — гавкнул он.
— Извините, господин гипнотизер, но, похоже, пригласить вас было ошибкой, — сокрушенно развел руками парень в белом костюме. — Прошу меня извинить и удалиться. Тут вам не рады.
Однако дядька попался упрямый и так просто сдаваться не собирался.
— Роман, слушай только мой голос, здесь никого нет кроме тебя и меня…
— Как это никого нет? — удивился парень. — А как же мы?
— А ну быстро свалил из чужой головы, — зарычал пес. — Я дважды просить не стану. Р-р-р-р…
И, оскалив зубы, он двинулся куда-то за мою спину…
Когда я пришел в себя, бородач выглядел сконфуженным, зал озадаченным, а наша классуха, словно мячик в пинг-понге, металась между мной и доктором. Она с беспокойством заглядывала мне в глаза и тут же яростно набрасывалась на гипнотизера. Даже демоническая Азалия Сергеевна, которую не прошибить ничем, и та была непохожа на себя. Непривычное сочетание жалости и гнева исказило ее, обычно невозмутимое, лицо. Она погладила меня по голове, а затем обрушила все силы ада на бородатого психолога.