– Вот-вот. Но мы ведем речь не о тебе, а о молодом человеке по имени Спиногрыз – так ведь его зовут, верно? Я же ничего о нем не знаю и лишь хочу донести до тебя, что раз уж появились сомнения, ощущения, то их нужно проверять. Все на свете возможно.
– Дело-то в том, что этот паренек – из какого-то невообразимо далекого мира под названием Ладжер, из мира, который Рикардо Алзара назвал помойкой. Не знаю, что он имел в виду. Откуда там наши родственники?
– Наши родственники могут быть где угодно. По крайней мере пятнадцать Мортимеров числятся пропавшими без вести, в том числе некоторые – после последней магической катастрофы. Их могло занести куда угодно, хоть на помойку. Проверим этого Спиногрыза. Обязательно. Где он живет? На острове того самого Рикардо Алзара? Хорошо, я скажу ребятам.
– Я тоже хочу участвовать в операции.
– Прекрасно. Участвуй. Но только не в налете на остров.
– Да я не спорю.
– Ну и замечательно. Мне не нужно, чтоб мои потомки тут же кинулись мстить за себя или ближайших родственников. Мне нужно, чтоб вы делали свое дело. – Патриарх кивнул и встал.
Руин был спокоен на удивление. Он проверил, как устроилась Моргана, побеседовал с Мэлокайном и со своим отцом, который заверил, что, конечно же, как и все, примет участие в налете на Черную сторону. Мэльдор пытался спрятать свою нервозность, но сын ее ощутил. Он был достаточно чуток и к тому же совершенно невозмутим, чтоб отчетливо ощутить необычность отцовского состояния. И, подождав, когда рядом не оказалось никого, осторожно спросил:
– Что-нибудь случилось?
– Нет. – Покосившись на сына, Мэльдор слегка улыбнулся. Получилось ненатурально. – Не забивай себе голову. Так, заботы.
– Ты же врешь.
– Ну как ты разговариваешь с отцом? Безобразие. Форменное безобразие. Совершенно распустился. – На этот раз Мэльдор заулыбался искренне. – И всего за двадцать лет.
– Вот что делает с ребенком финансовая независимость, – рассеянно ответил Руин. За двадцать лет, учась на магическом факультете академии Галактис, он умудрился сколотить небольшое состояние, опираясь на минимальный изначальный капитал, который дал ему отец, вкладывая деньги в различные предприятия и перепродавая акции. Он давно вернул отцу все деньги и последние годы платил за свое обучение сам.
Впрочем, так вели себя все дети клана Мортимер. Если юный отпрыск этого клана к тридцати годам не начинал содержать себя сам, и притом хорошо содержать, родители начинали сомневаться – а истинный ли он Мортимер. В отношении Руина, Морганы и Дэйна у их отца не возникало сомнений. Правда, дочь Мэльдора не рвалась покупать акции или как-то иначе делать деньги, но она неплохо разбиралась в финансовых вопросах и в отсутствие мужа непринужденно вела его дела, не прося ни помощи, ни совета. И состояние Мэлокайна только прирастало.
– Да уж. Лучше бы детки всю жизнь нуждались в помощи родителей.
– Тогда тебе следовало бы родиться Алзара. Или Таронтом.
– Вот уж у Таронтов далеко не все дети ходят на помочах у родителей. Вспомни хотя бы Эйедену, старшую дочь патриарха. Это она пасет своего отца и все дела решает за него.
– Если бы Савэйн Таронт меньше пил, у нее, думаю, не было бы такой необходимости. И все же что произошло? Ты сам не свой.
– Так, ерунда. Устал.
Руин с сомнением оглядел его. Выглядел отец не лучшим образом, но Арман смутно чувствовал, что дело не только в усталости. И Мэльдор, встретившись взглядом со своим сыном, понял, что провести его не удастся. Мортимер покачал головой и сделал знак, который обычно делал в зале суда, когда хотел утихомирить распалившегося подзащитного – знак молчания.
– Я тебе потом расскажу, идет?
– Надеешься, что забуду?
– Да знаю, не забудешь. – Мэльдор махнул рукой. Он огляделся, лишь теперь заметив, что зала почти опустела. Большинство Мортимеров и людей клана расползлись по арсеналам, где разбирали и приводили в порядок оружие, или по кабинетам оперативного отдела – изучать карты, сколачивать группы, обсуждать, у кого какие будут обязанности. – Пойдем. У нас еще много дел.
– Когда планируется налет?
– Через три дня.
– Тогда зачем было устраивать совещание теперь? Информация вполне может просочиться за стены метрополии.
– А ты не думал о том, что патриарх и хочет проверить, просочится ли информация или нет? По сути, на общем совещании он раскрыл секрет Полишинеля. Все прекрасно знают, что Мортимеры готовят атаку? Только дурак не догадается, что рано или поздно это обязательно случится. Где это видано, чтоб клан отказался выручать своих? Абсурд. Срок он не назвал.
– Как же тогда Мэрлот собирается проверять, была утечка информации или нет?
– У него есть свои способы и, уверен, вполне надежные. После случившегося два месяца назад его очень мучает сомнение в верности всех клановых людей – иначе как объяснить, что черные все-таки проникли в метрополию.
