— Подсказать или сама догадаешься?
В голубых глазах плясала ирония.
— В вашей столовой мне делать точно совершенно нечего, — подтвердил, не дожидаясь моих догадок, Алджи. — Но я узнал, что ты отправилась туда, причем одна, без общества коллег по отделу. Вот и устроил себе обеденный перерыв, которого, к слову, вообще не планировал.
— Серьезно? Вот это да!
Такое откровение и правда оказалось для меня полной неожиданностью.
— Но этого-то ты знать не могла. А вот интерпретировать «Поднебесье» как обычный обеденный перерыв… Право, не знаю, как тебе это удалось.
Как-как. Я мрачно взглянула на него исподлобья. Да так, что любое, самое нелепое объяснение казалось более правдоподобным, чем мысль о свидании и романтической подоплеке.
— Ну мало ли… — снова попыталась оправдаться я.
— Угу, еще скажи, что мы отправились туда, дабы обсудить дело Картера.
Его руки снова оказались у меня под одеждой. Я подалась к нему всем телом, одновременно хихикая над предложенной интерпретацией.
И в этот момент в дверь постучали.
Я едва успела соскочить со стола, а Алджи — отойти от меня на шаг, когда в кабинет заглянул молодой сержант из экспертного отдела.
Ну что ж. За окном темно, внутри — уютно. Приятно потрескивает огонь в очаге, мягко горят свечи. На низком прямоугольном столе — одинокий бокал и пара плоских тарелок с легкими закусками. Бутыль запакована в какую-то странную соломенную сеть; видимо, так положено. Наверное, дань уважения столь дорогим и редким винам. Я совершенно бесцеремонно открыла бутылку при помощи штопора, хотя сильно подозреваю, что и тут предполагается какой-нибудь ритуал. Наполнила бокал на две трети. Даже такая невежа, как я, знает, что вино не полагается наливать до краев. Сижу и жду.
Пить я, разумеется, не стала ни капли: мало ли что в это вино подмешано. Может, глотнешь — и не только джинны, но и чего похуже начнет мерещиться. Это пускай потом другие эксперты проверяют, не Флай, а отдел, который к магии отношения не имеет. Брать закуски с тарелочек я тоже не рискнула, хотя и внешний вид и запах сыров, колбасок и прочих вкусностей слегка туманил сознание. Сразу захотелось есть, и я даже пожалела, что не прихватила с собой что-нибудь вроде булочки.
На моих коленях лежало «зеркало». На всякий случай я решила не ставить на свой мозг защиту от темного воздействия. Если таковое начнется, я замечу и уж тогда заблокирую. Но не хотелось бы его пропустить. Именно поэтому я оставила себя временно уязвимой, а заодно держала «зеркало» на самом виду. Пока все было чисто.
Так я просидела, должно быть, с полчаса. Становилось все скучнее, а время тянулось все медленнее и медленнее. Мне уже казалось, что ничего не произойдет и ребята были абсолютно правы в своих предположениях, а я совершенно напрасно проявила упрямство.
И тут он появился. Ага, я совсем ненадолго отвела глаза, а когда снова взглянула на стол, рядом с бутылкой стоял вполне себе натуральный джинн. Правда, я точно не знаю, как должны выглядеть джинны. Загвоздка состоит в том, что их не существует. Но вот этот конкретный, видимо, о данном факте не знал или, во всяком случае, совершенно наплевательски отнесся к мнению наших ученых и потому расхаживал по столу туда-сюда, заложив руки за спину и периодически неодобрительно качая головой, на которую была намотана белая чалма.
— Как же это нехорошо, — вздохнул, останавливаясь, он. — Просто отвратительно. Ай-ай-ай.
Мой взгляд стремительно метнулся к «зеркалу». Никаких следов воздействия: экран был пуст. На всякий случай поставила блокировку, не позволяющую колдовать над моим мозгом. Ничего не изменилось. Джинн по-прежнему тут и по-прежнему бурчит нечто неодобрительное о вреде пьянства и безделья, а также в красках расписывает возможные последствия злоупотребления алкоголем. Пухленький бородатый мужичок ростом с мою ладонь, но с нормальными человеческими пропорциями. На мои попытки его разговорить не реагирует. Напоследок выдав что-то особенно страшное про белую горячку, он исчез. Просто испарился в воздухе, будто его и не было.
— Тиана, признайся: ты просто над нами подшучиваешь! — заговорщицки подмигнул Райан.
Я вздохнула, по очереди встречая три пары глаз, жаждущих положительного ответа. На этот раз Вилмара Дрейка в нашем кабинете не было, зато здесь присутствовал Алджи. И ждал моего ответа не менее внимательно, чем остальные.
— Признаюсь: не подшучиваю, — откликнулась я.
Ответом мне было единодушное недоверие.
— Тиана, джиннов вообще-то не бывает, — вкрадчиво произнес Дик.
— Не бывает, — охотно согласилась я.
— И тем не менее ты утверждаешь, что один джинн к тебе пришел?
— Не ко мне, а к Дрейку, — уточнила я, — но в остальном все правильно.
— То есть джиннов вообще не бывает, а этот — был?
— Этот — был, — подтвердила я.
Дик закатил глаза. Райан вопросительно обернулся к Алджи.
— Тиана, ты поставила блок на свой мозг?
Алджи умел рассуждать логически. Беда заключалась в том, что в данном случае логика не помогала.
— Сначала нет, — ответила я. — Хотела уловить воздействие. Когда появился джинн, я ничего не почувствовала и «зеркало» никакого воздействия не показало. Но я все равно поставила блокировку. И ничего не изменилось.
Алджи пододвинул стул, на котором сидел, поближе к моему.
— Так может быть, влияние все-таки было, и его оказалось достаточно, чтобы преодолеть последующую блокировку?
Райан инстинктивно качнул головой: блокировка в любом случае должна была сработать.
— Говорю же: даже «зеркало» ничего не показало, — упрямо гнула свою линию я.
— Я не знаю, может быть, тогда светлая магия? — предположил Дик, переводя взгляд с Райана на Алджи.
— Иллюзия? — спросил Райан, задумчиво подперев кулаком подбородок.
Это было сравнительно удобно сделать, учитывая, что он сидел на стуле задом наперед, повернув ко мне спинку.
Алджи решительно покачал головой.
— Никаких иллюзий, — заявил он. — Этот джинн слишком сложен, чтобы быть иллюзией. Помнишь Роджера Вайса?
Этот вопрос был обращен ко мне, и я кивнула.
— Это лучший специалист по иллюзиям, какого я знаю. Разумеется, могут существовать другие самородки, но их единицы и вряд ли кто-то из них умеет существенно больше, чем он. Так вот, иллюзия, которую создал Вайс и которая занимала вместо тебя тюремную камеру, никак не смогла бы читать тюремщикам нотации о вреде пьянства. — Алджи спокойно говорил об этом в присутствии ребят, поскольку сейчас, задним числом, они были в курсе. — Иллюзии — вообще явление зрительное, обычно они не умеют говорить. Если иллюзия накладывается на человека, меняя его внешность, говорит сам человек. Если иллюзия автономна, как в камере, лучшее, что она может, — это произнести пару стандартных слов в духе «здравствуйте — до свидания», и то при условии, что ее создал высококвалифицированный специалист вроде Вайса, который к тому же как следует продумал все аспекты. А из твоего джинна слова льются рекой.
Я вздохнула: ну вот, это уже и мой джинн. Ох и доиграюсь я со своей настойчивостью. Отправят в темный лазарет…
— Тиана, может быть, ты что-то ела или пила в тот день? — продолжил выяснения Алджи.
— В тот день — конечно, — отозвалась я. — Но не у Дрейка в доме. Ни вина, ни закусок я не трогала.
— Вино безвредно, это уже проверили эксперты, — пробормотал Алджи.
— Тиана, а может быть, ты просто устала? — озабоченно спросил Райан.
— Или все-таки водишь нас за нос, — напомнил о другой версии Дик.
— Думайте что хотите, — огрызнулась я.
Этот допрос с пристрастием всерьез начинал мне надоедать.
— Не сердись, — уловил мое настроение Алджи. — Может быть, есть какая-то деталь, которую ты опустила? Сочла несущественной?
— Не знаю, — с сомнением протянула я. — Теоретически, конечно, мало ли… Может, там воздух был какой-нибудь ядовитый. Но вряд ли. Эх, что ж мне не пришло в голову этого джинна потрогать! — вздохнула я, но, впрочем, уже не слишком эмоционально, скорее с усталой обреченностью. — Ладно, давайте сейчас наш разговор завязывать. Посижу, подумаю, может быть, что-то еще вспомню.
Понимания я среди собеседников явно не находила, и потому продолжать разговор не хотелось.
— Приходи ко мне после работы, — предложил Алджи. — Попробуем еще раз пройтись по всем фактам.
Говорил он серьезно. То ли действительно был готов пойти мне навстречу, то ли просто использовал подвернувшийся способ заманить бедную наивную девушку к себе в квартиру. Разобраться, которая из теорий верна, я не сумела, но в любом случае согласилась.
В шесть часов вечера, разложив бумаги по ящикам стола, я при помощи кольца переместилась в квартиру Алджи прямо из рабочего кабинета. Здесь было пусто — в том смысле, что я пришла первой. Это не удивляло: Алджи предупредил меня, что немного задержится.
Я уже привыкла располагаться здесь как дома. Достала с полки книгу, устроилась в кресле — боком, как любила, опираясь об один подлокотник спиной и свесив ноги со второго, — и начала читать. Свечи пока не зажигала: в это время года темнело лишь ближе к восьми. Пролистала несколько первых страниц с мало интересовавшим меня введением, приступила к первой главе, и меня почти сразу же прервал легкий перезвон дверного колокольчика.
Я слезла с кресла и немного подумала, прикрыв книгу, но заложив ее пока указательным пальцем. Открывать или раз Алджи нет, то квартира вроде бы как пуста? А о моем присутствии никому знать не следует? Снова звонок. Передернув плечами (бояться каждой тени — тоже не дело), я подошла к двери и посмотрела в глазок. Какая-то женщина в длинном платье насыщенного голубого цвета с широкой юбкой и сумочкой того же оттенка, наверняка сшитой специально к этому платью. Сумочку теребит, как будто из-за чего-то нервничает. Молодая; думаю, моя ровесница или чуть-чуть старше. Но совершенно не моего круга, скорее дворянка, как и Алджи.
Что ж, учитывая, что это не как