– До меня доходили смутные слухи, – негромко и вроде бы совершенно бесстрастно сказал Руин, – о неких демонах…
Предостерегающий взгляд отца заставил его замолчать и не просить никаких объяснений. Несколько мгновений Мэльдор молчал, глядя в пол, а потом вполголоса осведомился:
– И у кого же это язык оказался больше норматива?
– У Мэлокайна. Впрочем, он упоминал, что рассказывает об этом только мне, и намекнул, о чем нужно молчать. Мог бы и не намекать. Я и сам прекрасно понимаю.
– Я очень рад. И рассчитываю, что здравый смысл подскажет тебе, о чем еще нельзя намекать окружающим. Только не знаю, зачем Мэлокайн рассказывал тебе об этом.
– Потому что он объяснял мне, что такое Генетическая программа. Моргана передала мне их беседу о Тайарне Эмит. Кстати, я хотел тебя спросить – ты видел списки? Моргана там есть?
Мэльдор вздохнул.
– Есть.
У Руина обострились скулы.
– И под кого же ее хотят подложить?
– Не скаль зубы раньше времени. Я назову, но не надо бежать к ним, «разговаривать по-мужски». Я постараюсь выручить ее из этой ситуации. Здесь есть одна юридическая лазейка – она замужем. В Программе это оговорено.
– Но и Мэл женат. А толку?
– В отношении него было просто применено насилие, эго вообще особый разговор. А Моргану мы будем охранять. По крайней мере, постараемся.
– Правовое государство… – процедил Руин. – Замечательно. Что, интересно, по этому поводу думает наш патриарх?
– Это – тайна за семью печатями. Так что пока нам предстоит каждому стоять за себя.
– Любопытно. Зачем тогда нужен клан?.. Впрочем, как я понимаю, ты просто сам не знаешь, что на этот счет думает Мэрлот, и злишься на него.
– Злюсь, – согласился Мэльдор. – Я его не понимаю. Впрочем, это и неважно.
– Кто определен в пару Моргане?
– А вот тут начинается самое интересное. Парой Моргане указан некто Оттар Акула Ран. Ты не слышал о таком?
– Нет, признаться…
– Видишь ли, Лайавер Ран, патриарх его клана, уже давно ищет повод изгнать его и исключить из клана. Молодой человек ведет себя отвратительно и, что самое главное, он скользкий, как угорь, его не поймать за руку. Поступки – на грани преступления, или по всем параметрам полноценное преступление, но обстоятельства таковы, что не подкопаешься. Насколько я знаю, за ним числится более двенадцати изнасилований, но во всех случаях он либо умудрялся представить так, что доказательств недостаточно, то запугивал жертву, то откупался, выплатив солидную сумму. Короче…
– Я его убью.
– Ты этого не сделаешь. Иначе мне будет просто не выручить тебя. Надеюсь, ты не мечтаешь о Звездных каторгах? Лучше сиди дома с Морганой и не подпускай к ней Оттара. Другого пути нет. Он, как все мерзавцы, скорее всего труслив, и на клановое убежище, которое хорошо охраняют, не полезет. Он позволит себе что-то в отношении Морганы лишь тогда, когда за ним будут стоять Блюстители Закона. А законного постановления-то мы и не допустим. Конечно, я как близкий родственник не могу стоять за Моргану в суде, но дело пустяковое, любой юрист нашего клана справится. Формально и реально она замужем, ведет с тобой общее хозяйство, и пока брак не объявлен недействительным, он действует.
– Блюстители возьмут и объявят.
– Сторонним, не родственникам, объявить брак недействительным сложно. Это долгая история. Так что время у нас есть. Не надо преждевременно волноваться.
– Постой, ты сказал об одном претенденте на Моргану. А их должно быть два.
– Ну второй… Видишь ли, это Эндо Дракон Ночи. Его никто, даже Блюстители Закона, не смогут принудить исполнять требования Программы.
– В любом случае, мне кажется, с ним можно будет поговорить. Я слышал о нем, он, кажется, вполне достойный человек. Во всяком случае, лучше, чем Оттар Ран. Я прав?
– Пожалуй. Но поговорить с ним будет нелегко. Он же небожитель, как и патриарх Гэллатайн. Глава одного из самых могущественных, самых древних кланов Центра. Впрочем, думаю, Мэрлот при необходимости может побеседовать с ним. Оставим это на потом. Я бы советовал тебе отправляться в оперативный отдел. Хоть познакомься с теми, с кем тебе предстоит работать вместе.
– Куда нас отправляют?
– Ты – парень опытный, – рассмеялся Мэльдор. – Тебе поручат трудное дело. Надо найти, где один черный маг держит пленницу. Мы не можем ее найти. Ты у нас решительный молодой человек. Надеюсь, у тебя все получится.
– Я постараюсь. А ты, я надеюсь, не забудешь позаботиться о Спиногрызе, ученике Рикардо Алзара.
– Обязательно. И о самом Рикардо Алзара, конечно, тоже. Подобный проступок должен быть наказан. А Моргана пока побудет в клановом убежище, в полной безопасности. Здесь ее никто не тронет.
Руин задумался. Нарисованная перспектива ему не нравилась. На какое-то мгновение ему показалось, что он снова в Провале, где единственной властью была власть силы, и можно было уповать лишь на то, что от неприятностей удастся увернуться. Неужели жизнь в Центре, такая упорядоченная и основательная, начинает превращаться в анархию по первобытному принципу: кто сильный – тот и прав?